У войны тоже есть этическая сторона.
И правовые вопросы даже в самый разгар войны.
Убийство также имеет моральные границы.
Эти нормы существуют для напоминания о том, что даже на войне мы остаемся носителями человеческих ценностей.
То, что называется военным преступлением, возникает из-за нарушения этих этико-правовых норм. Чтобы даже в ходе войны люди не теряли свои человеческие качества, некоторые вещи считаются преступлением.
Сирийская война, на мой взгляд, превратилась в самый драматический после Второй мировой войны конфликт, в котором человечество сошло с ума.
Даже Боснийская война не была такой свирепой.
Даже Палестинская война не была столь безжалостной и беспощадной…
На войне все возможно, но трех вещей быть не может.
Детей не убивают.
Больницы не бомбят.
По гуманитарным конвоям не наносят удары.
Оставьте споры о том, является ли все это военным преступлением с юридической точки зрения, человеческий род нельзя так осквернять.
Что это за душевное состояние, что за безумие, что за помешательство? Наносить удары по больницам, убивать детей, которые находятся там, а затем обстреливать конвой, везущий им гуманитарную помощь… Какое умопомрачение переживает человечество?
А что потом? Насколько еще более диким может быть человек? Думаю, их следующий шаг — вырыть ямы ада и в них сжечь людей заживо.
Россия, Иран, Америка, дамасское правительство — главные действующие лица этой войны, в которой царит безумие. Однажды история запишет их в свои скрижали убийцами, которые обстреливали больницы, не щадили детей и бомбили гуманитарные конвои.
И не только их. Весь исламский мир стал или сообщником, или безучастным наблюдателем преступлений против человечности в Сирии.
Война в Сирии запомнится как самая постыдная гражданская война исламского мира. Гибнут, убивают, страдают мусульмане. Наблюдают, бездействуют, подкидывают дрова в огонь — тоже мусульмане.
Дикость, свирепость, беспощадность ИГИЛ (террористическая организация, запрещена в РФ — прим.ред.) обрекла весь исламский мир на позор. Может быть, ИГИЛ, будучи материалом западной пропаганды, и бросилось в глаза.
Но массовые убийства и бесчеловечные преступления, которые совершают в этой войне шиитские боевики, «Шабиха», армия Асада, стали черными пятнами в их послужном списке.
Расплата тех, кто совершает неоправданные убийства с вожделением и наслаждением, будет крайне суровой, как на этом, так и на том свете. Будь то сторонники Асада или противостоящая ему оппозиция.
Уже никто не в силах видеть кадры резни в Сирии. Никто не может смотреть на бездыханные тела детей. Мы закрываем глаза, отворачиваемся и считаем, что, если мы не видим, то дети не гибнут.
Но это не так. Каждый день, каждый божий день там гибнут дети, мирные жители и ни в чем не повинное население.
Бомбежка больниц — самое страшное из преступлений.
Убийство детей — самое позорное из преступлений.
Обстрел гуманитарных конвоев — это дно, нижний предел человечности.
Мы живем в такое время, когда слово тоже умирает.
Эта война вывела всех нас из равновесия. Она заставила нас пережить травму, которую мы многие годы не сможем преодолеть.
В то же время она посеяла гнев и ненависть на этих землях.
Однажды дети отомстят за убитых отцов, а отцы — за убитых детей.
Однажды дети, оставшиеся без матерей, восстанут.
Однажды те, кто был очевидцем жестокости, потребуют ответа.
Однажды Аллах строго спросит с нас за все наши преступления.
И однажды Сирия сведет счеты с человечеством.
