У побережья Коннектикута, где он вырос, Тим Уисвелл (Tim Wiswell) наклонился вперед, стоя в кабине своей изящной белоснежной 50-футовой яхты. Было 9 августа 2015 года, на Уисвелле были надеты шорты, рубашка поло и зеркальные очки. Ветер взъерошил ему волосы, и 36-летний мужчина казался воплощением здоровья и счастья. Рядом лежала русская художница Наталья, с которой они поженились пятью годами ранее. Поблизости играли двое их маленьких детей.
Ничто в этой сцене, запечатленной на выложенных в Facebook фотографиях, не намекало на окружавшую Уисвелла неразбериху. Между тем, этот трейдер оказался в самом центре скандала Deutsche Bank в России на сумму 10 миллиардов долларов. За четыре месяца до этого его вызвали в комнату, в которой находились адвокаты, объявившие, что он уволен со своего поста руководителя отдела по операциям с акциями московского отделения Deutsche Bank. Было проведено внутреннее расследование под названием проект «Квадрат», в ходе которого удалось установить, что отдел Уисвелла помогал россиянам выводить за границу миллиарды долларов при помощи так называемых зеркальных сделок. А сейчас Министерство юстиции США и британское Управление по финансовому регулированию и контролю проводят свое расследование, пытаясь определить, были ли нарушением правил против отмывания денег проходившие через отдел Уисвелла денежные потоки. Этой информацией поделились осведомленные в данном деле люди. Никакого обвинения Уисвеллу не предъявили, а оба ведомства от комментариев отказались.
Deutsche Bank заявил, что к концу года ему грозят санкции, связанные со скандалом в России. Момент для этого — крайне неудачный. На прошлой неделе его акции упали до самой низкой отметки за последние 20 лет на фоне сообщений о том, что этому франкфуртскому банку грозит штраф на 14 миллиардов долларов в рамках другого американского расследования по делу о продаже обеспеченные закладными ценных бумаг. Это в два раза больше той суммы, которую Deutsche Bank отложил на все судебные разбирательства. Банк заявил, что не намерен платить даже малую часть этой суммы, а его руководитель Джон Крайан (John Cryan) отверг предположения о том, что его организация может обратиться к инвесторам за новыми капиталами либо потребовать помощи от государства.
Последствия проекта «Квадрат» оказались катастрофическими. Через несколько недель после появления сообщений о событиях в отделе Уисвелла в июне 2015 года о своем уходе заявили предшественники Крайана Аншу Джейн (Anshu Jain) и Юрген Фитчен (Juergen Fitschen). Они не могли занимать свои должности из-за серии скандалов, включая расследование по фактам фальсификации процентных ставок и валютных курсов. В России Deutsche Bank пошел на крайнюю меру и закрыл свой московский инвестиционный банк. Операционный зал, где когда-то трудились 200 человек, а прибыль составляла около 500 миллионов долларов в год, быстро опустел.
Это трагическая кончина когда-то ярко сверкавшего сокровища увядающей империи Deutsche Bank. Уисвелл, между тем, решил переждать и скрылся со своей семьей на индонезийском пляже для серферов, где пытается смириться со своей личной трагедией. Когда-то его расхваливали на все лады, называя восходящей звездой, а теперь обвиняют в разрушении инвестиционного банка в России. Он не отвечает ни на звонки, ни на направляемые через социальные сети сообщения, ни на просьбы дать комментарии, которые ему передает адвокат Екатерина Духина.
Если попросить незнакомца составить типичный портрет молодого банкира, он наверняка нарисует человека, похожего на Тима Уисвелла. Привлекательный, но не представляющий собой угрозы; популярный, но не бросающийся в глаза; усердный, обходительный, жизнерадостный; компетентный, но никогда не стремящийся стать самым умным среди коллег. Агентство Bloomberg опросило более двух десятков бывших и действующих сотрудников Deutsche Bank, а также знакомых Уисвелла, и очень немногие сказали, что он способен сделать то, в чем его обвинил банк. Многим было даже трудно назвать его отличительные особенности. Один бывший коллега назвал Уисвелла заурядным. Другой назвал его «недалеким красавчиком».
