После более чем двухлетнего вооруженного конфликта на востоке Украины люди по-прежнему заперты на полоске ничьей земли.
Тысячи беззащитных мирных жителей в шахтерских поселках живут в страхе ежедневных бомбардировок, несмотря на то и дело провозглашаемые перемирия.
Пауль Хансен и Микаэль Виниарски из DN посетили область замороженного конфликта вблизи Донецка, где не перестает расти количество жертв.
В первый раз он вышел из машины и вернулся домой за забытой вещью. В то же мгновение взрывом гранаты выбило стекла в его старой «Ладе», а двери машины пробило множество осколков.
Во второй раз мощный артиллерийский снаряд попал в подвал, где прятался Николай с женой Раисой. Потолок обрушился, погребая Раису под собой. Однако она была жива.
«Это случилось около десяти вечера, она не могла выбраться, и я четыре часа разбирал завалы, чтобы ее откопать», — рассказывает 78-летний Николай Дворник.
Сейчас они с Раисой размышляют о ситуации, греясь в лучах солнца в саду, где созревают виноград, сладкий перец и помидоры. У двери в подвал — лопата, она должна быть под рукой, если снова придется откапывать.
«Это был 152-миллиметровый снаряд, прямое попадание. Нас спасло то, что мы уже были внизу», — рассуждает Николай.
«Когда я оказалась под завалами в подвале, я решила, что все кончено. Сейчас, когда по ночам начинается стрельбы, мне становится страшно. И мы идем в подвал», — говорит Раиса.
Их дом находится в деревеньке Жованка, застрявшей в «серой зоне» — на полосе ничьей земли между сторонами конфликта на востоке Украины. Раньше тут было 800 жителей, теперь осталось человек 250.
Прямо посередине деревни проходит черта, разделяющая области под контролем пророссийских сепаратистов в непризнанной Донецкой народной республике (ДНР) и районы, подчиненные законному правительству Украины.
Как и многие другие жители деревни, Николай много лет проработал на шахте, в богатом углем Донбассе шахтеров все уважали.
Теперь у них с Раисой только и осталось, что небольшой огород, но его надолго не хватит. Маленькой пенсии, которую Николай ежемесячно получает в украинском учреждении, куда едет на своей покореженной «Ладе», тоже недостаточно. К счастью, в деревню раз в неделю приезжает Красный крест и раздает хлеб — по буханке на семью. Помощь предназначена лишь для украинской половины деревни.
В тот день, когда журналисты DN были в Жованке, Николай погрузил в «Ладу» восемь ящиков помидоров и большую синюю канистру и поехал в ближайший украинский город, где есть электричество. Обратно он привез томатный сок. Без электричества делать сок нельзя.
«С электричеством жить можно. А иначе жизни нет», — говорит он.
Раиса добавляет, что они живут, как «бомжи».
Стороны конфликта располагаются в нескольких сотнях метров друг от друга. Смотрим вверх по дороге, исчезающей за холмом: там сепаратисты. Единственная дочь Раисы и Николая осталась на «русской» стороне деревни, и они физически не могут с ней встретиться.
Они не одиноки в своем несчастье. Татьяна — волонтер, все свое время она посвящает выбиванию гуманитарной помощи для пожилых деревенских жителей, застрявших в зоне конфликта. Фамилию Татьяна не называет, и на то есть причина: ее бывший муж — полковник российской службы безопасности ФСБ в Москве.
«Как и многим семьям на Украине, нам стало сложно быть вместе, когда разразилась война. Мы оказались по разные стороны баррикад. Я поддержала Украину в борьбе с российской агрессией. И мы развелись».
Конфликт на Украине начался в феврале 2014 года, когда Россия захватила Крым и отправила силы специального назначения в восточноукраинские регионы Донецк и Луганск. С тех пор война лишила жизни 9 600 человек, как солдат, так и мирных жителей. Десятки тысяч человек получили ранения.
Через 30 месяцев после начала конфликта и 18 после подписания договора «Минск-2», установившего перемирие, бои между украинскими правительственными войсками и сепаратистами при поддержке России снова ужесточились и почти вернулись к уровню 2014 года.
По докладу ООН, число жертв среди мирного населения восточной Украины за летние месяцы выросло на 66% — 28 убитых, 160 раненых. Ситуация с правами человека усугубилась.
Большая часть убитых становятся жертвами крупнокалиберного оружия — ракет, противотанковых пушек, гаубиц, хотя по Минскому договору оно запрещено в 50-километровой зоне вокруг линии фронта.
