Загадочный человек Трампа в Москве

«Как-как зовут этого парня?», — спрашивает один из бывших западных генеральных директоров энергетической компании, который провел не один год в России и должен был пересекаться с Пейджем.

«Я услышал о Картере Пейдже лишь после того, как о нем заговорили в СМИ, — говорит еще один видный западный бизнесмен, который проработал в бывшем Советском Союзе более двадцати лет. — Но я получаю много электронных писем от друзей, которые спрашивают: „Ты слышал об этом человеке?“».

«Странно, но я никогда не слышал о Картере Пейдже до этой истории о его связи с Трампом, — ответил мне по электронной почте Билл Браудер (Bill Browder). Он был одним из крупнейших западных игроков на российском рынке, пока на него не набросился Владимир Путин, и Браудер стал его яростным критиком. — Странно, потому что я слышал обо всех остальных финансистах, работавших в то время в Москве».

Но кто-то, похоже, о нем слышал — в пятницу, на Yahoo News сообщили, что Пейджа проверяет американская разведка по причине его предполагаемой тайной связи с российскими властями. После этого сообщения вновь всплыло имя человека, который практически исчез из числа членов предвыборного штаба, и вновь возникли вопросы о том, какими именно людьми окружает себя Трамп.

Особый интерес и озабоченность в связи с кандидатом-аутсайдером Трампом возникли с самого момента его вступления в предвыборную гонку — глава компании-застройщика, практически не имеющий серьезных связей в Вашингтоне, к которым можно было бы обратиться за консультацией. «Я собираюсь окружить себя только самыми лучшими и самыми серьезными людьми, — заявил Трамп в беседе с журналистом Washington Post летом прошлого года о том, как он будет подбирать людей для работы в его предвыборном штабе. — Нам нужны первоклассные профессионалы». В ходе праймериз становилось все очевиднее, что в вопросах внешней политики Трампу понадобятся все первоклассные профессионалы, каких он только сможет привлечь. В интервью с консервативным радиоведущим Хью Хьюиттом (Hugh Hewitt) Трамп перепутал курдов с иранским спецподразделением «Аль-Кудс», не мог отличить «Хезболлу» от ХАМАС*, и не смог узнать имя лидера ИГИЛ(организация, запрещенная в РФ)*. В свое оправдание Трамп заявил: «Хью называл мне одно имя за другим — сплошные арабские имена, и везде, везде есть очень немного людей, которым эти имена были бы знакомы». Специалисты по внешней политике из числа республиканцев, которые в обычной ситуации были бы его «мозговым трестом», стали резко критиковать его в прессе или открыто подписывать предвыборные манифесты против Трампа. А поскольку они все чаще и чаще покидали своего кандидата, кем тогда были те люди, которые вместо них сплотились вокруг Трампа, чтобы консультировать его? Что они из себя представляли?

Набираю имя Картера Пейджа, 44-летнего доктора наук и выпускника бизнес-школы, который утверждает, что имеет опыт инвестирования в России и в энергетическом секторе, но которого, как я быстро обнаружила, не знают ни специалисты по России, ни специалисты в области энергетики, ни российские эксперты в области энергетики. «Я могу спросить о Картере Пейдже любое количество людей, работающих в России в сфере энергетики. И они ответят: „Картер? Вы имеете в виду Джимми Картера?“», — говорит один западный инвестор, имеющий большой опыт работы в российском энергетическом секторе. К тому же, Пейдж, как я к своему удивлению обнаружила, похоже, и в собственном предвыборном штабе Трампа в основном никому не известен.

Правда, я обнаружила, что хотя Пейдж, возможно, и не помогает Трампу, зато Трамп изрядно помогает Пейджу. С тех пор, как Трамп назвал его своим советником, Пейджа, который на протяжении всей своей профессиональной деятельности пытался заключать сделки в энергетическом секторе в России и странах бывшего СССР, наконец-то в этом регионе начали замечать. В России его считают человеком с потенциально важными связями в Америке. «Это хорошо информированный, знающий и авторитетный специалист по России, — говорит Михаил Леонтьев, прокремлевский телекомментатор и пресс-секретарь российского государственного нефтяного гиганта „Роснефть“. — Люди в этой отрасли его действительно уважают. Это очень серьезный человек, и у него хорошая репутация». Как пишет в своей статье Yahoo News, разведка США считает, что во время своей летней поездки в Москву Пейдж имел аудиенцию с высокопоставленными российскими чиновниками — в том числе с главой Роснефти Игорем Сечиным. Судя по той информации о нем, которую мне удалось найти, трудно представить, что он смог бы добиться этих встреч, если бы Трамп не назвал его своим советником.