На первый взгляд, Уисвелл не похож на «организатора преступления», как его назвал юрист Deutsche Bank в 2015 году во время слушаний по исковому заявлению Тима о несправедливом увольнении. Но за жизнерадостной и благопристойной внешностью скрывается другой человек, которого называли «виртуозом» — по крайней мере, некоторые из его знакомых.
Еще задолго до того, как Уисвелла удалили с торговой площадки, в московских барах и ночных клубах, завсегдатаями которых являются банкиры, поползли слухи о том, как действует Уисвелл и созданная им компания. В 2011 году российские власти приостановили действие лицензии одной компании, акциями которой он торговал, проведя операцию с внедрением по подозрению в отмывании денег. А когда следователи Deutsche Bank проанализировали операции на офшорном счете жены Уисвелла, они обнаружили там 3,8 миллиона долларов неучтенных средств, включая 250 тысяч из компании, получавшей прибыль от зеркальных сделок. Об этом сообщается в конфиденциальном отчете по итогам банковского расследования, который удалось посмотреть репортерам Bloomberg.
В нем в мельчайших подробностях излагается порядок работы отдела Уисвелла, в котором было не более десятка сотрудников. За четыре года эти люди провели тысячи зеркальных торговых операций. Сам механизм был довольно прост. Компания покупала в Москве за рубли ценные бумаги, и в то же время другое юридическое лицо, принадлежащее тем же самым людям, но находящееся в каком-нибудь офшоре типа Кипра, продавало эти же акции за доллары через лондонский офис Deutsche Bank. Затем акции распределялись между компаниями, и цикл завершался. Во время таких торговых операций, говорится в отчете, за один раз из России могли вывести от 10 до 15 миллионов долларов. Имена конечных пользователей не разглашались. Зеркальные торговые операции не являются противозаконными, но их можно использовать либо для отмывания денег и уклонения от налогов, либо для нарушения санкций.
Представлять Уисвелла в образе банковского Макиавелли, ставшего источником всех бед и напастей Deutsche Bank, — очень удобно для банка, но некоторые бывшие сотрудники не согласны с этой версией. Во-первых, команда по продажам должна была проверять каждого нового контрпартнера Deutsche Bank, и при возникновении каких-то вопросов надо было получать согласие в Москве и Лондоне. Кроме того, перечень крупнейших операций по торгам ценными бумагами передавался руководству в России и Лондоне в конце каждого дня. В ходе слушания по делу о противоправном увольнении Уисвелл сказал, что как минимум 20 его начальников и коллег, включая двоих инспекторов в Лондоне, знали об этих сделках, потому что осуществлялись они систематически и открыто. Но пока работы лишились только Уисвелл и два младших сотрудника из отдела ценных бумаг.
В своем ежегодной отчете в 2015 году Deutsche Bank заявил, что связался с регулирующими органами по всему миру и принял «дисциплинарные меры в отношении некоторых связанных с этим делом людей». Банк также отметил, что «продолжит действовать таким же образом в отношении других людей по мере необходимости». От дальнейших комментариев пресс-секретарь банка Адриан Кокс (Adrian Cox) отказался.
Как говорят многие из тех, кто хоть немного занимался банковским делом в России, Москва — это не Уолл-Стрит и не Сити, где правила более четко определены, а их соблюдение обеспечивается принудительно. Чтобы преуспевать в такой среде, надо приспосабливаться.
Фронтраннинг, или заключение располагающим информацией о предстоящей операции дилером сделки для получения личной прибыли, получил такое широкое распространение среди знакомых Уисвеллу экспатов, что его считали вполне законной прибавкой к зарплате. Об этом рассказали два бывших коллеги Уисвелла. По их словам, один его знакомый поспешно уехал из страны, когда сорвалась сделка с олигархом. А другой уволился, «наварив» один миллион долларов во время раздела государственной монополии, в котором свое содействие оказывал Deutsche Bank. Эти экспаты вели шикарный образ жизни, швыряя направо и налево тысячи долларов во время диких тусовок, покупая спортивные автомобили и яхты, и выпуская пар на горнолыжных трассах и во время прыжков с парашютом.
