Выступая на заседании Генеральной ассамблеи ООН, президент Украины Петр Порошенко заявил о необходимости реформирования Совета безопасности ООН. По его словам, нужно приостанавливать права вето в Совбезе ООН для страны-участницы вооруженных конфликтов. Как объяснил «Апострофу» украинский дипломат, председатель правления Международного центра перспективных исследований (МЦПИ) Василий Филипчук, предложение главы украинского государства правильное, но запоздалое. Украина имела возможность лишить Россию права вето при рассмотрении ситуации на Донбассе даже в рамках нынешнего Устава ООН, но до принятия резолюции Совбеза относительно Минских соглашений. Сегодня же шансы достичь данной цели являются призрачными.
Право вето стало привилегией стран-победителей во Второй мировой войне (СССР, США, Китай, Великобритания, Франция) и давало возможность каждой из них заблокировать любую резолюцию Совета безопасности ООН (СБ ООН). Так, в течение 1946-2015 гг. с помощью право вето было заблокировано 193 резолюции СБ ООН. Лишь в 26 случаев этим правом воспользовалось два или более государств. Во многих случаях, если не в подавляющем их большинстве, США и СССР/Россия прибегали к праву вето исключительно исходя из национальных интересов, то есть из чисто «эгоистических» мотивов. Фактически, пятерка постоянных членов Совбеза получила в форме права вето такую себе «лицензию на убийство», возможность нарушать международное право даже с помощью оружия и нападения на суверенные страны — и не нести за это никакой ответственности. И по крайней мере две из пяти стран — членов СБ активно пользовались этой «лицензией» после завершения «холодной войны». Сначала США позволили себе разбомбить Югославию и Ирак, а затем Россия — Грузию и Украину. Сейчас наконец эти две страны немного нашли общий язык между собой — и вместо восстановления верховенства права в международных отношениях уже совместно бомбят Сирию. Что же делать остальным, которые не имеют этой «лицензии» на убийство, или, как в случае с Украиной, сами становятся прямой жертвой циничной, наглой и безнаказанной агрессии? Ответ очевиден.
Вопрос отмены права вето в СБ ООН время от времени поднимался в контексте разговоров о реформировании системы ООН. С конца 1990-х гг. был предложен ряд инициатив по повышению эффективности ООН в предотвращении и урегулировании конфликтов. Один из вариантов — это вообще отказаться от права вето как пережитка «холодной войны». Но проблема заключается в том, что право вето закреплено в уставе ООН, и для того, чтобы от него отказаться, нужны изменения в уставе ООН. А любые изменения в устав должны быть подписаны и в обязательном порядке ратифицированы пятью постоянными членами СБ ООН. Если даже один из них не подпишет или подпишет, но не ратифицирует, то никакое изменение в устав ООН внести невозможно. Но есть и много других вариантов — заменить право вето одной страны на «двойное» вето. Это означает, что если какая-то одна страна вводит вето, то оно считается недействительным до тех пор, пока его не поддержит еще как минимум один из постоянных членов СБ. Другой вариант — определить круг вопросов, по которым право вето не может применяться — как, например, грубые нарушения международного права, массовые злодеяния против человечества и тому подобное.
Однако из-за отсутствия политической воли эти идеи все еще остаются идеями, в то время как пламя войн уносит новые жертвы. Война достигла и центра Европы – Украины, которая имеет прямые гарантии безопасности со стороны всех пяти стран — постоянных членов СБ ООН. Но вместо защиты и наказания агрессора украинцам было предложено телевизионные шоу с «пикировками» российского и американского постпредов. Никаких действенных решений для выполнения своей главной цели — защиты мира и безопасности в мире, недопущения или наказания агрессора, как это зафиксировано в уставе организации, Совет безопасности так и не принял.
Есть ли способы обойти право вето страны агрессора? Да, по крайней мере, несколько из них Украина точно могла использовать, но раньше. В частности, Резолюция Генеральной Ассамблеи ООН № 377А «Объединенные ради мира» предусматривает, что в случае неспособности СБ ООН с учетом использования отдельными постоянными членами своего права вето выполнить свою главную миссию — защитить международный мир и безопасность, соответствующее решение может принять Генеральная ассамблея ООН, включительно с применением санкций в отношении агрессора или использованием военной силы. Главным условием для использования данной Резолюции является наличие фактов неспособности (!!!) СБ ООН принять решение по защите мира и безопасности.
