Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
В минувшее воскресенье популярная аналитическая передача канала TV3 Nekā personīgā вскрыла печальный факт: за последние несколько лет в Латвии серьезно уменьшились зарубежные инвестиции. Понятно, что выводить капиталы инвесторам невыгодно. Надо что-то продать, а когда продающих много, то цены падают. Инвесторы готовы потерять немного, опасаясь потерять все. И очень интересно, кто их так напугал.
В минувшее воскресенье популярная аналитическая передача канала TV3 Nekā personīgā вскрыла печальный факт: за последние несколько лет в Латвии серьезно уменьшились зарубежные инвестиции. Предприниматели из стран-союзников по ЕС и НАТО выводят отсюда средства десятками и сотнями миллионов евро.
При этом очевидно, что виноваты не привычные коррупция и бюрократизм — в этом отношении нет заметного прогресса, но и хуже не становится. Инвесторов напугала геополитическая неопределенность, связанная с ухудшением отношений с Россией. Во всяком случае, так считает бывший премьер-министр, а ныне заместитель председателя Еврокомиссии Валдис Домбровский.
Понятно, что выводить капиталы инвесторам невыгодно. Надо что-то продать, а когда продающих много, то цены падают. Инвесторы готовы потерять немного, опасаясь потерять все. И очень интересно, кто их так напугал.
Для изучения обстановки в стране надо анализировать то, что говорят СМИ. В первую очередь, конечно, серьезные и влиятельные. Такие передачи, как «Ничего личного», например. А они постоянно твердят нам об опасных происках России и ее «пятой колонны». О беспощадной гибридной войне, которую восточный сосед развязал против Латвии. О том, как много русскоязычных журналистов и общественников готовы служить опасному врагу, получая от него иудины сребренники. Так что в падении инвестиций есть и заслуга сумевших стать убедительными телевизионщиков.
Но, разумеется, дело не только в одной передаче и работе СМИ в целом. Проблема в общем тренде политики страны. Безопасность официально стала главным приоритетом деятельности Сейма и правительства. Военные расходы ежегодно значительно растут, при этом приходится уменьшать другие необходимые траты бюджета и увеличивать налоги — что опять-таки вызывает отток инвестиций.
Причиной истерических плачей о безопасности принято считать увеличение военной активности российской армии в непосредственной близости от наших границ и общее осложнение международной обстановки, вызванное российской агрессией в Донбассе и аннексией Крыма. Я умышленно не заключаю эти слова в кавычки, что наверняка вызовет протесты читателей, считающих, что не было ни агрессии, ни аннексии. Чтобы понять мотивы тех, кто боится России, надо смотреть на мир их глазами.
Дело в том, что при любой оценке российско-украинского конфликта он отнюдь не уникален. В 2008 году произошли очень похожие события в Южной Осетии и Абхазии. Более того, участие российской армии в тех событиях не отрицалось, как оно отрицается в Донбассе. Правда, тогда ни одна из территорий не была официально включена в состав России, как это произошло с Крымом. Тем не менее почти ни одна страна мира, даже ближайшие союзники России из Таможенного Союза, не признали новых государств, а ЕС и НАТО сочли российские действия агрессией.
Так вот, война России и Грузии произошла накануне составления бюджета на 2009 год. Логично было бы испугаться непредсказуемого соседа и резко увеличить военные расходы — а вдруг следующая война будет против нас? Дудки: в бюджете 2009 года эти расходы были резко сокращены не только в абсолютном размере, но и относительно других статей тоже.
Если до того, в так называемые «жирные годы», Латвия стремилась постепенно увеличить долю расходов на оборону до 2% от ВВП, как это требует НАТО, то тогда они моментально упали ниже 1%. А вскоре премьер-министром страны стал тот самый Валдис Домбровский, который сейчас рассуждает о трудной геополитической ситуации. И все пять лет своего правления он на оборону тратил минимум. Чтобы потом преподнести эту экономную политику, как «историю успеха». Так не в том ли заключался успех, что аппетиты милитаристов урезали сильнее, чем другие?
Есть еще одно различие современной ситуации с той, которая сложилась три или семь лет назад. Тогда не наблюдалось особой активности российских военных у границ Латвии и других балтийских стран. А сейчас чуть не ежедневно военные самолеты и корабли опасно приближаются к нашим границам, разворачиваются новые соединения относительно недалеко от них. Это ли не признак возросшей военной угрозы?
К такому выводу можно придти, только если не обращать внимания на аргументы второй стороны. Когда мы живем в условиях информационной войны, то это естественно: все, что говорит враг, есть заведомая ложь, призванная усыпить нашу бдительность. Но если все же выслушать, то выяснится, что действия России аргументируются точно так же, как наши. Россия усматривает в увеличении военных расходов Латвии, воинственной риторике ее политиков, приглашении иностранных войск угрозу и реагирует на эту угрозу симметрично.
