Они родились в тот год, когда вышел в свет роман Умберто Эко «Имя розы», когда тысячи кубинцев бежали с острова через порт Мариэль, а в Нью-Йорке был убит Джон Леннон. «Миллениалами» или поколением «игрек» называют тех, чье взросление совпало со сменой веков. В Латинской Америке на сегодняшний день это треть населения. Рынок пытается завлечь их в свои сети, а работодатели — воспользоваться их знаниями в области технологий.
Однако для континента именно их деятельность на политической арене может оказаться наиболее важной. В отличие от поколения своих родителей, молодость которого пришлась на эпоху вооруженных конфликтов, диктатур и экономической нестабильности, поколение «игрек» живет в условиях вскрывающихся дефектов демократии.
Им сегодня от 20 до 35 лет, и перед ними стоит амбициозная задача изменить лицо региона, который нуждается в этом довольно остро. Они, в первую очередь, прагматичны и несколько циничны… что, впрочем, не так-то плохо. Ни с чем не согласные, они намерены бороться с существующей системой, но без таких эпических прорывов, как совершали их деды, и без завышенных ожиданий, свойственных их родителям. Им чужды героизм и жертвоприношения.
У «игреков» есть новые инструменты, с помощью которых они могут изменить общество. Они выросли в период наиболее быстро развивающихся технологических инноваций и воспринимают мир сквозь призму экрана своих мобильных телефонов. Цифровые технологии — символ этого поколения. В их руках такие политические инструменты, как социальные сети, онлайн кампании и краудфандинг. Опыт, накопленный в этих областях, позволит им однажды начать управлять миром через сеть.
Несмотря на то, что население Латинской Америки характеризуется ощутимыми различиями в системе и качестве образования и покупательной способности, цифровые технологии занимают важное место в жизни всех представителей этого поколения. Интернет, мобильная связь, социальные сети окружают их с младых ногтей. В алфавите детей периода бэби-бума Т — это голубая птичка Твиттера, а латинская «G» ассоциируется для них, в первую очередь, с Google. Им уже сложно поверить в то, что когда-то телефоны были стационарными аппаратами с крутящимися дисками, а в магазинах можно было расплатиться только наличными. Им не довелось уже курить в самолёте, ни процеживать кофе через марлю.
Борцы за экологию, сторонники веганства, пансексуалы и мультилингвы, они презрели все устоявшиеся нормы, перешли на дистанционное обучение и совершают покупки через интернет. Они отказываются платить за музыку, которую они слушают, а из ритма компьютерных игр перенесли в реальность простой, но суровый принцип: «Время — деньги».
Они были еще детьми, когда Южный конус приходил в себя от мрачного периода череды военных переворотов. На смену ему пришла шаткая демократия, принесшая с собой коррупцию, а во многих случаях отметившаяся также ограничениями для свободы слова и сосредоточением власти в руках определенного круга лиц. Согласно оценкам Forbes, к 2025 они составят 75% мировой рабочей силы, но мало кто решается подсчитать, какое место займут они среди власть имущих. Они уже пробились в правительство, пока еще на правах помощников, набираясь опыта на будущее. Но они вовсю готовятся к тому, чтобы взять власть в свои руки.
У них на глазах подходит к концу один из самых затяжных конфликтов полушария — колумбийский, однако не утихают голоса популизма и вспышки политической нетерпимости. А такие понятия, как правые и левые, которые четко разграничивали население региона в течение полувека, воспринимаются ими как потуги неопытного ди-джея, который не умеет смешивать мелодии.
«Игреки» откровенно высказывают свое негативное мнение о происходящем в политике и крайне отрицательно относятся к системе образования. Не будучи однородной массой, они объединяются в борьбе за распространение инноваций и знаний. В социальных сетях им удалось сблизить между собой все части территории, для которой реальная интеграция до сих пор остается недостигнутой дипломатической целью. Осознав бесполезность многочисленных региональных организаций, аббревиатуры которых уже намозолили всем глаза, они разрушают границы с помощью лайков Фейсбуке и покупая товары на Амазоне. Они — само воплощение глобализации.
Даже на Кубе, куда интернет проникал с наибольшими в полушарии препятствиями, правительство открыло зоны wifi в парках, буквально усыпанных теперь интернет-пользователями. Узнать представителей этого поколения легко — они не отрываются от своих мобильных телефонов ни в кровати, ни в ванной, ни за рулем. У них непреодолимая потребность постоянно делиться любой информацией, а потому они не приемлют цензуры. Молодое поколение континента, в судьбе которого такую важную роль играло телевидение и диктаторы которого вели себя буквально как звезды сериалов, предпочитает сегодня пользоваться аудио-визуальными услугами онлайн, нежели смотреть программы, составленным другими.
Начиная с фотографий, на которых они появляются с дипломами, все важные моменты их жизни, порой, даже довольно интимные, выкладываются в сеть. Они чувствуют, что пришел конец такому понятию, как личное пространство, что жизнь их становится публичной. Борьба с акне, ортодонтические пластинки, первая бородка — все эти этапы их жизни проходят у нас перед глазами, они готовы делиться самой личной информацией в обмен на социализацию. Их дети — это тоже часть эксперимента, они выставляют из напоказ в сети такими, какие они есть: наивными, улыбающимися, незащищенными от чужих глаз. Они рожают, любят и умирают перед веб-камерой. Они общаются со всеми на равных, потому что социальные сети заставили их забыть о существовании какой-либо иерархии.
Латиноамериканским миллениалам приходится проявлять оптимизм — они уверены в том, что лучший момент для нации еще не настал. Они еще не решаются заявлять в полный голос о том, что будущее континента — полностью в их руках, но они уже подстраивают его под себя. Они — дети смутного XX века, в котором они родились, но с историей которого себя вовсе не ассоциируют. Учитывая такие задатки, стоило ли ожидать, чтобы они были лучше?
