Известия о результатах выборов, прошедших с интервалом в две недели, обнажили диаметрально противоположные тенденции в поведении избирателей в двух уголках планеты.
На парламентских выборах в Гонконге была зарегистрирована самая высокая явка избирателей со времен возвращения под власть Пекина в 1997 году. В России спор за места в Думе проходил при рекордном в постсоветскую эпоху уровне воздержавшихся от голосования.
Противоположные тенденции, однако, сходятся в том, что посылают лидерам в Москве и Пекине сигнал тревоги. Они указывают на текущие изменения в российском и китайском обществе, которые потенциально способны поставить под удар проекты власти, созданные в Кремле и Чжуннаньхае.
В случае России первой новостью выборов стало расширение фракции «Единой России», партии власти. Количество отданных за нее голосов подскочило с 49% в 2011 году до 53%, обеспечив Путину прочное большинство в парламенте, который и без того отличается особым послушанием по отношению к президенту.
Благодаря новой схеме парламента Путин сможет с еще большей легкостью продвигать конституционные поправки. В том числе попытаться изменить лимит переизбрания, который по истечении текущего шестилетнего срока ограничен одним разом.
Путин монополизирует власть с 2000 года. В 2008 году, после двух сроков, он занимал должность премьер-министра, хотя фактически продолжал оставаться у руля. Вновь избранный президентом в 2012 году, уже на шестилетний срок, он пробудет в Кремле до 2018 года, сохраняя возможность переизбрания, чтобы растянуть свое правление до 2024 года.
«Единая Россия», хотя и разжилась дополнительными депутатскими креслами, стала свидетелем того, как число ее избирателей резко упало с 32,4 миллиона в 2011 году до 28 миллионов. Скромная явка, составившая около 48%, объясняет расширение представительства партии в парламенте, хотя и с меньшим количеством голосов избирателей.
В Москве явка на выборах граничила с убогим показателем в 30%. Позиция российского электората свидетельствует о том, что социальный контракт по проекту Путина: основанный на продлении собственной власти в обмен на политическую, экономическую и социальную стабильность — дефицитный товар во времена Михаила Горбачева и Бориса Ельцина — начинает изживать себя.
В Гонконге уровень участия избирателей достиг 58%, против 45% в 2008 году. Здесь свою роль сыграли студенческие протесты 2014 года с требованиями углубить унаследованную от британского колониализма демократию и ограничить вмешательство тяжелой руки Коммунистической партии Китая.
Шесть из 70 мест в парламенте достались кандидатам, связанным со студенческими движениями и выступающими в защиту платформы, неприемлемой для коммунистической партии: независимости Гонконга от Пекина.
Учитывая многочисленные укоренившиеся связи между Гонконгом и остальным Китаем, можно сказать, что студенческий максимализм граничит с утопией. Но для пекинских чиновников начавшаяся в бывшей британской колонии мобилизация должна служить в качестве предупреждения. Сочетание нового среднего класса с технологической революцией в среднесрочной перспективе грозит саботированием авторитарных структур Москвы или Пекина.