«Максимальный разрешенный калибр по договору составляет 100 мм, но обе стороны используют 120-миллиметровые снаряды», — сообщает Джон Палмер (John Palmer), один из членов наблюдательной миссии ОБСЕ, состоящей из 800 человек. Мы встречаемся с ним во время вылазки в приграничную область.
Но конфликт не только убивает и калечит людей и рушит дома.
Разрушаются семьи, причина — глубокие противоречия, как у Татьяны, или новые границы, как у Николая с Раисой.
Помимо рухнувшего брака для Татьяны конфликт означает и «неправильную сторону» по отношению к сестре, живущей в сепаратистском Донецке. Татьяна больше не может туда попасть. Иногда они встречаются в Артемовске на стороне Украины, сестре удается туда выбраться.
Вот еще одна типичная история: у отца одной женщины больное сердце, и он остался на повстанческой стороне деревни. До установки заграждения путь к его дому занимал 15 минут пешком. Сейчас может пройти несколько дней, пока она минует несколько застав, хотя речь идет о расстоянии всего в несколько километров. Поликлиника, где она была медсестрой, тоже осталась на той стороне, так что она теперь безработная.
В центре гуманитарной помощи Жованки учительница на пенсии Людмила Пахомова распределяет продукты, матрасы и строительные материалы между отрезанными от мира людьми. Со стороны сепаратистов — колючая проволока и минные поля.
Со стороны Украины — две заставы, где надо стоять в очереди много часов. Они отделяют буферную зону, в которой оказались все местные жители, от «нормального» мира.
В деревне есть небольшая продуктовая лавка, но ассортимент невелик. С июня деревня осталась без электричества, так что холодильник не работает, а значит, свежие продукты не хранятся ни дома, ни в магазине.
«Вы же видите разрушения. Как и всем, мне страшно здесь находиться, но куда мне еще идти», — говорит Людмила Пахомова.
По крайней мере, она получает свою небогатую пенсию — сумму в примерно 400–500 шведских крон в месяц. Но за ней ежемесячно приходится ездить в ближайший украинский город.
Она перечисляет величайшие трудности для жителей Жованки. Хуже всего отсутствие электричества, провода перерезаны с юга. Уголь и дрова стоят дорого, и их трудно достать. А скоро осенняя прохлада, за ней — зима. Еще одна проблема — нехватка корма для коров и свиней. И давно уже нет регулярного автобусного сообщения.
Люди бегут из Жованки. Надежда Джанибегова с мужем Османом как раз пакуют вещи. Завтра они с приемной пятилетней Ирой отправятся в Артемовск посмотреть на дом, который для них нашла волонтерская организация.
«Мы решили, что уедем, когда все наши взрослые дети покинут деревню», — говорит Надежда.
У семьи много скота и домашней птицы — 23 козы, 150 гусей, утки, куры, так что они жили на собственном мясе, молоке и сыре. Уезжают из-за постоянных ракетных обстрелов. Все здания вокруг их дома уже полуразрушены, в стенах и крышах зияют дыры. Свой собственный дом они чинили, как могли.
«В конце концов понимаешь, что нет смысла раз за разом чинить выбитые окна и пробитую крышу, они снова будут разбиты».
В Донецк, столицу пророссийской самопровозглашенной республики ДНР, ведут четыре дороги. Одна из застав находится в Зайцеве, и каждый месяц ее минуют до четверти миллиона человек пешком (они приезжают к границе на автобусах) и до 30 тысяч автомобилей.
У выезда стоят в очереди люди из ДНР, пробка под безжалостным палящим солнцем растянулась на многие сотни метров и совершенно не движется.
Большая часть этих людей — старики, многие из них в раздражении. Они направляются в Славянск или Краматорск, чтобы снять пенсию или навестить родных.
«Вот наша судьба на старости лет, мы не получаем пенсии, хотя лично я всю жизнь проработал инженером и имею украинский паспорт. Но мы же не террористы», — вздыхает 78-летний Дмитрий Манович из Донецка.
После 20 часов стояния в очереди у заграждения ДНР в двух километрах отсюда и потом у украинской границы они с женой Ниной Максимовной присаживаются в тени, чтобы перевести дух.
В третий раз они выезжают из Донецка, чтобы зарегистрироваться в районе украинском районе и благодаря этому получить свои пенсии.
«Почему у нас — не как у вас в Европе, где можно жить в любом месте и получать пенсию? Почему я должен стоять тут, как раб, и сутками ждать?»
