Дерзкий писатель, неугомонный политик рассказывает о выборах в Думу, об очередной победе партии «Единая Россия», о спаде избирательской активности и отмечает: «Русские умны, они многому научились за последние 25 лет».
«Будь я Путиным, я бы натворил еще дел похуже». Так говорит Эдуард Лимонов, антигерой русской литературы. Хулиган, нищий, писатель, поэт, интеллектуал, диссидент, тигр Аркана и основатель национал-большевистской партии. Его творением является даже «Другая Россия», политическое сборище, куда вошли либералы, националисты, социалисты и коммунисты, которых объединяет общий враг — Владимир Путин. Лимонов также является символом, а, самое главное, литературным героем. Между реальностью и вымыслом его жизнь пересказывает Эммануэль Каррер (Emmanuel Carrère) в книге, озаглавленной «Лимонов». Разносторонний, творческий, дерзкий и, главное, русский, Лимонов даже во время своих скитаний сначала по США, а потом по Франции не забывал о гордости, свойственной русскому национализму, которую сегодня, по его словам, не может отстоять даже Путин.
— Может ли быть, что выборы были проверкой перед президентскими выборами 2018 года?
— Нет, Путину никогда не требовалось никаких проверок, тем более в этот момент. Люди все больше его поддерживают. Аннексия Крыма улучшила его рейтинг доверия, Путин сейчас в расцвете своей силы. Ему нечего бояться.
— Считалось, что эти выборы, проходящие в условиях сильного экономического кризиса и во время действия санкций, могли ослабить позиции Путина. Однако это не так. Рейтинг доверия российскому президенту когда-нибудь упадет?
— Это ваша вечная ошибка — вы считаете, что русские мыслят, как на Западе. Для нас национальная гордость важнее благополучия и материальных благ. Этому нас научила наша история. Санкции — это идиотизм, а еще больший идиотизм — санкции против России. Я не понимаю, как европейцы еще не поняли, что санкциями не унять стремления русского народа к величию. Русские обвиняют Путина в недостаточной решительности в Сирии и на Донбассе, в том, что он слишком быстро простил Турцию. Его популярность уже падает, во внешней политике он — слабак. Так считает русский народ, а на Западе поняли совершенно наоборот.
— Возникает впечатление, будто Запад не способен понять Россию. Почему это так?
— Элементарно, потому что не хочет. Он считает, что не должен этого делать. Западные страны всегда считали нас северными варварами и реакционерами. Запад переоценивает себя и недооценивает русских, и мы должны усмирить ваше безумие.
— Возможно, есть что-то, чего русские не понимают о Западе.
— Россия не монолитна, таких вещей — множество. Я понимаю Запад, потому что жил там. А Путин и его окружение заблуждаются, они все время стремятся заслужить одобрение европейцев и американцев. Например, если бы я оказался на месте Путина, я бы точно нагнал побольше страха.
— От Украины до Сирии Россия снова выступает как вооруженная держава. Насколько это нравится русским?
— Русским нравится, когда их боятся. Они завидуют американцам и той роли, которую те умудрились сохранить в течение стольких лет. Я, разумеется, говорю сейчас о народе, хотя небольшая часть интеллигенции исповедует проевропейские и проамериканские взгляды.
— В целом Россия так и не смогла оправиться от самоубийства Советского Союза.
— В некотором роде нам удалось продвинуться вперед, но наша цель — вернуть все территории, где живут русские: восточные регионы Украины, некоторые территории Казахстана. Это противоестественно, когда великие нации становятся маленькими и незначительными. Советский Союз — это наша Римская империя, мы продолжаем смотреть на наше прошлое с гордостью.
— Вернемся к выборам. Правительство говорило о прозрачности, изменило закон о выборах, чтобы в Думу могли пройти даже небольшие партии. Это могло показаться шагом к демократии в России, а теперь доходят первые сообщения о фальсификациях.
— Это совершенно неважно. Если проходной процент снизили с 7 до 5, это еще не значит, что все партии могут участвовать в выборах. Более важен отбор, а этот отбор делается Кремлем. Замкнутый круг. Прошедшие в Думу партии должны играть роль подложной оппозиции. Бессмысленно говорить о фальсификациях.
— Явка на выборы значительно упала. С 60% в 2011 году до 47% сейчас. Почему это произошло?
— Русские — умный народ, они многому научились за последние 25 лет. Они знают, что Кремль всегда выбирал партии, которые будут участвовать в выборах. Фальшивая оппозиция — это малопопулярные партии, которых русские никогда не выберут. Вы у себя так раздули дело Немцова, а он никого никогда не пугал. Это был блестящий человек, но его обвинения были детским лепетом, они только на Западе производили впечатление.
— Ваша партия НБП считается незаконной. Она когда-нибудь попадет в Думу?
— НБП — вне закона, и в 2010 году я основал «Другую Россию», новую партию. Дума в ее теперешнем состоянии — не то место, где могут работать настоящие политики. Это очень покорный правительственный орган, и мы не стремимся туда попасть.