Кроме того, о Пейдже с замиранием сердца пишет и американская пресса. В марте в кратком биографическом очерке Bloomberg расхваливал его «тесные связи» с «руководством Газпрома», российского государственного газового гиганта, которое, по его словам, он консультировал по некоторым из их крупнейших за последнее десятилетие сделок. В прошлом месяце Washington Post опубликовала по-своему захватывающую статью, назвав его теневым посредником с потенциально значимыми связями в России — некоторые из которых сомнительные. Статья, опубликованная Yahoo News, также изображает Пейджа как человека с большими связями, бизнесмена, сорящего деньгами и имеющего «обширные деловые интересы в России», а также офис «в двух шагах от Трамп-тауэр».

Пейдж подстегивает всю эту шумиху некоторыми своими впечатляющими заявлениями — в том числе высказыванием о том, что Путин, как лидер, лучше президента США Барака Обамы, прозвучавшем в июне на закрытом совещании ученых-специалистов по внешней политике в Вашингтоне. В июле он выступил Москве на церемонии вручения дипломов в Российской экономической школе — университете, который всего лишь семь лет назад принимал у себя Обаму. Пейдж воспользовался возможностью и в своем выступлении подверг резкой критике «лицемерную» внешнюю политику США перед российской аудиторией, заявив, что «Вашингтон и другие западные державы препятствуют потенциальному прогрессу тем, что заостряют свое внимание, зачастую лицемерно, на таких идеях, как демократизация, неравенство, коррупция и смена режима». Сейчас его часто цитируют на российском телевидении, которое превозносит его, называя «знаменитым американским экономистом» и «советником Дональда Трампа по внешнеполитическим вопросам».

Все это раскрывает весьма странные вещи в отношении Трампа — когда он выступает со скоропалительными и необдуманными заявлениями, его высказывания лишь разжигают споры в Twitter. К тому же в своих высказываниях он иногда и ненароком придумывает новых «инсайдеров» — людей, которые, вроде бы, и вращаются в орбите Трампа, но которые, наверное, не имеют (и, возможно, вообще никогда не имели) доступа в его позолоченную святая святых.

Но кое-кто за всем этим внимательно следит. С тех пор, как я начала интересоваться Пейджем, мне стали поступать звонки от двух разных «корпоративных следователей», изучающих, по их выражению, всякого рода сомнительные связи Пейджа со всякого рода подозрительными россиянами. Один из них действует от имени различных неназванных доноров демократической партии; другой не захотел говорить, кто направил его по следу Пейджа. Оба сказали мне, что ФБР занимается Пейджем якобы из-за его встреч с Игорем Сечиным и Сергеем Ивановым, который до недавнего времени был главой администрации Путина (и тот, и другой числятся в санкционном списке), когда Пейдж приезжал в Москву в июле, чтобы выступить там с речью.

Так что по-прежнему не ясно — кто же такой Картер Пейдж?

***

Прежде чем мы продолжим, должна вам сказать, что Пейдж не захотел говорить со мной, когда я готовила эту статью. Я звонила в его фонд и оставляла сообщения — и на общем телефоне, и в его личной голосовой почте. Я неоднократно писала ему электронные письма. Я попросила в предвыборном штабе Трампа, чтобы они помогли мне связаться с ним. Я написала журналисту Bloomberg, который брал у него интервью, и он передал мою просьбу. Я даже звонила отцу Картера Пейджа в Поукипзи, штат Нью-Йорк, который сказал, что попросит сына побеседовать со мной. Но, увы, — ничего не вышло.

Это вызывало досаду. Никто из тех, кто работал в Москве, когда там был Пейдж, похоже, не знал, кто он такой. И я просто хотела поговорить с кем-нибудь, кто это знал. Наступил момент, когда мне просто захотелось убедиться в том, что он вообще существует.

Хорошо, думала я. Попробую взглянуть на проблему по-другому. Возможно, все эти известные западные бизнесмены, которые работали в России в течение многих десятилетий, не знают Пейджа, но, может, потому, что некоторые из них работали в других сферах российской экономики. У него, в конце концов, такое внушительное резюме.