И вот тут выявляется одна особенность военных расходов, которая делает эту статью бюджета особенной, отличающейся от всех других. Какой бы малоэффективной ни была экономика, каким слабым ни было бы управление государством, любое увеличение расходов бюджета приводит к тому, что ситуация в данной сфере улучшается.
Дадим больше денег здравоохранению, образованию, инфраструктуре, да и любой другой отрасли. Пусть половину разворуют, а половину оставшегося пустят на ветер — хоть что-нибудь дойдет до конкретного получателя. Это общий закон, работающий даже в Зимбабве.
Так вот, с военными расходами часто дело обстоит противоположным образом. Чем они выше, тем хуже с безопасностью. Сколько мы тратили на оборону, например, в 2011 году? Сколько у нас на вооружении тогда было танков и бронемашин? Какие силы союзников по НАТО тогда были расположены в Латвии? На все вопросы ответ один: много меньше, чем сейчас. А уровень безопасности был выше. Во всяком случае, тогда инвесторы не бежали из страны, а сейчас бегут.
Получается парадокс. Чем больше мы тратим на безопасность, тем большее беспокойство это вызывает у потенциального противника и заставляет его поступать таким же образом. И уровень безопасности падает.
Недавно министр здравоохранения Анда Чакша сообщила, что ежедневно в стране умирают 17 человек, которых вполне можно было бы вылечить. Просто на медицину выделяется недостаточно средств. И действительно, именно в последние годы резко возросли очереди на прием к врачам по госпрограмме. Как раз тогда, когда стали бешено увеличивать расходы на оборону. Так что эти 17 ежедневных смертей — жертвы войны, которой все равно не будет.
Бытует мнение, что от латвийских властей ничего не зависит. В области военной политики нам все диктуют партнеры по НАТО, в первую очередь США. Интересно, а что же они в 2008 году не заставили делать то, что сейчас? Или просто тогда был кризис, и надо было спасаться? А сейчас накопили жирок и можно подкормить милитаристов? Эх, нам бы еще кризис — сразу начинаем умнеть.
На самом деле, конечно, ажиотаж с милитаризацией — это не чисто латвийское явление. Но это и не результат внешнего давления. Антироссийская истерия охватила всю Восточную Европу, каждая страна соревнуется с соседями, кто больше испугался, и Латвия вопит чуть ли не громче всех. Наказывая в первую очередь самое себя.
Характерно, что на прямой вопрос эксперты и политики отвечают разумно: прямой военной угрозы со стороны России нет. На страну НАТО она не нападет. Вывод верный, а аргумент ошибочный. Россия не несет угрозы Латвии не потому, что боится НАТО. Маловероятно, что страны Запада согласятся умирать за нашу независимость, попутно поубивав большую часть латвийцев — ведь тогда именно здесь был бы театр военных действий. Так что НАТО бы нас не спасло, а своя армия тем более: силы несоизмеримы, даже если тратить на оборону все, что есть в бюджете.
Просто Россия до сих пор вмешивалась в события только там, где могла опереться на поддержку абсолютного большинства населения. На территории Латвии таких регионов нет. А значит, нет и опасности.
Но у страха глаза велики. И в рассуждениях о безопасности здравый смысл в нашей стране отсутствует полностью. Политический класс охвачен истерией, анализировать ситуацию не хочет. И население на него не давит. Граждане привычно ругают плохие дороги, систему здравоохранения и образования, при этом не требуя самого простого и очевидного пути исправления ситуации: резкого уменьшения военных расходов.
Причиной истерических плачей о безопасности принято считать увеличение военной активности российской армии в непосредственной близости от наших границ и общее осложнение международной обстановки, вызванное российской агрессией в Донбассе и аннексией Крыма. Я умышленно не заключаю эти слова в кавычки, что наверняка вызовет протесты читателей, считающих, что не было ни агрессии, ни аннексии. Чтобы понять мотивы тех, кто боится России, надо смотреть на мир их глазами.
Дело в том, что при любой оценке российско-украинского конфликта он отнюдь не уникален. В 2008 году произошли очень похожие события в Южной Осетии и Абхазии. Более того, участие российской армии в тех событиях не отрицалось, как оно отрицается в Донбассе. Правда, тогда ни одна из территорий не была официально включена в состав России, как это произошло с Крымом. Тем не менее почти ни одна страна мира, даже ближайшие союзники России из Таможенного Союза, не признали новых государств, а ЕС и НАТО сочли российские действия агрессией.
Так вот, война России и Грузии произошла накануне составления бюджета на 2009 год. Логично было бы испугаться непредсказуемого соседа и резко увеличить военные расходы — а вдруг следующая война будет против нас? Дудки: в бюджете 2009 года эти расходы были резко сокращены не только в абсолютном размере, но и относительно других статей тоже.