Бывший менеджер по продажам акций Уилл Хаммонд (Will Hammond), начавший работать в Deutsche Bank вскоре после прихода туда Уисвелла, написал неопубликованные пока мемуары о проведенном в Москве времени, назвав их The Devil’s Doorstep (Порог дьявола). В этой книге Хаммонд сообщает: «Мы жили как рок-звезды. Россия стремительными темпами поглощала свое богатство, наслаждаясь экономическим благополучием. Тогда мы слишком много пили и слишком часто курили сигары. Видеокадры из московских ночных клубов очень похожи на современную версию того, что происходило за закрытыми дверями во время сухого закона. Мы разбрасывались деньгами как долларами из игры «Монополия».
Все это было совершенно не похоже на идиллический городок Олд Сейбрук, штат Коннектикут, находящийся в 160 километрах к северо-востоку от Нью-Йорка. Именно там рос и воспитывался Уисвелл — в скромном домике с тремя спальнями неподалеку от пляжа. В детстве он ходил под парусом и занимался спортом. В школе у него были неплохие отметки, но в первую десятку отличников он не попал.
Родители Уисвелла расстались, и он с сестрой часто летал в Россию к деду, который был предпринимателем и занимался бизнесом по всему бывшему Советскому Союзу. В 17-летнем возрасте худощавый Уисвелл год проучился в Москве в англо-американской школе, где начал осваивать русский язык. Вернувшись в США, он стал учиться в штате Мэн в колледже Колби, который за полвека до него окончили его бабушка и дедушка по материнской линии.
Окончив колледж, Уисвелл перебрался в Москву и получил работу в брокерской фирме «Объединенная финансовая группа», ставшей предшественницей бизнеса Deutsche Bank с российскими ценными бумагами. Бывший менеджер, попросивший не называть его имя, вспомнил, как проводил с ним беседу при приеме на работу. Уисвелл изложил свой план о том, как добиться от руководителей нефтяной отрасли инвестирования средств в российский рынок. Этот план ни за что бы не сработал, сказал менеджер, но Уисвелл показал себя инициативным человеком. Банк предложил Уисвеллу должность в отделе акций.
ОФГ создал в 1994 году другой молодой и предприимчивый американец по имени Чарли Райан (Charlie Ryan). Этот выпускник Гарварда недолго поработал на Уолл-Стрит, а потом начал работать в Санкт-Петербурге в Европейском банке реконструкции и развития, который помогал России совершить переход от коммунистического государства к рыночной экономике. Там этот молодой человек двадцати с небольшим лет познакомился с будущим министром финансов Борисом Федоровым и амбициозным заместителем мэра по имени Владимир Путин. Федоров обладал местными связями, а Райан был вхож на Уолл-Стрит. Четвертым в этой команде стал финансовый гений и любитель рыбалки Илья Щербович. Они обратились в BNP Paribas SA за стартовым капиталом, и так родилась ОФГ. Райан не откликнулся на просьбу дать комментарии.
Бизнесмены, ставшие свидетелями рождения российской индустрии ценных бумаг, называют этот процесс пропитанной водкой финансовой золотой лихорадкой. Формировались компании, приватизировались предприятия, с легкостью создавались состояния. Сначала Уисвелл был, как говорят российские трейдеры, «конторской крысой». Он был на побегушках, выполнял разные поручения, бегал за едой и загружал на iPod своего босса треки Jay Z. Когда офисный планктон из отдела ценных бумаг отправлялся домой, Уисвелл засиживался допоздна, подбивая накопившуюся за день документацию. Он работал упорно, никогда не жаловался, и со своей жизнерадостностью нравился людям.
Уисвелл без особых усилий начал свое восхождение в корпоративной иерархии. Его работа заключалась в том, чтобы привлекать западных инвесторов, и какое-то время делать это было легко. Страной руководил Путин, а в период с 2000 по 2007 годы среднегодовые темпы роста экономики в России на волне глобального сырьевого бума составляли 7%. График с индексом российских акций за этот период напоминает северный склон Эвереста. И по сравнению с Уолл-Стрит маржа была очень приличная.