В биографии Пейджа на сайте его фонда Global Energy Capital, работающего в энергетическом секторе, было, все как надо. На первый взгляд это было резюме перспективного игрока на непрозрачном, но прибыльном российском энергетическом рынке. Как следует из его биографии, «он проработал семь лет менеджером инвестиционного банка Merrill Lynch в Лондоне, Москве и Нью-Йорке, где в последнее время работал операционным директором по энергетике и энергетическим ресурсам. Принимал участие в транзакциях в области энергетики и электроэнергетики на сумму более чем 25 миллиардов долларов. Он провел 3 года в Москве, где отвечал за открытие офиса Merrill Lynch, и был советником по ключевым сделкам Газпрома, РАО ЕЭС и других компаний».

Это были одни из самых крупных сделок 2000-х годов в энергетическом секторе, и, работая в московском офисе банка Merrill Lynch с 2004 по 2007 годы, Пейдж оказался бы в нужном месте в нужное время. Он говорит, что принимал участие в реорганизации РАО «ЕЭС России», крупной российской электроэнергетической холдинговой компании. В интервью Bloomberg он сказал, что был консультантом Газпрома, когда тот купил долю в нефтегазовом проекте «Сахалин-II». Это были крупные, очень крупные сделки. Если он в полной мере участвовал в их заключении, он бы наверняка считался игроком. И, конечно, он оставил хоть какой-то след в документах о заключении этих сделок.

Поэтому я позвонила Иэну Крейгу (Ian Craig), который с 2004 по 2009 годы был главным исполнительным директором Sakhalin Energy и вел переговоры с Газпромом, а после заключения сделки остался на посту генерального директора. (Точнее говоря, это была не совсем сделка — «Сахалин II» был крупным проектом на Дальнем Востоке, и Газпром, по сути, «пролез» в этот проект, когда правительство вынудило консорциум продать газовому гиганту контрольный пакет акций). Но Крэйг сказал, что не знает никого по имени Картер Пейдж. К тому же он удивился, услышав о предполагаемой причастности к сделке банка Merrill Lynch. «Не думаю, что Merrill Lynch или кто-нибудь еще занимался подготовкой переговоров, поскольку все это делалось на высшем уровне, ведь этот вопрос был в значительной степени политическим, — говорит Крейг. —Сделка совершалась на уровне генеральных директоров, а окончательно ее утвердил сам Путин».

Когда я спросила известного западного бизнесмена работавшего в бывшем Советском Союзе на протяжении более двадцати лет и, как говорят, общавшегося с Сечиным и другими представителями российской элиты, о том, что в интервью агентству Bloomberg Пейдж заявил, что консультировал Газпром по вопросу сделки «Сахалин II», он ответил: «Я был неприятно удивлен и раздражен, услышав это». (Он также сказал, что услышал о Пейдже, только когда о том заговорил Трамп).

Ладно. Пусть так. Может быть, Пейдж немного преувеличил с Газпромом. А как насчет реорганизации и приватизации российского электроэнергетического гиганта РАО «ЕЭС России»? Может быть, Картера Пейджа помнит кто-нибудь из россиян, с которыми он работал?

Оказывается, помнят.

«У него было прозвище «Страничкин» — от русского «маленькая страница» (Page в переводе не русский означает «страница») — рассказывает Артем Торчинский, который познакомился с Пейджем во время расформирования РАО ЕЭС. Торчинский, работавший в финансовом отделе компании, сотрудничал с Пейджем, который в то время работал в московском офисе банка Merrill Lynch. Это было в 2007 году, и Merrill Lynch был консультантом по продаже одного пакета акций РАО ЕЭС. Торчинский был недоволен Пейджем и другими представителями Merrill Lynch — Торчинский и команда из его отдела делала всю работу, а Пейдж со своими коллегами из Merrill Lynch на всем готовом устроили бы потом презентацию. Они были лишь красивой западной витриной. «Нашу команду это очень злило, — рассказал мне Торчинский по скайпу. — Мы работали круглосуточно, а они потом приходили и говорили что-то непонятное, а мы должны были их исправлять. Эти люди не знали, о чем говорят». Что же касается Пейджа, то он «вообще никакого впечатления не производил. Присутствовал ли он там или нет — разницы не было никакой, — говорит Торчинский. — Когда вы имеете дело с профессионалом, то это сразу видно. Пейдж, к сожалению, такого впечатления не производил».

