Дорогостоящая программа космических полетов Советского Союза превратилась в развалины. Сегодня «Бураны» гниют в гигантской «гробнице», вход сюда воспрещен. Фотографу Дитмару Экелю все-таки удалось попасть внутрь и сделать несколько впечатляющих снимков.
Где-то в глуши южноказахских степей он нашел свое последнее пристанище, внутри гигантского мавзолея из проржавевшей стали, окруженный стенами, от которых кусками отслаивается краска. Наполовину его еще видно, наполовину он уже погребен под толстым слоем грязи и пыли, он — воплощение российской мечты о завоевании Вселенной.
На первый взгляд, очертания этой развалины напоминают американский спейс шаттл, и сходство это неслучайно. Ведь здесь хранится наследие другой стороны конфликта времен холодной войны: космический корабль «Буран» 1.02 и его прототип ОК-МТ, прозванный «птичкой». Они представляют собой остатки необычайно дорогостоящей программы космических полетов распавшегося Советского Союза.
«У меня было ощущение, что я нахожусь в соборе, — вспоминает фотограф Дитмар Экель съемку в августе 2016 года, — снаружи проникало очень мало света». Огромное помещение, размеры которого составляют 70 метров в высоту и 135 метров в длину, напомнило ему гигантскую «гробницу эпохи космических полетов».
Он карабкался наверх по разрушенным лестницам и платформам, чтобы запечатлеть сконструированный в 1980-х годах космический корабль с высоты птичьего полета. Это было не так уж безопасно: однотипный корабль Буран 1.01, хранившийся поблизости в похожем ангаре, развалился в 2002 году под обрушением крыши помещения. Он был единственным из «Буранов», совершившим полет в космос — хоть это был всего лишь тестовый полет без экипажа на борту в ноябре 1988 года.
Недостаток средств на космическую гонку
С помощью стартовавшей в 1976 году программы «Энергия-Буран» советское руководство в условиях холодной войны изо всех сил пыталось противодействовать американцам и их программе «Спейс Шаттл». В самом разгаре работы над проектом в нем было задействовано почти 30 000 человек. Конкурентная борьба, выражавшаяся прежде всего в военных технологиях, воплотилась также и в форме космических кораблей. Изначально планировалось, что это будут самолеты типа «летающее крыло», однако задействованные военнослужащие настаивали на том, что советские шаттлы должны походить на своих американских конкурентов вплоть до мельчайших элементов.
Тем не менее, ожидаемый успех этого крупного проекта так и не пришел. Масштабные финансовые проблемы оставили программу далеко позади достижений NASA. А после распада СССР в 1991 году Россия должна была тянуть на себе все затраты на проект. Таким образом, летом 1993 года по указу президента Бориса Ельцина программа закончила свое существование.
Вероятно, такое бесславное завершение образцового проекта является одной из причин тому, что общественности, как правило, запрещен доступ к остаткам «Буранов» на космодроме Байконур. Тем не менее, Дитмару Экелю был разрешен доступ на крупнейший российский космодром, растянувшийся в 200 километрах восточнее Аральского моря на территории размерами 70 на 90 километров. Отсюда стартовал исторический полет Юрия Гагарина в 1961 году. Здесь Советский Союз проводил испытания межконтинентальных баллистических ракет SS-25. Отсюда до сих пор стартуют полеты к Международной космической станции.
«Выглядело так, будто в один момент здесь все оставили, как есть», — рассказывает Экель о посещении ангара, в котором хранятся многочисленные приборы и аппараты нескольких десятилетий. «Мне кажется, сначала все думали — работа продолжится, просто сейчас у нас недостаточно денег». Однако с завершением холодной войны закончилась и готовность российского правительства вливать миллионы в этот проект.
Развалины космонавтики
Сохранение космодрома Байконур и без того стоило России огромных денег. С распадом СССР данная территория досталась Казахстану. Из-за отсутствия аналогичного космодрома в стране российское правительство заключило арендный договор на внушительную сумму: до 2050 года Россия сохраняет право пользования космодромом за арендную плату, составляющую на текущий момент около 100 миллионов евро в год. К этой сумме прибавляются расходы на содержание и техническое обслуживание более чем ста ракетных шахт, пусковых установок и ангаров на огромной территории.
Кажется, и так слишком затратно, чтобы еще и инвестировать средства в содержание памятников безуспешной программы «Энергия-Буран». «В стенах дыры, стекла выбиты», — так описывает Экель состояние многих зданий. Прежде всего, помещение высотой 170 метров для «Энергии» — ракеты-носителя для космических кораблей — выглядит «ненадежным. Слишком много стальных листов. Сравнительно сильный ураган запросто приведет к еще одному обрушению». Поэтому фотограф хотел запечатлеть на Байконуре всё, пока не развалились другие оставшиеся там «Бураны».
При всем документальном интересе на вопрос, присмотрел ли себе Экель, находясь там, официальную экскурсию по Байконуру, он отвечает с усмешкой: «Там можно купить билет на экскурсию за 3000 евро и увидеть лишь «достижения российской космонавтики». Взять хотя бы Гагаринскую стартовую установку — и та «уже сто раз перекрашена и, само собой, выглядит замечательно». Там есть даже музей. Однако вся эта территория наверняка неслучайно находится очень далеко от ангара со старыми шаттлами программы «Буран».
