Брексит, Дональд Трамп, Марин Ле Пен — у мировой политики впереди ответственные месяцы. Европа может рухнуть в хаос.
Ведущие нации западного мира в этом и в следующем году должны будут принять важные решения, которые могли бы фундаментально изменить «Запад», каким его знают уже в течение десятилетий. Во-первых, уже согласованный брексит, то есть выход Великобритании из Европейского Союза. Во-вторых, президентские выборы в США, если в конце победит Дональд Трамп. И в-третьих, Франция, которая, если решится весной 2017 года избрать президентом Марин Ле Пен (Marine Le Pen), тем самым выступит против Европы.
Еще год назад серьезное обсуждение этих возможностей выглядело абсурдным. Сегодня надо по-честному признаться, что такой худший вариант развития событий пока не обязателен, но тем не менее вполне возможен. Ведь и выдвижение Трампа кандидатом в президенты от республиканцев, как и то, что большинство в Великобритании высказались за брексит, все это долгое время считалось чем-то невероятным.
Великобритания сделала выбор против европейского мирного порядка
Ну что же, нас тем временем проучили. Очевидно, фундаменты западного мира, Европы, трансатлантизма и связей с Западом скатываются по наклонной плоскости, и возможные последствия этого развития пока невозможно предсказать.
Великобритания высказалась против Европейского Союза и тем самым фактически против европейского мирового порядка, который основан на интеграции, сотрудничестве, на общем рынке и общем правовом пространстве в Европе, именно в тот исторический момент, когда этот мировой порядок находится как изнутри, так и снаружи под сильнейшим давлением. Изнутри под давлением национализма, крепнущего почти во всех странах-членах, а снаружи — из-за российской великодержавной политики и ее альтернативной модели «Евразийского Союза».
Эта модель есть ничто иное, как реставрация российского господства в Восточной Европе. Обе силы нацелены к тому же на разрушение мирного порядка под названием ЕС. Без Великобритании, традиционного гаранта европейского мирного порядка, ЕС без сомнения станет слабее.
Избрание Ле Пен было бы концом ЕС
ЕС является решающим фактором в связях Европы с Западом. Ослабление этого фактора означает одновременно усиление восточной перспективы. Если к этому еще добавится президент Дональд Трамп, который не скрывает своего восхищения Владимиром Путиным и который постарается сравниться с российской великодержавной политикой, то это бы получилась Ялта 2.0, но не в пользу Европы. А в Европы антиамериканизм получил бы еще большее распространение, до самой середины общества. Трансатлантизму был бы нанесен сильный удар.
Избрание Марин Ле Пен означало бы ни много ни мало отказ Франции (которая вместе с Германией образует несущий фундамент, на котором покоится вся конструкция ЕС) от Европы и тем самым, вероятно, конец ЕС и возврат национализма к власти в Европе.
Великобритания и Соединенные Штаты с неоизоляционистским курсом и Франция на пути из Европы и назад к национализму. Как говорится, так не должно, но так может быть в 2017 году. Мир Запада стал бы тогда неузнаваемым. Европы уже не была бы больше местом стабильности, а стала бы снова континентом хаоса с более чем сомнительным будущим.
Многое зависит от того, останется ли Ангела Меркель на посту в 2017 году
Какую роль при этом будет играть Германия, страна в центре Европы с самым большим населением, самой сильной экономикой континента и со своей особенно сложной историей? Если европейский проект потерпит крушение или просто на продолжительное время будет ослаблен, то тогда Германия придется заплатить самую высокую цену и экономически, и политически. Страна со своими интересами слишком зависит от успеха Европы, и нигде более возвращение национализации не было бы столь опасным, как в этой стране в центре Европы. Германский национализм в первой половине 20 века показал, на что он способен. И какое несчастье он может принести на весь континент.
Добавьте сюда и неопределенное геополитическое центральное положение Германии. Франция это однозначно западная, атлантическая и средиземноморская страна. Но не Германия. Колебания между Востоком и Западом существовало с момента его политического создания и были в известном смысле основополагающими в Третьем рейхе. Восток или Запад — этот вопрос был окончательно решен только после полного поражения 8 мая 1945 года с созданием Федеративной Республики Конрадом Аденауэром.
Для Аденауэра западная интеграция молодой Федеративной Республики была важнее, чем воссоединение, так как он германскую трагедию с двумя мировыми войнами и провалом Веймарской республики пережил сам. По его мнению, Германия должна была именно путем окончательной интеграции в Запад выйти из своего центрального положения (и тем самым из изоляции). Германо-французская дружба и европейская интеграция были для этого необходимыми предпосылками.
Возвращение Германии к ее центральному положению угрожало бы Европе, могло бы пробудить в России опасные иллюзии и поставить страну перед не поддающимися управлению вызовами. Именно об этом вопросе речь пойдет на следующих выборах в бундестаг в 2017 году, причем, в одинаковой мере и справа, и слева. Если Ангелу Меркель из-за ее миграционной политики ее партия сместит, то в деле произойдет радикальное изменение курса, которое, однако (скрытое за поверхностными аргументами, будто речь идет о том, чтобы забрать избирателей у АдГ) будет ничем иным как возможным сплочением ХДС и АдГ.
АдГ объединяет те националистические и еще более худшие силы в среде немецких правых и право-консервативных, которые хотят вернуться назад в прежнее центральное положение с тесными связями с Россией. Возможность сплочения ХДС и АдГ стала бы однозначно концом боннской республики и предательством по отношению к наследию Аденауэра. А слева угрожает идентичная опасность. Красно-красно-зеленая коалиция должна будет оказать доверие партии Левых, в которой ведущие люди фактически хотят того же: близости к России и отказа от связей с Западом, или ослабления этих связей.
Можно только надеяться, что нас минует чаша сия. И стало понятно, как много зависит от того, останется ли Ангела Меркель на посту Федерального канцлера после 2017 года — для Германии, для Европы и для Запада.