Да уж, ничего хорошего. Но потом я поговорила с бывшим начальником Пейджа — бывшим председателем Центробанка Сергеем Алексашенко, который возглавил московский офис Merrill Lynch незадолго до того, как Пейдж оттуда ушел. «Ничего сказать о нем не могу — ни хорошего, ни плохого», — говорит Алексашенко. Его раздражает и приводит в недоумение интерес всех этих журналистов, пристающих к нему с расспросами о человеке, который «не имеет ни особых талантов, ни достижений», и который был просто «серостью». «Ну что можно сказать о человеке, который ничем исключительным не выделяется?», — спросил он меня.

Пейдж был вице-президентом банка Merrill Lynch в Москве, что звучит солидно, но в мире финансов это обычная должность; у крупной фирмы вроде Merrill Lynch вице-президентов может быть несколько тысяч. В московском офисе было пять категорий служащих, и вице-президент — как раз в середине. По сути, это «просто самый старший из младших — третий снизу», говорит Алексашенко.

Когда дело касалось финансов, говорит Алексашенко, Пейдж «не был специалистом ни в какой-либо финансовой отрасли, ни по каким-либо инструментам». Что же до энергетики, Пейдж и его команда, по словам Торчинского, «в вопросах энергетики были, мягко говоря, некомпетентными». И, как говорит Алексашенко, «судя по тому бреду, который он несет в России, можно сказать, что он в этой теме не особо разбирается».

Иными словами, этот якобы советник Трампа по России, а также по энергетической и внешней политике, «не производил впечатления человека интеллектуального или образованного, либо человека, который хоть как-то интересуется или разбирается во внешней политике», — говорит Алексашенко.

***

Последние несколько лет Пейдж называет себя экспертом по внешней политике. Он является автором колонки в Global Policy Journal — новом рецензируемом журнале, выпускаемом Университетом Дарема. Статьи его отличаются запутанным языком и странными логическими пируэтами. «Вновь зазвучавшие в последние месяцы призывы к равной справедливости вызывают социальную напряженность в Соединенных Штатах после убийства полицейскими Майкла Брауна и Эрика Гарнера в Миссури и Нью-Йорке соответственно, — написал он. — Хотя другие фатальные ошибки правительственных чиновников зачастую остаются незамеченными, их влияние на внешнеполитической арене может оказаться серьезнее, чем эти трагические смерти, и достигнуть катастрофических масштабов». Он относится к той категории мыслителей, которые пишут, что песня «Новые рабы» (New Slaves) Канье Уэста (Kanye West) и «творческая деятельность художника предлагают нам ценные идеи, которые могли бы кардинально улучшить направление внешней политики США и мировых делах», но делает это, начиная с цитаты из Оксфордского словаря английского языка («Раб»; произношение: /слейв/…«), впутывая сюда Адама Сэндлера (Adam Sandler), Уильяма Бакли (William Buckley) и Дика Чейни (Dick Cheney).

Его речь, произнесенная в Российской экономической школе в Москве, представляла собой аналогичную конструкцию из пустот, соединенных в одно целое с помощью повторений, тавтологии и злоупотребления фразой «по иронии судьбы». «На протяжении последних 15 лет я исследую, преподаю и пишу об основных тенденциях в мировой экономике, которые действительно продолжают развиваться в этот период и в годы, непосредственно предшествовавшие ему», — сказал он в начале своей речи. Видео, на котором записано его выступление, к тому же демонстрирует, что, прожив в этой стране три года, и посвятив всю свою жизнь изучению этой страны, он был не в состоянии говорить по-русски — и вопросы, которые ему задавали, пришлось переводить для него на английский. За исключением цитаты Владимира Путина, которую он произнес судорожно, и запинаясь: «Мы никогда не вмешиваемся во внутриполитические дела других стран. В отличие от США». Что вызывает беспокойство по двум причинам — потому, что советник кандидата в президенты от основной партии критикует Америку за рубежом, цитируя Путина, и что, судя по его высказыванию, он, похоже, ничего не знает о том, что происходит, скажем, в Сирии или на Украине.

Пейджу также удалось пробиться в члены Совета по международным отношениям, где он выделяется своими странностями. Подобно другим представителям Запада, ведущим бизнес в России, Пейдж высказал мнение, что Путин не является тем кровавым и коррумпированным тираном, каким его представляют некоторые на Западе, и защищает его как сильного лидера, который навел в России порядок и обеспечил стране благосостояние. Однако, как вспоминают члены Совета, в отличие от других защищающих Путина предпринимателей, Пейджу это не особенно удается. «Приводя эти аргументы, он выглядит как-то виновато, и создается впечатление, будто на самом деле он не хочет этим заниматься», — говорит один из членов Совета. Его статьи все обсуждают и не перестают удивляться. «Эта запись в его блоге про рабов. Это просто… странно», — говорит он.