Как говорят бывшие сотрудники ОФГ, у этой компании был один весьма успешный прием по привлечению средств. Она демонстрировала западным инвесторам лучшее время по сравнению со всеми остальными. Руководители фондов из Европы, Азии и США прилетали в Москву свежие и розовощекие, а спустя три дня покидали российскую столицу помятые, но довольные. Некоторые из них вспоминали, что иногда им выдавали пачки рублей на московскую ночную жизнь, чтобы эти деньги не проходили через корпоративные кредитные карты.
Среди прочего, клиентов водили в стриптиз-клубы с частными номерами и в ночные клубы, где за 1 000 долларов можно было получить столик и возможность обойти легендарный московский фейс-контроль, из-за которого очень многие оставались за пределами кордона секьюрити, вынужденные дышать выхлопными газами «Бентли» и «Майбахов», торчавшими в два часа ночи в пробках. А внутри акробаты висели на трапециях как в цирке дю Солей, а под ними в бассейне свое искусство демонстрировали полуобнаженные танцовщицы.
«Они ждали от нас, что мы будем развлекать своих клиентов, конкурируя с местными брокерами, — написал Хаммонд в своих мемуарах. — По сути дела, мы проводили спецоперации. Мы рисковали своей печенью. Мы были солдатами, а нашим полем боя были бордели, к которым наш работодатель не должен был иметь никакого отношения».
Deutsche Bank работает в России более 100 лет. В начале 2000-х годов, стремясь к расширению, он купил ОФГ Райана, и та менее чем за 10 лет стала крупнейшей управляющей компанией на российском рынке коллективного инвестирования и доверительного управления. В 2004 году Deutsche Bank за 68 миллионов долларов приобрел 40% акций ОФГ и право на завершение покупки. Спустя два года, когда прибыли резко пошли в гору, банк заплатил 400 миллионов долларов за остальные акции.
Трейдеры и менеджеры 20 с небольшим лет зарабатывали в России в два, а то и в три раза больше, чем их более образованные ровесники в Нью-Йорке и Лондоне. Уисвелл окунулся в великосветскую жизнь. Он купил квартиру в центре Москвы и снял дачу недалеко от Барвихи, которая считается одним из самых дорогих предместий Москвы. Его жизнь была похожа на нескончаемую студенческую вечеринку. На одном из таких сборищ его пьяная команда устроила соревнование по стрельбе из травматического оружия, во время которого участники должны были бегать и стрелять в мишени. Во время поездки в Турцию на корпоративные деньги Уисвелл, проиграв в споре, разделся догола и прыгнул в Босфорский пролив, где получил ожоги от медуз. На одном из вечерних приемов он познакомился с русской художницей Натальей, и спустя несколько лет они поженились. Про их свадьбу, состоявшуюся на Род-Айленде в Ньюпорте, написал брачный журнал.
Затем в 2008 году ВТБ Капитал переманил к себе почти 100 лучших сотрудников фирмы, и торговая площадка понесла большой урон. Поскольку к тому времени начался финансовый кризис, лондонскому руководству очень не хотелось искать им замену. Клиенты начали разбегаться, корпоративная деятельность застопорилась, а торги так и не вернулись на докризисный уровень, потому что Путин отказался от своего обещания проводить политику в интересах рынка. В том году, в условиях практического отсутствия конкуренции, Уисвелла повысили, и она стал руководить отделом акций. Ему было 29 лет.
Он стал чем-то вроде заводилы. Уисвелл был преданным и надежным человеком, и к нему прислушивались лондонские менеджеры по управлению акциями, ценившие то, что в Москве есть простой и честный человек с Запада, помогающий преодолевать культурные различия. К тому времени российский рынок зачах, и прежнее внимание к отделу Уисвелла ослабло. Теперь высокое руководство из сферы ценных бумаг редко прилетало из Франкфурта и Хитроу, о чем рассказал один бывший управленец из московской команды.
