В течение долгового времени казалось, что африканские страны, пытающиеся найти эффективную модель развития, ориентируются, прежде всего, на Китай — строгая однопартийная диктатура плюс запланированная модернизация. Высокие темпы роста экономики, никакого обременительного многообразия партий, и, к тому же, новые восточные рынки и источники финансировании в качестве альтернативы бывшим континентальным колониальным державам с их постоянными высокомерными поучениями — казалось, что именно таким будет путь африканских стран от Судана до Зимбабве, от Эфиопии до Анголы.
Однако африканцы не так некритично любили Китай, как это представлялось завидующему Западу. Ритуализированная и коллективизированная модель во главе с Компартией не смогла пустить свои корни в Африке, и иногда расистское поведение многих китайцев по отношению к Африке мешало установлению близких человеческих отношений. Речь постоянно шла только о деньгах, а при слабеющей потребности Китая в природных ресурсах денег становится мало, и дружба охладевает.
Политика африканских автократий, насколько ее вообще можно обобщить, имеет другие характерные особенности. Там правит не коллектив, а «Большой человек» (Big Man), без согласия которого ничего не происходит.
Легитимация возникает не на основании соответствующего процесса, а в результате дружбы и родственных связей. Глава государства поддерживает существование неформальных властных структур, которые в спорном случае обладают большим весом, большей властью и большим количеством денег, чем все существующие на бумаге формальные институты многопартийной демократии, разделения властей и верховенства закона.
Политическая цель состоит не в достижении общего благосостояния для населения, а в сохранении власти и жизненного уровня верхних 10% общества. Они располагают всем, тогда как необразованное, больное и обнищавшее большинство населения способно видеть, где оно находится, однако о нем должна заботиться западная политика помощи развивающимся странам.
Такова реальность Африки, в том числе в некоторых из тех стран, которые представляют себя внешнему миру как воплощение блестящей современности — с высотными зданиями, торговыми центрами, охраняемыми частными элитными коттеджными поселками и интернетом 4G. Сыновья и дочери представителей этой элиты посещают лучшие университеты мира, а родители — соответствующие банки и филиалы фирм категории люкс, и все они уверенно ведут себя по-африкански, они не хотят больше раболепствовать перед европейцами и американцами. Это новая, гордая и глубоко брутальная Африка.
Борьба против прав гомосексуалистов и женщин
Не Китай, а Россия Владимира Путина во всех аспектах функционирует так же, как эта новая Африка — боевитая национальная гордость; беспечная элита, выставляющая напоказ блеск своих ювелирных украшений; выхолащивание институтов; мафиозные структуры в политике и экономике, неформальные инструменты господства при прямом контроле главы государства; прославление великого вождя, приведшего нацию к новому величию, отрицание декадентской западной либеральности, борьба против прав гомосексуалистов и женщин, а также борьба за традиции и семью.
Гангстерские государства уважают друг друга и аплодируют друг другу — на всех континентах. Когда Россия аннексировала Крым, на всем африканском континенте раздались аплодисменты: наконец-то кто-то смог поставить на место Запад. Присоединение Крыма оказалось постсоветской параллелью организованного Робертом Мугабе захвата принадлежавших белым людям ферм в Зимбабве — по сути, это была катастрофа, но в символическом плане — эффективное действие.
Российская помощь в проведении сирийским режимом массовых убийств, жертвами которых становится собственный народ, — это никого в волнует в африканских модернизационных диктатурах с их войнами на уничтожение и с их жестокими формами репрессий в отношении любых проявлений протеста. Кого на фоне сирийского кризиса волнует пара сотен жертв среди участников подавленных демократических протестов в Конго, Габоне или в Эфиопии?
История при этом оказывает помощь. Во времена конфликта между Востоком и Западом Москва была другом африканских освободительных движений; их кадры учились там, там их принимали, там они получали военное образование, а после успешного захвата власти им предоставлялась масштабная помощь. Миллионы людей погибли в Анголе, Мозамбике, Эфиопии и Сомали в 1970-е и 1980-е годы в ходе гражданских войн между поддерживаемыми Советами диктаторами и подпитываемыми Западом повстанцами, последствия которых ощущаются и по сей день.
Оружие и алкоголь
Штурмовая винтовка Калашникова и транспортные самолеты Антонова до сих пор являются самыми любимыми и самыми испытанными видами военной продукции. Оружие и алкоголь — вот две вещи, без которых не сможет выдержать ни один местный африканский военный правитель, и именно по этим показателям Россия и сегодня занимает ведущие позиции. Но в настоящее время речь идет также о боевой авиации, танках и технике шпионажа. По официальным российским данным, объем заказов из Африки в области вооружений составляет 21 миллиард долларов — это больше, чем весь годовой военный экспорт России.
Россия инвестирует средства в добычу полезных ископаемых в Африке, она намерена построить атомные электростанции в Южной Африке, Россия установила энергетическое партнерство с Анголой, Нигерией и Алжиром, она продает боевые вертолеты Анголе, Мали, Нигерии, Руанде, Судану и Уганде, а также регулярно проводит экономические встречи в верхах с представителями африканских государств. На последней из них в июле нынешнего года в Екатеринбурге много хвалебных слов было сказано в адрес особо тесной российско-египетской дружбы, а следующий саммит должен состояться в 2017 году в Гане, в стране, которая, по сути, является образцом западной модели.
Таким образом, политическая культура Африки развивается по тем направлениям, которые все меньше имеют общего с западными представлениями. Максима Путина — якобы он усвоил ее в детстве на улицах Ленинграда, а суть ее сводится к тому, что в угрожающей ситуации нужно бить первым, — является руководящей линией для тех африканских автократов, который ведут борьбу с собственным народом. Совершить преступление, а затем все отрицать — подобный метод еще никогда не был столь простым и эффективным, как сегодня, когда он с успехом применяется даже на Украине и в Сирии.
На Россию можно положиться, когда нужно защищаться от наложенных ООН санкций и когда хочется научиться тому, как сделать наглость элементом политической культуры. В России африканские автократы могут найти все, что им нужно для того, чтобы хорошо устроиться на теневой стороне мира
