Забитый до отказа день. Стахановская программа. На последней за свой пятилетний президентский срок сессии Генеральной Ассамблеи ООН Франсуа Олланд провел множество встреч и произнес кучу речей. В бешеном темпе. Что это, радость от последней прогулки в верхах? Страх пустоты? Стремление изменить судьбу при том, что опросы не оставляют ему ни единого шанса на 2017 год? Возможно, всего понемногу. В Елисейском дворце утверждают, что президент, «один из самых опытных» лидеров на арене ООН, «пользуется большим спросом».
В любом случае, его программа останется в анналах президентских визитов, как одна из самых загруженных и (предположительно) самых тяжелых. Олланд же, как обычно, не ведет и бровью. У президента не видно ни малейшего признака усталости. В частном порядке он все же признает насыщенность рабочего графика с полурассеяной улыбкой: «Да, два дня за один… 35 часов или вроде того, так ведь…?»
Именно так. Прибыв накануне в Falcon в обществе Жака Ланга (Jack Lang) и Бернара-Анри Леви (Bernard-Henri Levy), президент отправился на ужин по приглашению фонда Appeal of conscience, где присутствовали бывший госсекретарь Генри Киссинжер (Henry Kissinger) и раввин Артур Шнейер. Фонд каждый год отмечает главу какого-либо государства за вклад в поддержание мира. На этот раз премия «Глава государства года» была вручена Олланду перед партером из смокингов и вечерних платьев. Под сверкающими люстрами гостиницы Waldorf Astoria, где играл джазовый оркестр, президент (его рейтинги во Франции бьют все антирекорды) смаковал комплименты раввина и бывшего главы американской дипломатии, которые отметили его «лидерство», «отвагу» и хладнокровие в противодействии терактам и борьбе с терроризмом.
Олланд же не без самодовольства напирал на свое «решение» оставить без изменения проведение климатической конференции через несколько недель после ноябрьских терактов, тогда как некоторые (в том числе и Николя Саркози) настаивали на ее переносе. Он подчеркнул, что Франция должна бороться с терроризмом, не теряя «души», оставаясь в рамках правового государства, что, видимо, станет одной из мантр его будущей кампании. Наконец, он отметил достижения на международной арене (вмешательство в Мали, нормандская четверка и т.д.). «Глава государства должен уметь принимать правильные решения не только для своей страны, но и для всей планеты, — заявил он. — Если однажды мне придется давать отчет, встанет вопрос, принял ли я правильные решения для моей страны и мира».
Кроме того, за этот насыщенный день Франсуа Олланд произнес целых шесть речей. В торжественном выступлении с трибуны ООН он представил свой дипломатический завет. Стремящийся оставить «след» в истории (для него это просто идея фикс) президент обратился к международному сообществу с тремя «призывами»: к миру в Сирии, к развитию Африки и к скорейшей ратификации парижских соглашений по климату. В конце выступления Олланд в очередной раз посетовал на отсутствие вмешательства против режима «Башара», одно из самых больших разочарований его президентства. «Поворотным моментом стало лето 2013 года, — повторил он, словно не в силах смириться. — В этот самый момент Россия понимает, что Запад отступает…» Президент сопровождал это жестами, которые символизировали наступление, доминирование. На другой чаше весов находится огорченное бессилие, его собственное.
Олланд с огромным вниманием подошел к своей речи и не мог не сравнить ее с выступлением Барака Обамы, который попрощался с международным сообществом. «Он мог нацелить ее на подведение итогов, но не стал этого делать, — отметил он в общении со своей делегацией. — Он действовал иначе. Он предпочел раскритиковать популизм… Словно все это относилось к внутренней политике». «Мы же не занимаемся за границей внутренней политикой!» — добавил он с полуулыбкой после молчания.
Затем глава государства принял участие в саммите по миграционному кризису, который организовал президент США. Там он побеседовал с бывшим президентом Биллом Клинтоном и неформально пообщался с Хиллари (она приехала в Нью-Йорк для переговоров с президентами Египта и Украины и не искала встречи с французским лидером). Как бы то ни было, это дало Олланду возможность тонко намекнуть на то, что ему и Клинтон приходится иметь дело с одним и тем же противником: «популизмом».
Нью-йоркское турне французского лидера завершилось кратким выступлением на тему произведений искусства в престижном музее Метрополитен, оказавшихся под угрозой терроризма. Из-за перегруженного графика Олланд прибыл под стеклянный купол музея с видом на Центральный парк с опозданием на полчаса. Вице-президенту США Джо Байдену пришлось начинать без него, что ему явно не понравилось. «Мне тоже пришлось пробираться через пробки, и я выехал за 40 минут», — сыронизировал он перед смеющейся аудиторией. Запоздалое появление Олланда и его делегации поначалу вызвало чувство смущения. «А вот и президент Франции», — лаконично отметил Байден и оставил ему микрофон, даже не обернувшись. «Не виноватый я», — попытался пошутить Олланд в ледяной атмосфере.
Кроме того, его ждали на допремьерном показе фильма «Человек» Яна Артюса-Бертрана (Yann Arthus-Bertrand), но он в конечном итоге отказался из-за нехватки времени. Здесь, судя по всему, сыграло свою роль отсутствие американского актера Леонардо Ди Каприо, с которым тот надеялся пересечься. Глава государства вылетел в Париж в 11 часов по нью-йоркскому времени. «В следующем году программа будет еще насыщеннее, если он останется президентом», — улыбается один из членов французской делегации.