«Он хороший парень, но из тех, кого я знаю, и кто что-то знает о российской внешней политики, или у кого есть в России связи, он, конечно не в последней десятке. Он, наверное, в предпоследней, — говорит один американский руководитель с опытом работы в России и в российском энергетическом секторе. — Такого, как Картер Пейдж, надо еще как следует поискать. Я в том смысле, что он еще тот».

***

Мне просто надо было забросить всю эту историю с Картером Пейджем, но за нескольких месяцев, прошедших после того, как Трамп назвал его своим советником, связи членов его предвыборного штаба в России становятся предметом все более широкого обсуждения. Хакерская группа Fancy Bear, которая, вероятно, является российской, взломала почтовый сервер Национального комитета демократической партии и, похоже, передала данные Джулиану Ассанжу. А тот продолжает сливать информацию таким образом, что становится ясным — это задумано с тем, чтобы оказать содействие одному кандидату навредить другому. Руководитель предвыборного штаба Трампа Пол Манафорт «погорел» в августе из-за своих сомнительных сделок с прокремлевскими структурами на Украине, а сам Трамп продолжает выступать с абсурдными заявлениями о России и Путине — например, публично предлагая российским властям и дальше взламывать американские серверы. Вашингтон вел себя совсем как в фильме «Охота за „Красным Октябрем“», и единственное, что я могла сделать, это дальше идти по следу Пейджа, который стал все больше и больше напоминать знак бесконечности.

И я была не единственной. Похоже, все, с кем я говорила, тоже пообщались с журналистами Washington Post, а потом появились эти корпоративные следователи, которые нарисовали темную и запутанную схему связей Пейджа. Затем был Пейдж со своим восхвалением Путина. Я оказалась в сложной ситуации, жонглируя двумя взаимно исключающими интерпретациями сущности Пейджа — кто такой Пейдж? Человек, такой же, как и Манафорт — за ним тоже тянется длинный шлейф грязных делишек с темными и могущественными игроками, у которых глубокие карманы и которые очень обижены на Запад? Именно таким его описывали корпоративные следователи, пытавшиеся мне это внушить. Или Пейдж — это человек, хитро и изворотливо заключавший энергетические контракты с Китаем и Туркменистаном, который является орудием в руках Кремля и средством влияния на ход американских выборов? А может, это человек, который во время трехдневной поездки в Москву встретился с двумя из самых влиятельных людей в России, и за это им сейчас занимаются спецслужбы?

Но когда я разговаривала с людьми, которые его знали, понять, что это за человек, было трудно. Пейдж пробрался в финансовый сектор в начале прошлого десятилетия, когда эта отрасль была на подъеме, и обеспечил себе места в лондонском и московских офисах банка Merrill Lynch. Сегодня он утверждает, что был в прекрасных отношениях с руководством Газпрома, правда, его бывшие коллеги смеются над его словами. «Никто его в Газпром не пускал, — говорит Алексашенко. — И за руку [с главой Газпрома Алексеем] Миллером он не здоовался. Он обеспечивал транспорт, гостиницы и организовывал встречи инвесторов в Лондоне». Еще один из коллег Пейджа по банку Merrill Lynch подтвердил, что роль Пейджа заключалась лишь в организации встреч между Газпромом и западными инвесторами, чем обычно занимаются аналитики, находящиеся в самом низу иерархической лестницы. «Люди все время организуют встречи с Газпромом, — говорит бывший коллега Пейджа. — Он принимал газпромовцев в Нью-Йорке, но это происходило по 10 раз в году,… я тоже этим занимался; и особых навыков для этого не требуется. Вы просто делаете рассылку по электронной почте по 20 адресам и говорите, что Газпром договорился об ужине в этом месте на 8 часов, не хотите ли прийти? Главное — лишь сделать так, чтобы эти двое [из Газпрома] договорились. Но то они согласились, вовсе не значит, что у них с ним тесные отношения».

Но встречи все-таки давали ему что-то еще. «Тогда Газпрому нужны были не деньги, — говорит бывший коллега. — Они в то время были самой прибыльной компанией. Их чистая прибыль составила порядка 36 миллиардов долларов в год. Проблема была не в том, чтобы привлечь инвесторов, а в том, чтобы выяснить, как потратить деньги неэффективно — надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду. А Пейдж, вероятно, знал, как. Он знал, насколько компания неэффективна и расточительна». Пейдж стал инвестором компании, и, согласно отчетности, советовал другим компаниям, с которыми он работал, инвестировать в них.

