Как нам следует понимать события в Сирии теперь, когда недавняя (и, весьма возможно, последняя) попытка госсекретаря Керри договориться об установлении режима прекращения огня в буквальном смысле слова сгорела в огне? Конечно, это не первый провал такого рода — ранее было восемь попыток остановить трагическое насилие и посадить противоборствующие стороны за стол переговоров, начиная с двух предложений подобного рода, сделанных Лигой арабских государств в конце 2011 года. Однако на этот раз ситуация иная. Возникают вопросы. И, возможно, начало конца уже близко.
Договоренность Керри с Сергеем Лавровым, его российским коллегой, была впечатляющим образом нарушена на прошлой неделе. Сирийская армия и военно-воздушные силы при поддержке российских бомбардировщиков незамедлительно начали операцию против контролируемой повстанцами восточной части Алеппо, которая, возможно, является самой ожесточенной с начала войны в Сирии. В новостных сообщениях ситуация начинает напоминать блицкриг в низшей лиге, и, судя по всему, эти действия направлены на то, чтобы решительно достичь окончательного результата. Почему именно такой вариант, почему сейчас? Мы достигли критического момента в этом весьма сложном кризисе после окончания холодной войны. Поэтому важно правильно осмыслить последние события, несмотря на то, что наши корпоративные средства массовой информации не собираются оказывать нам какую-либо помощь.
Другими словами, мы занимаемся поиском причинных связей. Поразительная скорость и жестокость нового сирийско-российского наступления заставляет нас задать себе этот вопрос. Насколько можно понять, мы видим проявление ничем не сдерживаемой силы. Это также атака на дипломатические усилия Керри, и мы не должны упустить из вида показанный в гневе средний палец. А если это агрессивные действия, то мы должны также воспринимать их как реакцию и затем задать вопрос: «Реакция на что?»
Администрация Обамы, вызывая явное недоумение у русских, настаивала на секретности в тот момент, когда 9 сентября было достигнуто соглашение между Керри и Лавровым. Мы даже ничего не знаем о его содержании, за исключением краткого изложения обязательств, взятых на себя каждой стороной. Как уже широко сообщалось, русские должны были ограничить количество вылетов бомбардировочной авиации правительства Асада и своих собственных для нанесения ударов по обозначенным целям — по позициям «Исламского государства» и «ан-Нусры» (запрещенные в России группировки — ред.), а гуманитарным конвоям гарантировался безопасный проход. Американцы должны были потребовать от своих «умеренных повстанцев» — мы, разумеется, ставим здесь кавычки — отделиться от тех повстанцев, которые считаются неумеренными. Если бы все пошло хорошо, мы были бы готовы к достижению прорыва с определенными последствиями — российские и американские офицеры военно-воздушных сил разработали бы совместную стратегию для борьбы против «Исламского государства» и «ан-Нусры», то есть против двух группировок, которые, по мнению обеих сторон, должны быть разгромлены.
В этом деле, как обычно, много официально порожденной неясности, и к такому выводу приходишь, пытаясь понять, почему так быстро и так основательно все сломалось после вступления в силу договоренности между Керри и Лавровым. Банальным на данный момент представляется утверждение о том, что в этом конфликте нет невиновных, за исключением его жертв и миллионов людей, ставших беженцами. Создается впечатления, что Асад и его противники на поле боя несерьезно отнеслись к этой сделке. Ничего нового в этом нет. Однако существует новая реальность, которую мы должны учитывать: Москва, кажется, утратила доверие к американцам. В течение долгого времени она пыталась установить «партнерские» отношения с Вашингтоном — российские официальные лица обычно используют именно этот термин, — но теперь правительство Путина грубым образом отпихнуло американцев, и оно, судя по всему, прекрасно осознавало при этом вероятность серьезных последствий в большом количестве контекстов.
На мой взгляд, Москва только что сказала Вашингтону: «Если вы настаиваете на объявлении холодной войны II, то и мы будем ее вести». Если я не ошибаюсь, это очень важно.
Я вижу три причины, по которым русские перешли все возможные границы, если они и в самом деле это сделали.
— Американцы ровным счетом ничего не предприняли для отделения предположительно умеренных повстанцев от тех, которые, предположительно, принадлежат к более радикальным группировкам. Это, наверное, изначально не было возможным по одним лишь практическим соображениям — прежде всего, prima facie, невозможно потребовать от любых повстанцев того, чтобы они покинули свои собственные города и населенные пункты и начали воевать в незнакомых районах.
Кроме того, сделка Керри и Лаврова привела к моменту истины на идеологической стороне: умеренные исламисты, выступающие в поддержку той или иной формы толерантной демократии как правило не носят с собой штурмовые винтовки, и на этот счет никаких сомнений быть не может. Существовавшая фикция теперь лопнула. На прошлой неделе журнал Nation опубликовал открытое письмо, подписанное 157 известными сирийскими интеллектуалами – некоторые, многие из них или даже большинство из них являются мусульманами, и все они — секулярные демократы. Его следует прочитать, полностью осознавая, что американская стратегия в Сирии не имеет ничего общего с их собственным делом, если не считать намерений ему помешать. Последнее, что Вашингтон хочет видеть в арабском мире, — это демократия, и причину такого подхода можно найти в любом учебнике истории.