Экономическая ситуация стала быстро ухудшаться, и богатые россияне в отчаянии начали искать новые пути для вывода денег из страны. По словам коллег Уисвелла, его проблемы берут начало во встрече, произошедшей в 2011 году, на которой плотный и грубый продавец акций Сергей Суверов познакомил американца с Андреем Горбатовым. Горбатову было за 30, и он являлся серийным предпринимателем, а одно время баллотировался в парламент. Вскоре одна из его фирм Westminster Capital начала продавать через отдел ценных бумаг Deutsche Bank высокодоходные российские акции.
Как правило, если торговые операции идут только в одном направлении, это должно вызвать тревогу. Но Уисвелл с коллегами почти не задавали вопросов до ноября 2011 года, когда органы власти приостановили действие лицензии Westminster Capital и некоторых других фирм в рамках борьбы с отмыванием денег. Неразрешенные торговые операции Westminster Capital заморозили на несколько месяцев, и к ужасу руководства Deutsche Bank, в его финансовой отчетности появилась дыра на много миллионов долларов.
На этом история могла бы и закончиться. Но когда сотрудники Westminster Capital стали в массовом порядке переходить в новую компанию под названием Financial Bridge, подразделение Deutsche Bank по анализу клиентов и отсеиванию самых рискованных из них утвердило эту фирму в качестве контрпартнера. В 2013 году российские власти добрались до Financial Bridge, и ее лицензия была аннулирована. Но к тому времени возникла целая сеть маленьких офшорных компаний, в которых работали одни и те же сотрудники, и торговые операции продолжились. С 2012 по 2015 годы для вывода денег из России были проведены зеркальные и прочие подозрительные сделки на общую сумму около 10 миллиардов долларов, что составляет 14% от общего объема операций отдела Уисвелла. Об этом говорится в материалах внутреннего расследования банка.
Предполагаемые схемы начали разваливаться в 2014 году, когда один кипрский банк связался с Deutsche Bank в Лондоне и проинформировал его о необычайно крупных транзакциях. В том же году российский Центробанк предупредил Deutsche Bank, что ему следует избегать сделок с рядом мелких брокеров, включая Rye, Man & Gor, которую впоследствии приобрел Горбатов.
Знакомый Горбатова по бизнесу Алексей Куликов, в настоящее время находящийся в тюрьме по подозрению в мошенничестве, встретился с сотрудником Deutsche Bank по вопросам соблюдения правовых норм в кафе рядом с московским офисом банка. Такие показания российской полиции дал сотрудник банка, и их удалось прочитать репортерам Bloomberg. Во время беседы Куликов предложил работнику Deutsche Bank и его коллегам взятку, чтобы продолжить торговые операции. Сумму предполагаемой взятки он написал на экране своего мобильного телефона. Сотрудник банка по вопросам соблюдения правовых норм от взятки отказался и сообщил о разговоре своему руководству, о чем говорится в материалах внутреннего расследования.
Горбатов отрицал, что его компании занимались незаконными торговыми операциями, назвав зеркальные сделки «дешевым способом обмена валюты». Куликов, отвергающий обвинения в мошенничестве, признает факт встречи с сотрудником Deutsche Bank, однако заявляет, что взятку он не предлагал. Об этом сообщил его адвокат Дмитрий Чеснов.
Сегодня пришвартованная к пирсу яхта Уисвелла пустует. Отправившись в Индонезию, он оказался в подвешенном состоянии. Если он вернется в США, ему грозит допрос, а возможно и арест. Но и возвращение в Москву чревато своими собственными опасностями, о чем Уисвеллу хорошо известно.
В этом году один знакомый Уисвелла пообедал с ним в Индонезии. По его словам, бывший трейдер выглядит хорошо и кажется вполне довольным. Но судить по внешнему виду Уисвелла всегда трудно.
Статья подготовлена при участии Ирины Резник (Ирины Резник), Ксении Галушко (Ksenia Galouchko) и Грегори Уайта (Gregory L. White).