После работы в банке Merrill Lynch Пейдж попытался создать свой собственный фонд для инвестиций в энергетические проекты и назвал его Global Energy Capital. Но он пытался сделать это в 2008 году, а мы знаем, что произошло на рынках в 2008 году. Фонд зарегистрирован по адресу его отца в Поукипзи; Пейдж записал себя «основателем и управляющим партнером», хотя единственным другим партнером, похоже, является Сергей Яценко, который когда-то был менеджером среднего звена в Газпроме. Он также завел веб-сайт и раздавал визитные карточки, на которых значился фиктивный адрес по Мэдисон-авеню (тот, что «в двух шагах от Трамп-тауэр»), который на самом деле был адресом совместно арендованного помещения.

«Таков уж Картер Пейдж, — говорит американский бизнесмен, который проработал в России почти десять лет. — Именно это он и делает, не имея реальных средств, не имея реального опыта, не имея никаких фактических связей или возможностей, пытаясь наспех состряпать эти сделки. Он всегда действует на уровне гораздо ниже того, на котором ведется бизнес в России. Я этим восхищаюсь — для этого необходима сообразительность и практическая смекалка».

Чтобы как можно тщательнее проанализировать ситуацию, я также попыталась опровергнуть переданные мне корпоративными следователями слухи о том, что поездку оплатил российский Альфа-Банк в угоду Кремлю; о том, что Пейдж встречался в Москве с Сечиным и Ивановым; и о том, что из-за этих встреч им сейчас занимается ФБР — потому что Сечин и Иванов находятся под санкциями за вторжение России на Украину.

«Я не знаю этого человека», — сказал Петр Авен, один из двух основателей Альфа-банка, который считается западным российским банком. Авен и его партнер Михаил Фридман, вывели значительную часть своих активов из России и довольно критически относятся к Путину. С таким же раздражением Авен воспринял и вопрос о том, кто оплатил поездку Пейджа. «Я даю им деньги, я не знаю, как они их тратят, и понятия не имею, кого и когда они приглашают», — сказал он о Российской экономической школе, которая принимала Пейджа, и главным попечителем которой является Авен. Раздраженный моими вопросами, он отрезал: «Не надо привязывать ко мне эти теории заговора в русском стиле».

«Вы занимаетесь онанизмом, — заявил пресс-секретарь Роснефти и Сечина Леонтьев, когда я спросила его, встречался ли Пейдж с Сечиным. — Это чушь. Полнейшая чушь. Надо понимать, кто такой Сечин, чтобы даже задавать этот вопрос. С ним вообще сложно встретиться. Это абсурд».

Что касается расследования ФБР, здесь, скажем, не все понятно. Чиновник Госдепартамента, который занимается вопросами санкций против России, не был уполномочен говорить под запись, но сказал мне, что, с одной стороны, «встречи с внесенными в [санкционный] список лицами не запрещены». Кроме того, нарушение санкционного режима не носит уголовного характера, и за его соблюдением следит не ФБР. Санкциями занимается Управление по контролю за иностранными активами казначейства США«. Он добавил, что «факты не сходятся». И что, по-видимому, так произошло, что различные американские спецслужбы изучали обстоятельства поездки Пейджа в Москву, а затем проинформировали об этом лидера сенатского меньшинства демократа Гарри Рида (Harry Reid). Тот написал письмо директору ФБР Джеймсу Коми (James Comey) с просьбой выяснить, среди прочего, «встречался ли советник Трампа (который весьма критически относится к американским и европейским экономическим санкциям в отношении России, и у которого есть конфликт интересов из-за инвестиций в российский энергетический конгломерат „Газпром“) с высокопоставленными лицами, находящимися под санкциями, во время своего пребывания Москве в июле 2016 года — гораздо позже того, как Трамп стал предполагаемым кандидатом от республиканцев».

***

Очередной сюрприз ожидал меня, когда я позвонила старшему советнику Трампа Стивену Миллеру (Stephen Miller). Я поймала его как раз тогда, когда самолет Трампа должен был взлететь, и задала ему старый избитый вопрос: кто такой Картер Пейдж?

"Кто?— переспросил Миллер, а затем начал подробно рассказывать о том, что тот почти не участвовал в предвыборной кампании.

