Со времени падения коммунизма в 1989 году мне довелось побывать в десятках городов — по большей части в странах бывшего Восточного блока, где сносили памятники Ленину. Я никогда не думал, что в их числе окажется Нью-Йорк, но с вечера минувшего понедельника в городе больше нет статуи человека, ставшего во главе Русской революции 1917 года.
Единственный в Нью-Йорке Ленин — особый случай: он является частной собственностью бывшего профессора Нью-Йоркского университета, предпринимателя и инвестора Майкла Розена (Michael Rosen) и его тогдашнего партнера Майкла Шаула (Michael Shaoul). Оба вместе управляли небольшой торговой компанией Oscar Gruss & Son. Между тем, типичными уоллстритовцами их не назовешь. Статую Ленина они установили в 1994 году в Ист-Виллидже на вершине здания из красного кирпича с консьержем, известного как «Красная площадь», протянутая рука советского лидера указывала в сторону финансового района. «Нижний Ист-Сайд на протяжении многих десятилетий был местом живой политической мысли, — объясняет Розен. — Поэтому мы водрузили Ленина на вершину, чтобы он приветствовал Уолл-стрит».
Розен, который сейчас живет в Ханое (Вьетнам), в электронном письме рассказал мне историю памятника.
«Давным-давно в Нью-Йорке жили трое парней, которые занимались вещицами в духе советского искусства. Мне нужен был Ленин, и у них нашелся один. Они продали мне медную скульптуру дедушки Ленина, сидящего на скамейке в парке, работы того же скульптора. Они также рассказали мне историю о том, чтобы они якобы обнаружили Кандинского — все эти милые небылицы. Я профинансировал весь процесс. Монументальный Ленин достался мне за копейки. Кандинский испарился, если вообще когда-либо существовал. Дедушка Ленин сейчас хранится где-то на складе».
Ленин не пользовался особой популярностью — даже в Нью-Йорке. Статуям Ленина это не свойственно: в бывших коммунистических странах их ставили на центральных городских площадях. Когда прибалты избавились от своих статуй, пустота обширных пространств стала особенно ощутимой. Одна за другой, почти все бывшие страны Восточного блока убрали своих Лениных. Совсем недавно на Украине был принят закон о «десоветизации», аналогичный политике денацификации в Германии, и массивные Ленины исчезли с улиц, в большинстве случаев оставив после себя голые постаменты — событие окрестили как «ленинопад».
Россия, с ее бессмертной ностальгией по СССР, которая простирается от низов до самого Кремля, свои статуи все еще хранит. Убирать их, наверное, уже поздно: постсоветские поколения читали и слышали о Ленине слишком мало, чтобы кто-то отмечал исчезновение памятников как символ избавления от коммунистического прошлого.
До недавнего времени Нью-Йорк держался наравне с Москвой, хотя символика здесь была иная. Розену и Шаулу не было дела до советского государства, которое Ленин построил на крови своих врагов. Они вытащили своего Ленина из руин советской империи как легко узнаваемый противовес власти денег, памятник анархическому, революционному духу Ист-Виллиджа. Хотя Розен и прослыл деятелем по облагораживанию района, себя он называет «маленькой рыбкой в Ист-Виллидже».
Здание «Красной площади» под номером 250 E по Хьюстон-стрит, по-видимому, было приобретено концерном недвижимости. Как сказал мне по-прежнему владеющий статуей Розен, «новый владелец мог захотеть ее убрать или оставить там, и мне показалось целесообразным снять статую». Операция по спуску Ленина во многом походила на то, что в избытке наблюдалось в Восточной Европе — с помощью крана статую вождя погрузили в кузов грузовика.
«Статую можно поставить в любом месте в Нью-Йорке, но кроме этого я больше ничего не знаю, — пишет мне Розен. — Хорошо, если бы она стояла в Нижнем Ист-Сайде, где находилась на протяжении двадцати с лишним лет и, как мне кажется, несет определенную символику в плане истории городского района».
Не вижу в этом ничего плохого. Берлин, который в 1991 году не просто убрал гигантскую статую Ленина, но похоронил ее в лесу, так чтобы она никогда не смогла возродиться, недавно откопал ее четырехтонную голову, чтобы выставить на всеобщее обозрение. Почему бы и Нью-Йорку не найти новое место для собственного напоминания о том, на какие бесчинства способны бедняки, если их поднимет и поведет за собой харизматическая личность.
Что касается Розена, в его нынешнем родном городе статуя Ленина еще стоит. «У нас есть довольно большая статуя Ленина на улице Дьенбьенфу, названной так в память о времени и месте, на котором вьетнамцы додумались, как отправить французов домой, — пишет он. — Она напоминает мне нашего нью-йоркского Ленина. Они разные и одинаковые одновременно».
Я не испытываю никакой ностальгии по коммунизму и своему неприглядному советскому детству. Но понимание различных оттенков символов мне не чуждо. И я приду посмотреть на Ленина, если он снова появится в Нью-Йорке.