За последние 66 лет данная Резолюция использовалась 10 раз, вследствие чего созывалась Чрезвычайная Специальная сессия (ЧСС) ГА ООН, было даже принято решение о создании миротворческого контингента ООН. Шансы на принятие такого решения ООН по наказанию РФ в 2014 — начале 2015 года были очень высокими. Но после 17 февраля 2015 года они стали мизерными, поскольку в тот день СБ принял Резолюцию 2202, в которой «узаконил» Минские договоренности. А значит, с этого дня обвинять СБ ООН в неспособности принять решение относительно конфликта в Украине и наказания агрессора решением чрезвычайной сессии Генассамблеи ООН стало невозможным. Именно желанием России избежать возможности использования Резолюции «Объединенные ради мира» и можно объяснить поспешность, с которой была принята Резолюцию СБ ООН относительно Минских договоренностей. Однако понять, чем были продиктованы нежелание украинской дипломатии применить Резолюцию «Объединенные ради мира» и согласие с принятием резолюции СБ ООН 2202, кроме как непрофессионализмом или подогревом агрессора под прикрытием антироссийской риторики, пока что невозможно.
Теперь от Украины Совбез ООН потребует выполнения Минских договоренностей, по которым Россия вообще не является стороной конфликта, а следовательно — не может быть наказана.
В этой ситуации очевидно, что надо изменить повестку дня переговорного процесса – например, жестким требованием включения туда вопроса Крыма, который игнорируется Минскими договоренностями. Для нас Крым не менее важен, чем Донбасс, ведь безопасность неделима. Не может быть покоя и мира в Европе, если агрессор аннексировал военной силой территорию другой страны. Поэтому нужно вынести на рассмотрение СБ ООН несколько резолюций по Крыму, а после применения российского вето — вынести вопрос на рассмотрение Генассамблеи ООН и принять соответствующую резолюцию по принуждению агрессора к миру.
Ключевым здесь должно быть принятие любого политического документа Генассамблеи, где Россия будет классифицирована как агрессор, сторона конфликта. Это откроет возможности для применения статьи 27 устава ООН, по которой сторона, участвующая в конфликте, должна (то есть обязана!) воздержаться от голосования. Определение именно ОРДЛО, а не РФ стороной конфликта в Минских договоренностях, является наибольшим поражением дипломатии под руководством Петра Порошенко. Ошибкой, которая дорого обойдется будущей Украине, если не удастся в другом документе классифицировать Россию как сторону конфликта.
Если же удастся добиться принятия чрезвычайной сессией ГА ООН даже декларативного документа о российской агрессии и введении санкций (даже очень слабых) или других средств принудительного характера по отношению к РФ, то сразу можно и использовать другую, пятую статью устава ООН, согласно которой приостанавливаются права и привилегии члена ООН страны, в которой используются принудительные средства ООН. В случае России таким образом будет приостановлено ее право вето.
Абсолютно реалистичный путь. Правда, если для того, чтобы понять необходимость работы над ограничением российского права вето, нынешней украинской власти понадобилось два с половиной года, то сколько понадобится для описанного выше сценария, трудно предсказать. Тем временем перемирие на линии контакта выносит на повестку дня мирного урегулирования в Украине совсем другие вопросы. Мир сегодня уже не ждет от нас инновационных идей относительно лишения России права вето или реформы ООН. Мир ждет принятия новой Конституции, амнистии террористам и их легитимизации путем проведения там выборов. Мир ждет этого не потому, что он хороший или плохой, поддерживает не Украину, а Россию, или наоборот. Мир ждет это, потому что мы сами согласились с таким сценарием урегулированию в Минске 12 февраля 2015 года и позволили такому сценарию получить статус резолюции Совбеза ООН. Поэтому немножко поздно уже говорить о «приостановке права вето в Совбезе ООН для страны-участницы вооруженных конфликтов». Надо провести широкое общественное обсуждение того, что нам делать с конституционными изменениями/амнистией/выборами, получить хоть какой-то консенсус по данному вопросу, принять какое-то невзрывное решение, которое позволит нам показать прогресс в выполнении Минских договоренностей — и тогда уже говорить о российском праве вето.