«Он не выполнял в штабе никаких официальных функций, — ответила на мой вопрос Хоуп Хикс (Hope Hicks) в СМС.

Это подстегнуло мой интерес. По всему Вашингтону ходили слухи, что, несмотря на отрицание Хикс, Пейдж был не только незаметным членом предвыборного штаба Трампа, но и был для штаба проводником российского влияния. Так ли это?

Чтобы получить ответ на этот вопрос, надо было выяснить, как он вообще попал в этот список.

Один источник подсказал мне, что связующей нитью является Ричард Берт (Richard Burt), бывший посол США в Германии, участник переговоров по СНВ-I и давний лоббист Альфа-Банка. Именно Берт помогал Трампу в апреле готовить речь по внешней политике, и он консультировал через сенатора Джеффа Сешшнза (Jeff Sessions) штаб Трампа по внешнеполитическим вопросам. Но когда я встретилась с Бертом в его офисе в McLarty Associates, он посмотрел на меня и сказал, что он даже никогда не встречался с ним. «Единственно, с кем я разговаривал о Картере Пейдже, это человек из Washington Post, — заявил мне Берт. — И я сказал ему, что никогда не встречал этого парня. Или скажем так — если я и встречался с ним, то забыл. Он ведь раньше работал в Merrill Lynch, верно?».

Кто-то еще сказал мне, что с Пейджем связан Рик Диарборн (Rick Dearborn), руководитель аппарата Сешшнза, нанявшего Пейджа, потому что Диарборн ничего не знал о внешней политике, но ему нужно было набрать специалистов по внешней политике для политического штаба Трампа в Александрии, штат Виргиния, и оказалось, что он знает Пейджа. Но Диарборн не отвечал на мои звонки, а кое-кто из бывших работников этого политического штаба, сказал мне, что мне нужен не Диарборн и не Берт, а сопредседатель предвыборного штаба Сэм Кловис (Sam Clovis), который нанял Пейджа. «Если он принадлежал к числу этих людей, то я могу сказать с 70%-ной уверенностью, это был Сэм Кловис», — сказал мне этот человек.

«Я не буду отвечать на ваши вопросы», — сказал мне Кловис. Он отказался говорить, был ли он тем, кто нашел Пейджа, а Джейсон Миллер (Jason Miller), другой пресс-секретарь штаба, говорит: «С Картером Пейджем я не общался». Что стало подтверждением слов, сказанных мне сотрудником политического штаба Трампа: «Картер Пейдж — это никакой не „агент“, а отвлекающий маневр. Он никогда не встречался с Трампом, никогда его не консультировал. Он имеет ноль влияния, абсолютно никакого влияния».

***

Был ли Пейдж тайным посредником между Кремлем и Трамп-Тауэр, или это был жалкий, не очень успешный человек, пытавшийся извлечь выгоду на сделках в период между тем, что сказал Трамп («он мой советник»), и тем, что говорили его коллеги («Кто-кто?»). Может я была к нему несправедлива, и, может быть, все мне лгали, но трудно было не прийти к выводу, что независимо от того, какую игру ведут русские, Пейдж явно принадлежал к лагерю последних.

«Я не знаю о его российском фонде, кроме того, что он никогда не материализовался, — говорит известный бизнесмен, действующий в энергетическом секторе, которого Пейдж подбивал на участие в различных энергетических проектах. „Все разговоры, которые мы вели с Картером, были не слишком серьезными. Это были пустые обещания, неосуществимые мечты. Обычно обсуждаются вопросы, связанные с поддержкой проекта, с его осуществимостью“. И добавил: „Я не могу назвать ни одного проекта, который я мог бы связать с именем Картера, ни одного проекта, который был осуществлен на самом деле“.

„Я не знаю, как он этим всем зарабатывает на жизнь“, — говорит мой собеседник. — Но полагаю, он пытается быть посредником. Если крутиться в России достаточно долго, то это что-то вроде автомата для игры в пинбол — что-нибудь тебе перепадет».

Странно, но ему перепало не от русского игрового автомата, а от Трампа. По словам политического советника Трампа, этой зимой Кловис начал составлять список людей, которые могли бы стать политическими советниками в предвыборном штабе и придать ему какой-то интеллектуальный и политический вес. В то время, когда авторитетные эксперты по внешней политике из числа республиканцев наперегонки убегали от Трампа, «в феврале-марте к Сэму Кловису приходили многие со словами „я хочу быть частью команды“», — говорит советник Трампа. И вот как это произошло. «Он был просто одним из списка. Трамп посмотрел на список и сказал: „Вот он будет советником“. И теперь он пользуется ситуацией».

