Прошло 10 лет с тех пор как Россия и мир потеряли великолепную и отважную журналистку. Убийство Анны Политковской 7 октября 2006 года было ужасным и ошеломляющим событием, но неожиданным его назвать нельзя. Узнав о ее гибели, Олег Панфилов, основавший Центр экстремальной журналистики, сказал: «Есть журналисты, над которыми висит такая угроза. Я всегда думал, что нечто подобное должно случиться с Аней, прежде всего из-за Чечни». Это было «варварское преступление, — заявил бывший российский президент (так в тексте — прим. пер.) и отец гласности Михаил Горбачев. — Это тяжкое преступление против страны, против всех нас». Политковской было всего 48 лет, когда ее нашли в подъезде собственного дома убитой пистолетным выстрелом в голову. Благодаря своим безбоязненным статьям в «Новой газете» о нарушениях прав человека в ходе чеченской войны, о коррупции и жестокостях она стала одной из самых отважных журналисток в России.
Я несколько раз встречалась с Политковской в Москве и Нью-Йорке. (The Nation и «Новая газета» издавна поддерживают хорошие отношения, а мой муж Стивен Коэн (Stephen Cohen) и я познакомились со смелым главным редактором «Новой газеты» Дмитрием Муратовым в 1993 году за несколько недель до того, как он учредил ее.) Анна была тихим, скромным и даже застенчивым человеком, что никак не вязалось с ее образом журналистки, возмущенной несправедливостью и коррупцией, которая, по ее мнению, душила Россию. Из-за жестких репортерских расследований она получала в свой адрес многочисленные угрозы. Во время одной журналистской командировки в Чечню Политковскую задержали и избили российские военные. Они бросили ее в яму, пригрозили изнасиловать и даже устроили инсценировку казни. «Если бы это зависело от меня, — сказал ей один офицер, — я бы тебя застрелил». Но многочисленные угрозы убить Политковскую не могли ни сдержать, ни остановить ее. Надо сказать, что когда ее застрелили, она работала над статьей, повествующей о том, как преданные промосковскому премьер-министру силы безопасности пытают чеченских мирных жителей.
Кое-кто обвиняет в ее убийстве президента Владимира Путина (но не редактор «Новой газеты» и не его коллеги). Но это далеко не удовлетворительное и не исчерпывающее объяснение. С 1992 года в постсоветской России были убиты 54 журналиста. Это были заказные убийства, которые большей частью так и остались нераскрытыми. Следует сказать, что Политковская похоронена на том же кладбище, что и Дмитрий Холодов, убитый в годы правления Ельцина при расследовании финансовой коррупции в армии.
Среди многочисленных материалов на эту тему теряется печальная ирония: Политковская была убита ровно через 20 лет после того, как Михаил Горбачев провозгласил политику гласности, которая быстро привела к появлению свободной прессы. Как будто реагируя на потери от свертывания гласности, бывший советский президент (ставший недавно акционером «Новой газеты») назвал убийство Политковской «ударом по всей демократической, независимой прессе».
На этой неделе я спросила Муратова, как газета собирается отмечать эту мрачную и печальную годовщину. «В годовщину убийства Анны у нас выйдет специальный выпуск газеты, посвященный ей. Это будет расследование продолжающихся нарушений прав человека и коррупции в Чечне».
«В день годовщины мы повесим на здании „Новой газеты“ большие плакаты и фотографии Анны. Ровно в 16 часов 2 минуты (когда ее застрелили) мы включим любимую музыку Анны. Будут цветы, будет минута молчания, будут слова воспоминаний. На церемонии будут присутствовать дети Анны Илья и Вера. Вечером 6 октября мы покажем трехминутный „видео-протест“, в котором сотрудники газеты потребуют найти и привлечь к ответственности заказчиков убийства Анны. А 7 октября по Москве проедут автомобили и грузовики с фотографией Анны и подписью: „10 лет со дня убийства, заказчики до сих пор не найдены“».
В стране, где более 80% населения узнает новости по государственным телеканалам, «Новая газета» благодаря своим разоблачительным журналистским расследованиям и страстно отстаиваемой независимости имеет преданную читательскую аудиторию (печатный тираж 235 тысяч, количество уникальных посетителей сайта 260 тысяч в день, а число просмотров за месяц 20 миллионов). Кроме того, она нажила себе яростных врагов. Газета выживает благодаря своим бесстрашным журналистам, многим из которых едва за двадцать, своему главному редактору Муратову, своему совладельцу Горбачеву, а также страстным читателям и сторонникам.
Со дня убийства Политковской прошло 10 лет, но со свободой СМИ в России возникает все больше проблем. Как сказала мне на этой неделе секретарь Союза журналистов России Надя Ажгихина, многочисленные правила и законы дают государственным средствам массовой информации, и особенно государственному телевидению, дополнительную защиту и привилегии. В российском уголовном кодексе есть несколько положений, которые можно использовать против журналистов, однако единственная статья, призванная защищать их права — об уголовной ответственности за «воспрепятствование законной профессиональной деятельности журналистов» — применяется крайне редко.
Тревогу вызывают все более жесткие правила в интернете. Недавно был принят «закон Яровой» (законопроект внесла депутат парламента Ирина Яровая), в который вошел целый ряд драконовских мер под видом борьбы с терроризмом. Это вызвало беспокойство в рядах правозащитников, а разоблачитель АНБ Эдвард Сноуден назвал его «законом Большого брата».
Многие российские аналитики и журналисты считают, что причиной новых ограничений в СМИ стали антироссийские санкции Запада, усиление политической напряженности и углубление чрезвычайно опасной холодной войны. В такое время и без того тесное пространство для выражения разнообразных взглядов и свободы слова еще больше сужается.
Ажгихина также считает, что культура безнаказанности, когда власти не могут или не хотят призвать к ответу тех, кто угрожает, избивает и убивает журналистов, «создает реальную угрозу свободе СМИ и развитию демократии».
Вместе с тем, Ажгихина отмечает, что российский медийный ландшафт — это отнюдь не пустыня, и что в крупных городах и по всей стране по-прежнему работают независимые средства массовой информации, хотя делать им это становится все труднее. «Очень жаль, — говорит она, — что о их трудностях неизвестно за рубежом».
«Новая газета» продолжает публиковать смелые статьи и отважно заниматься репортерской работой, но после убийства Политковской она приняла на себя несколько тяжелых ударов. При таинственных обстоятельствах умерло несколько ее журналистов, причем все они перед смертью писали на рискованные темы (коррупция, нарушения прав человека в Чечне, правый националистический экстремизм). Перед лицом такой опасности было бы естественно, что газета должна смягчить свои резкие репортажи. Но хотя большинство газет и телеканалов поддалось давлению Кремля и олигархов, отказавшись от своей независимости, хотя Россия от свободы СМИ периода гласности перешла к сегодняшнему конформизму и послушанию, Муратов и «Новая газета» продолжают свою борьбу вопреки всему, отдавая дань памяти работе и жизни Политковской, публикуя статьи и сопротивляясь.