В этом и состоит один из тезисов тех людей, которые подписали это письмо. Москва, наконец, поняла, что американцев нельзя переубедить и заставить отказаться от их навязчивого желания устроить еще один переворот в контексте соперничества великих держав. С этого момента мы можем забыть о повторении нарратива эпохи Рейгана относительно «борцов за свободу». Мы вполне можем не воспринимать серьезно «стратегическую неопределенность» администрации Обамы в отношении ее целей в Сирии и считать ее ерундой. Русские — пожалуйста, обратите внимание, — уже это сделали.
— Еще до того как Керри и Лавров заключили их соглашение, госсекретарю США было легче иметь дело с русскими, чем с министром обороны Картером и его генералами. Сейчас стало ясно — лишь немногие из нас твердили об этом в течение нескольких месяцев, — что министр обороны открыл второй фронт против всего того, что Керри может добиться с помощью дипломатии.
Вот что говорит генерал-лейтенант Джеффри Харриган (Jeffrey Harrigan), возглавляющий Центральное командование военно-воздушных сил США, в организованной с помощью видеосвязи беседе с журналистами по поводу пакта Керри-Лаврова спустя четыре дня после его оглашения: «Я не говорю «да» или «нет». Еще рано говорить о том, что мы прямо сразу начнем его выполнять». Вот в такой ситуации мы находимся — офицер в форме объявляет о том, что Пентагон, возможно, будет или не будет выполнять приказ, исходящий от гражданской власти, и его выполнение будет зависеть от оценки Министерством обороны сложившейся ситуации.
У вас челюсть не отвалилась, когда вы это прочитали? Моя ударилась о поверхность рабочего стола. И совсем нет впечатления, что многих американцев это обеспокоило — таково наше сонное государство. Но держу пари, что многих русских это встревожило. Бомбардировка американцами сирийской военной базы всего через несколько дней после вступления в силу договоренности между Керри и Лавровым нанесла серьезный удар по этой сделке, и мы можем теперь как угодно обсуждать вопрос о том, сделали они это преднамеренно (что я и подозреваю) или нет. Но отложите это в сторону и сделайте шаг назад: Пентагон предпринял все возможное для того, чтобы предать забвению эту договоренность, и таковым было его намерение с самого начала.
— Все наблюдали за президентскими дебатами в понедельник. Все их видели, как и многие русские. Вероятность президентства Клинтон II становится все ближе, и календарь сейчас — третья причина того, что мы наблюдаем сейчас военное наступление в Алеппо, проводимое с исключительной жестокостью. Это моя оценка. Москва хочет сделать как можно больше в Сирии до 8 ноября.
Цели России в Сирии нисколько не изменились: она хочет уничтожить «Исламское государство» и «ан-Нусру», а также, не особенно высоко оценивая Асада, она намерена сохранить центральное правительство для того, чтобы удалось достичь политического урегулирования в том или ином виде.
Клинтон, давняя русофобка, выступает против обеих этих целей. Вспомните о том, что Клинтон продолжает поддерживать идею о создании бесполетной зоны с помощью американских бомбардировок. «Важно также, чтобы Соединенные Штаты ясно дали понять Путину, что они не приемлют создание все большего хаоса в Сирии и сбрасывание бомб на людей от имени Асада», — сказала она во время первых дебатов в ходе первичных выборов еще год назад. Вы улавливаете здесь проблему? Русские действуют в Сирии по приглашению суверенного правительства, тогда как американские самолеты нарушают международное право каждый раз, когда входят в сирийское воздушное пространство. Москва может сказать: ситуация в Сирии в настоящий момент трагична — с учетом жертв — но не будет ли она еще хуже при другом варианте?
Бесконечно праведная Саманта Пауэр, постоянный представитель Обамы при ООН, называет новые сирийско-российские действия в Алеппо «варварством». Возможно, так оно и есть, однако мы не очень серьезно относимся к тому, что говорит наша безнадежно скомпрометировавшая себя пресса. Но почему мы должны здесь остановиться? Разве не варварство настаивать на превращении страны в арену геополитического противоборства и при этом рассматривать все население страны как сопутствующий ущерб?
Это не первая моя статья, написанная для журнала Nation – та, что я написал 40 лет назад, находится в архиве. Но это первая моя статья как международного комментатора. Я рад и считаю за честь присоединиться к такому большому числу профессиональных коллег и авторов. Я надеюсь, что моя статья соответствует тем стандартам, которые вы видим каждый день на веб-сайте и каждую неделе на страницах этого журнала. В течение пары последних десятилетий – определенно, после 2001 года — стало невозможным думать о внешней и внутренней политике как об отдельных вселенных. Мир сегодня слишком мал, мы стали слишком взаимозависимыми, а — что весьма важно — американская внешняя политика находится в слишком серьезном кризисе. И еще более важно то, что мы думаем о нашем поведении за границей. Это великолепная вещь — даже если в результате наши умы становятся объектом неослабной компании в духе холодной войны по введению в заблуждение и дезинформации относительно того, что мы делаем, и почему мы это делаем, когда мы действуем среди других. Нам не следует об этом забывать, и мы должны противодействовать этому на каждом шагу.
И другие мои комментарии будут свидетельствовать о том, что я приветствую указанный кризис в политике — мы, американцы, должны пройти через него и прийти к более достойной и благородной идее относительно самих себя и нашего места в мире. Хорошо, что данная точка зрения высказана в журнале под названием Nation. Продолжая оставаться верным провозглашенным в 1865 году целям, он смотрит сегодня на мир значительно более широко. Для меня большая честь быть частью этого дела — да еще в такое важное время.