Теперь, тот, о ком в этой сфере никто никогда не слышал, вдруг стал в Вашингтоне очень важным человеком — или, по крайней мере, может себя в такой роли вполне убедительно позиционировать. «Я вообще о нем не знал, пока его не назначили в предвыборный штаб, и даже после этого я никогда не слышал о нем», — сказал мне один российский специалист, работающий в Вашингтоне. Он видел Пейджа в июне во время круглого стола в Вашингтоне во время визита премьер-министра Индии Нарендры Моди. Перед ним был какой-то странный человек, который относился ко всем совершенно по-разному — «так, как ведет себя с окружающими тот, кто младше». Но при этом он делал многозначительные намеки для тех, кто будет их слушать — и на кого они произведут впечатление. «Он говорил, что планирует поехать в Москву, — вспоминает российский специалист. — Он не сказал, что он собирается там делать, но он производил такое впечатление, что эта поездка, возможно, имеет какой-то смысл».

По словам представителя руководства конгресса, знакомого с информацией, которую спецслужбы сообщили об обстоятельствах поездки Пейджа в Россию, «встречи в Москве имели место, и это установленный факт. Думаю, что следствие больше интересует, что произошло во время этих встреч». Правда (как сказал мне сотрудник по собственной инициативе), даже то, что это означает, остается неясным. «Речь не о том, встречался он с ними или нет, теперь уже главный вопрос заключается в том, что, черт возьми, происходит, — сказал мой собеседник. — Является ли он средством влияния, и осуществляется ли это в таких формах, которые противоречат национальным интересам безопасности Америки? Намеренно или нет, следует добавить. Как раз это и трудно выяснить. Делает ли он это с недобрыми намерениями, или это просто парни, которым нравится жить как в шпионском романе? Или ими руководят гораздо более умные люди, сидящие в Кремле?».

Похоже, что это старый добрый Картер Пейдж — человек, в жизни которого факты как-то не сходятся — при том, что он всячески старается, чтобы все выглядело как надо. Правда, он овладел искусством манипулирования и умеет стирать грань между тем, кто он есть на самом деле, и тем, кем бы ему хотелось быть. Он пользуется существующей неопределенностью (чтобы создать впечатление, что он успешнее, чем на самом деле, что у него больше связей, и что он более порочен), пытаясь извлечь из этого выгоду. «Если Пейдж использует свое положение „советника Трампа“ для личной выгоды, тогда другое дело — Пейджу пора выходить в Twitter!», — написал на своей странице бывший американский посол США в России Майкл Макфол после известия о расследовании. Русские, возможно, с помощью Пейджа зондируют штаб Трампа, но Пейджа, должно быть, все это вполне устраивает. Ведь встреча с российским энергетическим царем — это несбыточная мечта для потенциального инвестора, стремящегося к успеху в российском энергетическом царстве. И эта мечта приблизилась к реальности, когда Трамп произнес в марте четыре слова: «Картер Пейдж, доктор наук». И теперь доктор наук Картер Пейдж нашел идеального кандидата, к которому можно прицепиться и подобно рыбе-лоцману кормиться на том побоище, которое учинила ничего не замечающая акула по имени Трамп.

Вот уже несколько месяцев американская пресса вьется ужом, пытаясь объяснить людям вроде Пейджа и Манафорта — и через них ответить на вопросы о том, пытается ли Путин уничтожить Америку их руками, и является ли Трамп кремлевским провокатором, или же он просто полезный идиот, и есть ли вообще между этим какая-то разница?

Похоже, что в мире Трампа, который в некотором смысле напоминает Путина, такой разницы не существует — воды правды мутны и наводят на глубокие размышления. А все остальное не имеет значения. На самом ли деле Путин активно вмешивается в наши выборы и подрывает основы западной демократии? Или он просто делает это лишь настолько, чтобы заставить нас думать, что он вмешивается и подрывает — и тем самым приобретает силу и власть, которыми он обладает лишь потому, что мы верим, что у него они есть? «Хочется надеяться, что это связано и с растущим влиянием и значением России», — говорит Путин, имея в виду слухи о вмешательстве России в американские выборы. А мы в это время продолжаем эти слухи распространять в наших СМИ, на самом деле почти не приближаясь к истине и наблюдая, как она ускользает из наших рук — когда нам уже казалось, что, мы за нее, наконец, ухватились.