Если до того, в так называемые «жирные годы», Латвия стремилась постепенно увеличить долю расходов на оборону до 2% от ВВП, как это требует НАТО, то тогда они моментально упали ниже 1%. А вскоре премьер-министром страны стал тот самый Валдис Домбровский, который сейчас рассуждает о трудной геополитической ситуации. И все пять лет своего правления он на оборону тратил минимум. Чтобы потом преподнести эту экономную политику, как «историю успеха». Так не в том ли заключался успех, что аппетиты милитаристов урезали сильнее, чем другие?
Есть еще одно различие современной ситуации с той, которая сложилась три или семь лет назад. Тогда не наблюдалось особой активности российских военных у границ Латвии и других балтийских стран. А сейчас чуть не ежедневно военные самолеты и корабли опасно приближаются к нашим границам, разворачиваются новые соединения относительно недалеко от них. Это ли не признак возросшей военной угрозы?
К такому выводу можно придти, только если не обращать внимания на аргументы второй стороны. Когда мы живем в условиях информационной войны, то это естественно: все, что говорит враг, есть заведомая ложь, призванная усыпить нашу бдительность. Но если все же выслушать, то выяснится, что действия России аргументируются точно так же, как наши. Россия усматривает в увеличении военных расходов Латвии, воинственной риторике ее политиков, приглашении иностранных войск угрозу и реагирует на эту угрозу симметрично.
И вот тут выявляется одна особенность военных расходов, которая делает эту статью бюджета особенной, отличающейся от всех других. Какой бы малоэффективной ни была экономика, каким слабым ни было бы управление государством, любое увеличение расходов бюджета приводит к тому, что ситуация в данной сфере улучшается.
Дадим больше денег здравоохранению, образованию, инфраструктуре, да и любой другой отрасли. Пусть половину разворуют, а половину оставшегося пустят на ветер — хоть что-нибудь дойдет до конкретного получателя. Это общий закон, работающий даже в Зимбабве.
Так вот, с военными расходами часто дело обстоит противоположным образом. Чем они выше, тем хуже с безопасностью. Сколько мы тратили на оборону, например, в 2011 году? Сколько у нас на вооружении тогда было танков и бронемашин? Какие силы союзников по НАТО тогда были расположены в Латвии? На все вопросы ответ один: много меньше, чем сейчас. А уровень безопасности был выше. Во всяком случае, тогда инвесторы не бежали из страны, а сейчас бегут.
Получается парадокс. Чем больше мы тратим на безопасность, тем большее беспокойство это вызывает у потенциального противника и заставляет его поступать таким же образом. И уровень безопасности падает.
Недавно министр здравоохранения Анда Чакша сообщила, что ежедневно в стране умирают 17 человек, которых вполне можно было бы вылечить. Просто на медицину выделяется недостаточно средств. И действительно, именно в последние годы резко возросли очереди на прием к врачам по госпрограмме. Как раз тогда, когда стали бешено увеличивать расходы на оборону. Так что эти 17 ежедневных смертей — жертвы войны, которой все равно не будет.
Бытует мнение, что от латвийских властей ничего не зависит. В области военной политики нам все диктуют партнеры по НАТО, в первую очередь США. Интересно, а что же они в 2008 году не заставили делать то, что сейчас? Или просто тогда был кризис, и надо было спасаться? А сейчас накопили жирок и можно подкормить милитаристов? Эх, нам бы еще кризис — сразу начинаем умнеть.
На самом деле, конечно, ажиотаж с милитаризацией — это не чисто латвийское явление. Но это и не результат внешнего давления. Антироссийская истерия охватила всю Восточную Европу, каждая страна соревнуется с соседями, кто больше испугался, и Латвия вопит чуть ли не громче всех. Наказывая в первую очередь самое себя.
Характерно, что на прямой вопрос эксперты и политики отвечают разумно: прямой военной угрозы со стороны России нет. На страну НАТО она не нападет. Вывод верный, а аргумент ошибочный. Россия не несет угрозы Латвии не потому, что боится НАТО. Маловероятно, что страны Запада согласятся умирать за нашу независимость, попутно поубивав большую часть латвийцев — ведь тогда именно здесь был бы театр военных действий. Так что НАТО бы нас не спасло, а своя армия тем более: силы несоизмеримы, даже если тратить на оборону все, что есть в бюджете.
Просто Россия до сих пор вмешивалась в события только там, где могла опереться на поддержку абсолютного большинства населения. На территории Латвии таких регионов нет. А значит, нет и опасности.
Но у страха глаза велики. И в рассуждениях о безопасности здравый смысл в нашей стране отсутствует полностью. Политический класс охвачен истерией, анализировать ситуацию не хочет. И население на него не давит. Граждане привычно ругают плохие дороги, систему здравоохранения и образования, при этом не требуя самого простого и очевидного пути исправления ситуации: резкого уменьшения военных расходов.