В длинной очереди даже сторонники и противники пророссийских сепаратистов находят общий язык, но иногда слышатся злобные перепалки.
Пожилой мужчина, который, вероятно, поддерживает Украину, заявляет, что «пусть оккупанты платят пенсии», имея в виду Россию.
Человек помоложе из Луганска согласен, со слезами на глазах он рассказывает, как летом 2014 года видел, как российскую границу пересекали тяжелые танки.
Женщина кричит мне, что украинские войска обстреливают мирное население в Донецке.
«Почему вы не пишете, как Украина нас убивает?»
Мужчина пожимает плечами и тихо говорит: «Мы были братьями, но нас превратили во врагов».
«Что будет, если Донбасс снова станет украинским? Ведь на нас смотрят как на сепаратистов и террористов. Семьи расколоты, мы живем по разные стороны. Я лишь пытаюсь выжить».
У другой заставы в пригороде Донецка Марьинке 30-летний кровельщик из Донецка Андрей Дмитришов ждет уже несколько часов. Ему нужно в банк на Украине, чтобы обновить платежную карту. Банкоматы в Донецке не работают, но с помощью карты можно делать покупки через интернет. Поездка занимает у него три дня.
В Донецке он все больше впадает в отчаяние, не уезжает лишь потому, что его невеста заканчивает там учебу в институте.
«Остаются в основном старики, молодых не так много. Все мои друзья свалили или на Украину, или в Россию. Что это за жизнь в Донецке, с комендантским часом и крахом экономики. Я подумывают двинуть в Польшу, там на строительстве можно заработать в пять-шесть раз больше».
Местный представитель организации ООН по делам беженцев в портовом городе Мариуполь Думитру Липкану (Dumitru Lipcanu) изо всех сил старается обеспечить свободу передвижения людям по обе стороны фронта. Он считает, это важный вопрос прав человека, особенно для пожилых.
«Украина пока еще единая страна, но люди ездят туда-сюда, а погранзаставы открыты совсем недолго, и есть еще общие трудности, которые осложняют ситуацию».
Стоящая посередине «серой зоны» Марьинка прежде была городом-спутником Донецка. Теперь она отрезана от миллионника, и экономика просела. Прежде население составляло 10 тысяч, сейчас остались около пяти. Закрыты молочный и хлебный заводы, скотобойня. Как следствие выросла безработица.
Но беженцев больше всего тревожит линия фронта в нескольких сотнях метров от жилых кварталов. С тех пор как город вернулся под контроль Украины, сепаратисты постоянно поливают его артиллерийским и снайперским огнем.
В районе малоэтажной застройки мы встречаемся с 78-летней Верой Шавкун, которая живет в постоянном страхе.
«Я пережила Вторую мировую войну, когда немцы убили многих моих родных. В 1943 году они застрелили моего старшего брата, ему было 17. И вот я снова на войне. Почему бы им просто не дать мне таблетку, чтобы я умерла?»
Она рассказывает, как пряталась в туалете в конце лета 2014 года, когда шли самые тяжелые бои. Ее дом — «я построила его своими руками» — полностью уничтожен. Теперь она живет в маленькой беленой избушке без воды и тепла.
«Вчера ночью за окном был ужасный грохот. Почему мы оказались заложниками этой войны? Лучше бы меня забрали на тот свет, а молодые пусть живут спокойно. Не важно, на Украине, в России, — просто оставьте нас в покое!»
Мирные жители, такие как Вера Шавкун, становятся жертвами артиллерийских обстрелов, потому что воинские части нередко размещаются в жилых районах и притягивают к себе ответный огонь.
Еще хуже, когда военные размещаются в частных домах, нередко без разрешения. Одна женщина рассказывает, как солдаты однажды пришли и перепахали весь ее сад, чтобы установить там гранатомет. Случается, что солдаты грабят покинутые квартиры.
Пожалуй, нигде нет таких разрушений, как в деревеньке Камянка. Не видно ни единого нетронутого дома, ни одного целого окна. Во многих крышах большие пробоины. Несколько недель назад, 29 августа, деревня стала целью массированной артиллерийской атаки из 122-миллиметровых гаубиц, стоящих в километре отсюда.
На населенный пункт обрушились 45 снарядов. 25 из 46 домов были разрушены прямым попаданием.
