Известный экономист Джон Кеннет Гэлбрейт как-то сказал, что «политика — это искусство делать выбор между гибельным и неприятным». Возможно, именно подобный взгляд на вещи подтолкнул Турцию и Россию к тому, чтобы отложить в сторону взаимное озлобление и попытаться восстановить экономическое сотрудничество.
В начале августа президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган и его российский коллега Владимир Путин обменялись рукопожатиями для прессы в Санкт-Петербурге. Еще за пару месяцев до этого подобная встреча казалась невозможной.
Во время этой встречи несколько растерянно выглядевший Эрдоган поблагодарил Путина на поддержку, оказанную во время попытки государственного переворота в Турции несколькими неделями ранее. Между тем российский президент бросал на Эрдогана недоверчивые взгляды, возможно, вспоминая, как быстро испортились их отношения после уничтожения российского военного самолета турецкими ВВС вблизи сирийской границы в ноябре прошлого года. На последовавшей после встречи пресс-конференции лидеры двух стран заявили о намерении восстановить двусторонние отношения и торговлю, а также продолжить работу над рядом крупных экономических проектов.
Сближение России и Турции объясняется множеством факторов, одним из которых, естественно, является геополитика. В течение последних лет как Россия, так и Турция потеряли часть своих союзников на международной арене, и теперь им нужны новые.
С политической точки зрения, присущие Путину и Эрдогану авторитарные стили управления во многом схожи. Подобная общность взглядов и, возможно, некоторая взаимная симпатия между лидерами подтолкнули их к сближению.
Но насколько эти проекты выгодны обеим странам, и как сложится будущее торговых отношений между Россией и Турцией?
«Турецкий поток» — это проект строительства газопровода по дну Черного моря. Путин и Эрдоган объявили об этой инициативе в декабре 2014 года, вскоре после принятия решения об отказе от «Южного потока» — схожего проекта по доставке российского газа в Восточную Европу, но через Болгарию, а не Турцию. На августовской встрече в Санкт-Петербурге президенты заявили о скорой разморозке «Турецкого потока». Правда позже российские чиновники уточнили, что соглашение касается лишь строительства газопровода из России в Турцию (завершение которого ожидается не ранее декабря 2019 года), а не ветки, которая позволила бы поставлять российский газ в страны ЕС. Вопрос о строительстве этой ветки, судя по всему, потребует дополнительных переговоров между Россией, Турцией и ЕС.
Если эти переговоры зайдут в тупик, «Турецкий поток», который, как предполагалось, должен был сделать Турцию не только потребителем, но и транзитной страной для российского газа, может стать невыгодным для России.
Еще один проект, которому Путин и Эрдоган дали «зеленый свет» — это АЭС «Аккую» в турецкой провинции Мерсин. Данная инициатива также подвергалась критике с момента начала работы над ней в 2010 году. Ряд наблюдателей выразили озабоченность по поводу того, что Россия идет на необоснованный риск, связанный со строительством АЭС. В частности, что весьма необычно, российское правительство взяло на себя обязательства по финансированию проекта (путем предоставления займа в $20 млрд), а также его осуществлению (которым занимается государственная корпорация «Росатом»).
Примечательно, что в 2012 году российский Институт энергетики опубликовал доклад по результатам исследования, согласно выводам которого данный проект не отвечает интересам РФ. Он также идет вразрез с обычной практикой России не строить АЭС в странах, закупающих российский газ.
АЭС «Аккую» подверглась критике и в Турции, по большей части по причине опасений относительно потенциального ущерба экологии.
Также в турецких СМИ публиковались выражения недовольства по поводу договора, предусматривающего фиксирование цены для турецких потребителей на уровне $0,1235 за киловатт генерируемой АЭС электроэнергии на протяжении 25 лет. Некоторые наблюдатели заявляют, что цена является слишком высокой.
Данный пункт договора подвергся критике и в России, т.к. при подобном методе ценообразования не учитываются инфляция, обесценивание валюты и прочие риски. Изначально введение в эксплуатацию первого блока АЭС планировалось на 2020 год.
Эти два крупных проекта, особенно АЭС «Аккую», являются для Кремля в первую очередь политическими инвестициями, от которых ожидают политических дивидендов. В течение следующих нескольких лет станет ясно, оправдают ли эти дивиденды ожидания.
Кроме того, спад напряженности в отношениях между Россией и Турцией с большой вероятностью помогут восстановить туристические и торговые связи между странами до докризисного уровня в течение примерно полугода.
Однако важно помнить, что вне зависимости от объемов товарооборота, в российско-турецких отношениях будет доминировать именно политика. Поэтому над деловыми проектами и торговлей всегда будет висеть дамоклов меч возможных неожиданных изменений геополитического ландшафта.
Особое внимание следует уделять сирийскому вопросу. Турецкое вторжение в северные районы Сирии в конце августа грозит нарушить хрупкий баланс интересов между различными вовлеченными в сирийский конфликт игроками, включая Россию. В этой связи рост напряженности между Россией и Турцией в Сирии (или еще где-нибудь) может быстро подорвать восстановление двусторонней торговли и сотрудничества.
Дмитрий Сачков является экспертом по Евразии в Risk Advisory Group, международной консалтинговой фирме с представительствами в Вашингтоне, Лондоне и Москве, предоставляющей услуги в сфере управления международными рисками.
