Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Через десять лет после того, как Анна Политковская была застрелена в подъезде своего дома в Москве, «Новая газета» по-прежнему остается одним из немногих в России средств массовой информации, следующих принципам нелицеприятной независимой журналистики. Ее корреспонденты по-прежнему пишут репортажи с Северного Кавказа, одного из самых опасных регионов страны.
В редакции новостей «Новой газеты» за письменный стол Анны Политковской никого из журналистов не посадили. Он здесь в редакции стоит как памятник — наряду с ее фотографией и фотографиями других убитых журналистов, и еще как напоминание об опасности этой работы.
Через десять лет после того, как Политковская была застрелена в подъезде своего дома в Москве, «Новая газета» по-прежнему остается одним из немногих в России средств массовой информации, следующих принципам нелицеприятной независимой журналистики. Ее корреспонденты по-прежнему пишут репортажи с Северного Кавказа, одного из самых опасных регионов страны.
В сентябре корреспондент «НГ» Елена Костюченко отправилась в город Беслан в Северной Осетии, чтобы написать о 12-й годовщине захвата боевиками школы, во время которого погибли 334 человека, в том числе 186 детей.
Тогда в 2004 году Политковская пыталась поехать в Беслан, но по пути туда потеряла сознание в самолете. Врачи считают, что ее отравили, чтобы не дать ей написать репортаж.
И все же, «Новая газета» неустанно работала над расследованием обстоятельств трагедии в Беслане и опубликовала ряд статей, согласно которым причиной гибели многих людей была взрывчатка, заложенная российским спецназом, пытавшимся снять осаду.
В сентябре этого года несколько матерей Беслана, которые уже давно выступают за проведение независимого расследования обстоятельств захвата школы, устроили по случаю годовщины трагедии акцию протеста и надели футболки с надписью «Путин — палач Беслана».
За Костюченко и фотокорреспондентом, приехавшим освещать события, во время их пребывания в городе следили, их запугивали, облили зеленкой и избили. Из-за того, что Костюченко били по голове, она пролежала неделю в больнице с сотрясением мозга.
Елена Костюченко работает в «Новой газете» уже 11 лет, хотя ей всего 29 лет. В ее статьях приведены одни из самых подробных описаний тех схем, которые задействовали русские, чтобы принимать участие в боевых действиях в конфликтных регионах на востоке Украины.
Она начала писать статьи для местной газеты в своем родном городе Ярославле, будучи еще подростком. Это давало ей возможность свести концы с концами. «Я думала, что то, чем я занимаюсь, и есть журналистика. Когда мне было 15 лет, я как-то раз купила в киоске «Новую газету», пока ждала зубного врача, и начала читать одну из статей Политковской о Чечне. Я была в шоке, и мой мир перевернулся. Я поняла, что ничего не знаю о нашей стране. Я решила, что если я хочу стать журналистом, я должна работать в «Новой газете».
Она уехала в Москву учиться и подала заявление о приеме на работу в эту газету, где с тех пор и работает. В первые месяцы работы в «Новой газете» Елена очень боялась подойти к Политковской, потому что чувствовала себя слишком молодой и неопытной. «Я боялась показаться глупой. Я думала, что сначала стану хорошим журналистом, сделаю что-нибудь, чем могла бы гордиться, а потом скажу ей, как ее статьи изменили мою жизнь». Но такая возможность ей так и не представилась.
За те десять лет, которые прошли после гибели Политковской, возможностей для независимой журналистики в России стало еще меньше.
С 2006 года Комитет по защите журналистов зарегистрировал 20 убийств журналистов, а организация Freedom House насчитала 63 случая жестоких нападений на журналистов. Но главное, что держит издания «в узде» и вынуждает вводить самоцензуру, это угроза закрытия.
Ряд СМИ переросли в крупные издания, но потом их опять поставили «на место».
Главного редактора издания «Лента.ру», а затем и основную часть редакции собственник компании заменил новыми работниками — когда руководство сочло, что новостной сайт в своей критике Кремля заходит слишком далеко. Независимый телеканал «Дождь» выгнали из его студии, и журналисты были вынуждены выходить в эфир из квартиры. А совсем недавно была проведена кадровая чистка в газете РБК после череды публикаций о богатстве людей из ближнего круга Владимира Путина и расследования подробностей жизни одной из дочерей президента.
Недовольные журналисты РБК записали свой разговор с двумя новыми редакторами, назначенными руководить газетой. Новые начальники сравнили работу газеты с вождением автомобиля: «Если ты пересекаешь двойную сплошную линию, у тебя отбирают права,… к сожалению, никто не знает, где проходит эта двойная сплошная линия».
В медиа-пространстве, где большинство людей держатся подальше от двойной сплошной линии, другой редкий на сегодняшний день независимый голос в российском информационном пространстве представляет собой The New Times, еженедельный общественно-политический журнал с впечатляющим дизайном и еще более впечатляющей аналитикой. Его главным редактором с момента самого основания вот уже почти 10 лет является ветеран журналистики Евгения Альбац.
Журналу позволяют жить и работать благодаря его небольшому тиражу, и, тем не менее, у него часто возникают проблемы. Недавно типография, которая всегда печатала журнал, отказалась печатать очередной тираж издания, на обложке которого были изображены бараны перед Кремлевскими воротами. «Мы пользуемся этой типографией с 2008 года и не должны им ни копейки, и вдруг они просто отказались нас печатать», — говорит Альбац.
Многие олигархи являются подписчиками журнала, и администрация президента заказывает по 13-15 экземпляров, говорит Альбац, однако практически невозможно найти компании, которые готовы размещать рекламу в этом издании. Журнал держится на плаву благодаря пяти спонсорам (все они граждане России), большинство из которых пожелали остаться анонимными, чтобы не рисковать своей репутацией.
Война на Украине, которая началась в 2014 году, привела к еще большей поляризации СМИ. Популярный ведущий государственного телеканала Эрнест Мацкявичюс, выступая прошлым летом в молодежном лагере перед несколькими сотнями студентов, изучающих журналистику, сказал, что определение журналистики изменилось, и настойчиво заявил, что западные СМИ говорят о России неправду, поэтому Россия вынуждена отвечать тем же. «Вы понимаете, что в последние полтора года мы работаем в качестве составной части правительства, потому что сегодня информация стала очень серьезным и эффективным оружием».
За десятилетие, прошедшее со дня гибели Политковской, у Елены Костюченко не раз была возможность перейти в другое место, но, по ее словам, она ценит редкую журналистскую свободу «Новой газеты». В 2015 году она систематизировала материалы, подтверждающие участие российских солдат в войне на востоке Украины, участие, которое яростно отрицает Кремль, и которое является запретной темой для российских журналистов.
«Меня приглашали работать на телевидение и предлагали 10 тысяч долларов в месяц, а в „Новой газете“ я зарабатываю столько же, сколько зарабатывает моя сестра на продаже джинсов в Ярославле. Но у нас [в газете] нет никакой цензуры, и это очень важно».