«Это было не впервые, нас обстреливают каждый божий день или, вернее, ночь, — говорит 74-летняя Зинаида Филиппьева. — Страшно, я становлюсь в дверном проеме, когда бомбят. Подвала у меня нет».
Широкая дорога на юг окружена подсолнечными полями и кучами черного угольного шлака. Мы не встречаем ни единого автомобиля. С тех пор как Донецк оказался отрезан от остальной страны, в четырехполосной трассе больше нет смысла. Приходится делать большой крюк, чтобы объехать сепаратистские районы.
Мы въезжаем в населенный пункт Красногоровка и сразу видим, что и его затронул конфликт. Большинство окон заколочены листами фанеры или пластика, во многих домах большие пробоины.
Три месяца назад танковый снаряд угодил в многоквартирный дом № 7 на Солнечной улице. Взрыв пробил зияющую дыру в фасаде, обнажив бетонные элементы конструкции.
Тогда 57-летняя Алла Сегеда, бывший экономист, покинула свою квартиру на четвертом этаже и обустроила новое жилье в подвале дома.
«Дом стоит в 800 метрах от линии фронта и русских пушек. Мои окна выходят прямо на ДНР, и я не успею укрыться, если они начнут стрелять».
Она не верит в перемирия и считает, что конфликт еще не окончен. Для нее непостижимо, как можно силой менять границы.
Она показывает нам свое жилье, уголок бомбоубежища, отгороженный занавесками и кусками штукатурки. Вся обстановка — диван и телевизор. Он почему-то показывает лишь российские государственные каналы и пропагандистские передачи ДНР.
Она переключает на государственный московский канал НТВ, на котором показывают нечто напоминающее дебаты, участники которых, однако, не имеют никаких разногласий. Один за другим ораторы говорят, что украинцы ничего не значат, а Украина — вообще не страна, а буферная зона.
Аллу Сегеду явно задевает этот поток презрения, ведь те же власти, которые сейчас распространяют эту пропаганду ненависти, разрушили ее жизнь.
«То, чем занимается Россия, вызывает у меня аллергическую реакцию. Сначала они к нам вторгаются, потом заявляют, что отправят гуманитарную помощь… но она состоит лишь из снарядов и артиллерии. Может, они одного мнения с русским писателем Александром Прохановым, которого я видела по русскому телевидению: он не успокоится, пока русские танки не пройдут по улицам Киева».
Украинский кризис
1 декабря 2013
Спецназ разгоняет студентов на Площади Независимости (Майдане) в Киеве во время протестов в связи с отказом президента Виктора Януковича подписать договор о сотрудничестве с Евросоюзом.
20 февраля 2014
Около 100 человек на Майдане убиты снайперами, открывшими огонь по демонстрантам.
22 февраля 2014
Президент Янукович бежит из Киева и Украины в Россию.
27 января 2014
Вооруженные люди в форме без знаков различия, позже оказавшиеся солдатами российского спецназа, захватывают здания администрации на украинском полуострове Крым.
16 марта 2014
На поспешно организованном референдуме 97% избирателей голосуют за то, чтобы присоединить Крым к России. Два дня спустя российский президент Владимир Путин подписывает закон об аннексии Крыма.
7 апреля 2014
Пророссийские активисты и «маленькие зеленые человечки» оккупируют здания администрации в Донецке, Харькове и Луганске на востоке Украины.
11 мая 2014
По результатам референдума провозглашаются Донецкая (ДНР) и Луганская (ЛНР) народные республики.
25 мая 2014
Новым президентом Украины избран Петр Порошенко.
17 июля 2014
Над повстанческим районом на востоке Украины сбит пассажирский самолет компании Malaysia Airlines, все 298 человек на борту рейса MH17 погибают.
5 сентября 2014
После тяжелых боев в Донецком районе сепаратисты, Украина и Россия заключают в Минске договор о прекращении огня.
22 января 2015
Пророссийские повстанцы захватывают лежащий в руинах Донецкий аэропорт.
12 февраля 2015
Подписан новый договор о перемирии — «Минск-2».
15 сентября 2016
По последним данным ООН, с момента начала конфликта на Украине 6 апреля 2014 года погибли 9 640 человек (военных и мирных жителей).
Украина
Население: 42 миллиона
Столица: Киев
Независимость: с 1991 года
Президент: Петр Порошенко
Язык: украинский, русский
Конфликт: в феврале 2014 года Россия аннексировала Крымский полуостров, а в последующие месяцы с ее помощью возникли две самопровозглашенные республики на востоке Донецкой и Луганской областей.
