Стремительный рост населения Африки лишь усилит миграционное давление на Европу. В шведских дебатах редко поднимают вопрос о том, что происходит в тех странах, откуда бегут мигранты, и какую ответственность они должны брать на себя, говорит Андерс Эстман, прежде работавший в Управлении международного сотрудничества с развивающимися странами, а также в МИД Швеции и в ООН.
Евросоюз создал препятствия для мигрантов, но целые семьи продают все, что у них есть, чтобы добраться до Европы, включая Швецию. Множество статей в прессе посвящены мерам для решения или смягчения миграционного кризиса. Управление ООН по делам беженцев, Amnesty International, Красный крест представляют статистику о больших количествах беженцев в мире и критикуют европейские правительства за пассивность. Смерти мигрантов в Средиземном море изображаются как позор Европы.
Вот типичная картина одного из серьезнейших вызовов нашего времени, но ее не назовешь исчерпывающей. Миграция — это более широкий комплекс проблем, причем беженцы среди них не главная. «Фронтекс» (агентство ЕС по безопасности внешних границ) сообщает, что в 2015 году было зарегистрировано более 1,8 миллионов случаев незаконного пересечения границы, то есть более чем в шесть раз больше, чем годом ранее. Не все эти люди бегут от войны в Сирии, многие из них африканцы, решившие покинуть родину. Большая часть претендентов на убежище в Италии прибывают из Западной Африки. Многие приезжающие в Швецию сомалийцы долгое время находились в Кении или Эфиопии.
Шведские дебаты в основном касаются беженцев. Беженцы — это факт, но многие из тех, кто хочет получить убежище в Швеции, не имеют на то оснований, согласно узкому определению ООН. Формально они являются эмигрантами, ищущими улучшения условий жизни. Участники другой дискуссии спорят, позитивна или негативна миграция, а это, по мнению британского экономиста Пола Кольера (Paul Collier), автора «Исхода и мультикультурализма в XXI веке» (Exodus and multiculturalism in the 21st century), неверная формулировка вопроса. Важнее проанализировать и обсудить последствия миграции, особенно долгосрочные и для всех затронутых социальных групп — самих мигрантов, населения тех стран, куда они переезжают, а также людей, остающихся на их прежней родине. Шведские участники дебатов редко упоминают о перспективах последних, а если это и происходит, то речь идет об отдельных трагических случаях, а не об ответственности лидеров и правительств и не о переговорах на тему сотрудничества. Зато о первых двух группах в Швеции идут оживленные споры, которые редко бывают основаны на аналитических данных. Но вопрос о последствиях для оставшихся в стране редко возникает.
Колльер полагает, что ограниченный приток мигрантов идет на пользу политике стран как эмиграции, так и иммиграции. А в шведском курсе полностью отсутствует это разделение.
Швеция ведет щедрое сотрудничество с развивающимися странами и предоставляет материальную помощь многим государствам к югу от Сахары. Негласная косвенная цель этого сотрудничества — сделать так, чтобы помощь улучшала условия жизни, и люди оставались на родине. В ряде стран, принимающих помощь, так и происходит. Но из других стран, таких как Сомали, Эфиопия, Эритрея, Кения и, в первую очередь, страны Западной Африки — Мали, Буркина-Фасо, Сенегал, Гана, Нигерия, Гамбия, в Европу устремляются растущие потоки мигрантов, что временами заканчивается трагедиями в Средиземном море.
Некоторые утверждают, что поток можно урезать, увеличив или улучшив помощь. Экономические, социальные, культурные факторы определенно влияют на выбор людей, но связь и коммуникация, расширившиеся в последнее время благодаря глобализации, пожалуй, являются более мощной движущей силой для тех, кто решает уехать. Западноафриканские миллионеры и игроки Премьер-Лиги имеют важное символическое значение, потому что демонстрируют европейскую удачу. Но у беднейших слоев населения нет средств на то, чтобы уехать от войн и нищеты. Так следует ли нам беспокоиться лишь о тех, кто прибывает в Европу, в Швецию?
Без сомнения, давление африканской миграции на Европу усилится, поскольку население Африки к югу от Сахары продолжает стремительно расти. Скоро у Нигерии будет восьмое крупнейшее население в мире, и прокормить его станет огромной проблемой.
Евросоюзу и Швеции пора соотнести свою недальновидную политику с новой реальностью и больше внимания уделять тем, кто остается там, откуда эмигранты уезжают. Влияние материальной помощи на исход беженцев минимально, но надо понимать важность дискуссии о способностях, возможностях и желаниях стран-партнеров в области борьбы с бедностью. Большинство африканских стран сегодня не способны прокормить всех своих граждан, что во многом стало следствием десятилетий ошибочной сельскохозяйственной политики. Импорт продовольствия требует головокружительных сумм. Сельские жители бегут в города, где ведут жалкое существование без работы и перспектив.
Причина в том, что лидеры африканских стран в основном негативно настроены по отношению к сельскому хозяйству. Они живут мечтами о современности, где промышленность, технологии, институты и права, имеющиеся в других частях мира, быстро запустят развитие Африки. А шведская помощь лишь подогревает эту иллюзию. Развитие сельского хозяйства выгодно фермерам и деревне, а также создает предпосылки для лучших условий жизни. Но также имеются неопровержимый опыт и доказательства, которые выступают в пользу такой политики развития, в рамках которой сельское хозяйство не только предоставляет возможность прокормить собственный народ, но и является базой, с которой начнется так горячо ожидаемая индустриализация. И здесь в нашем сотрудничестве есть над чем поработать.
Другой момент — ответственность, которую несут главы государств и правительства перед лицом людей, вынужденных покинуть страну. В действительности, у них не так много возможностей повлиять на миграционный поток. Однако заметно, что африканские столицы молчат, когда их граждане тонут в Средиземном море или погибают от жажды в пустыне. Иной раз даже проскальзывает злорадство при виде неспособности Европы справиться с ситуацией. Но власти редко расследуют, почему люди считают, что эмиграция — единственный выход. Часто людям недостает ответственности и сочувствия к близким.
Права человека должны быть главной темой в тех странах, с которыми мы сотрудничаем. А деятелям внешней политики и тем, кто занимается вопросами помощи, было бы неплохо проанализировать последствия большой миграции, а также меры, которые принимаются, чтобы облегчить жизнь оставшихся. И надо четче указывать, что ответственность за трагедии и за то, что некоторым странам грозит нехватка людей с экономическими и социальными ресурсами, такими, как, например, образование, — не только дело Европы, она касается и другой стороны.
Ведь наша политика не считает, что людям необходимо бежать из страны, чтобы обеспечить себе будущее?
Андерс Эстман — бывший посол в Уганде и Мали, представитель Швеции в Либерии, сотрудник ЮНИСЕФ в Руанде.
