Мачеревич (Antoni Macierewicz) дал понять ясно: именно добровольцы из сил территориальной обороны, а не регулярная армия, первыми сразятся с гибридной атакой России, на первом этапе которой всегда задействованы силы специального назначения. Министр объяснил, что именно поэтому войска ТО будут максимально приближены к спецназу, а возглавит их полковник Веслав Кукула (Wiesław Kukuła), который командовал полком специального назначения в Люблинце.
«Первая фаза гибридного конфликта (…) — это нападение на другую страну сил спецназначения», — говорил Мачеревич, приводя пример Украины и объясняя, что как бы мы ни называли использующиеся для такой атаки подразделения — «зелеными человечками» или бойцами самопровозглашенных республик — это просто российский спецназ. «Войска территориальной обороны встретятся с ними первыми», однако, как полагает министр, они смогут эффективно противостоять грозным и превосходно обученным российским спецназовцам благодаря необходимой подготовке, отличному снаряжению, и, в первую очередь, знанию местности, ведь «у них будут связи с локальным сообществом». Мачеревич добавил, что такая концепция добровольческой территориальной обороны появилась у него давно, когда он еще готовился занять пост министра обороны — в 2014 году.
Спецназ — это не конкретное подразделение, а общее название, которое используют в России и странах постсоветского пространства, в том числе на Украине, для специальных подразделений разных родов войск, полиции, пограничных служб и других силовых ведомств. Единого спецназа у россиян нет: у каждого рода войск есть свой спецназ.
К лучше всего оснащенным, обученным и «заслуженным» в боях относятся силы специального назначения ВДВ, собранные в 45-м гвардейской бригаде, которая дислоцируется в подмосковной Кубинке. В свою очередь, ближе всего к Польше находится 2-я бригада спецназа в Пскове, которая, в частности, принимала участие в операции на востоке Украины. В Калининградской области располагаются подразделения спецназа морской пехоты. В целом в российских силах специального назначения служат 15 000 человек. Для сравнения, польские «коммандос» — это примерно 3 000 человек. Численность войск территориальной обороны составит примерно 35 000, а первых трех бригад в приграничном районе на востоке — 3 000.
Спецназ оброс легендами, которые стали отчасти элементом российской пропагандистской войны. Этому способствовала вышедшая в 1998 году в Лондоне книга писателя, публициста и бывшего сотрудника ГРУ Виктора Суворова, которая начинается с описания тесной связи спецназовца и… его саперной лопатки, которая в случае необходимости может помочь ему в любых ситуациях.
Если министерство обороны возлагает миссию по остановке «зеленых человечков» на территориальную оборону, значит, польская армия в потенциальном конфликте тоже окажется бесполезной? Хотелось бы верить, что речь идет, скорее о том, чтобы повысить боевой дух ТО постановкой перед ними (по крайней мере на словах) самых ответственных задач, и продумать для них как можно более совершенную систему обучения.
Польские силы специального назначения пользуются уважением в НАТО, по сути, они функционируют по стандартам американских спецназовцев, располагают аналогичным или даже более современным оснащением, и способны выполнять боевые задачи. Если 35 000 добровольцев в силах территориальной обороны будут обладать тем же статусом — это будет чудо. Тогда Польша получит, пожалуй, самый сильный спецназ в мире, и никакой враг не будет ей страшен.
Но это все мечты. Не говоря уже о том, что отбор в российский спецназ и в специальные силы любой страны мира требует невероятной физической и интеллектуальной формы, которой обладают весьма немногие. Ведь когда тело отказывает (а это происходит с каждым кандидатом, проходящим через кошмар отбора), мышцами управляет уже только мозг.
Между тем в польские силы территориальной обороны будут допускаться кандидаты с категорией D (не годен к войсковой службе в мирное время), резервисты после 12 лет службы по контракту или люди, которые вообще не служили в армии. Сравнивать двухнедельный курс предварительной подготовки и выезды в выходные дни на стрельбища с тренировками спецназа, значит, оскорблять силы специального назначения, которые якобы так ценит руководство Министерства обороны.
Другой фактор, который не позволит создать из сил территориальной обороны спецназ — это ограниченный финансовый, технический и кадровый потенциал. Я не буду браться за детальный подсчет стоимости обучения и оснащения бойца отрядов «ГРОМ», «Формоза» или войсковой части «Коммандос», но эта суммы порядка миллионов злотых. Собственно, поэтому в «обычных» войсках прохладно относятся к «коммандос»: они находятся в заметно более привилегированном положении. В Польше нет кадров для подготовки в формате сил специального назначения даже трех бригад территориальной обороны (которые по численности в три раза уступают бригаде регулярный армии), что уж говорить об обучении всех 35 000 человек.
Я исхожу из того, что слова Министра Мачеревича следует воспринимать всерьез, а его тезисы — это часть тщательно продуманного плана, который будет на самом деле претворяться в жизнь. Если нет, тем хуже, поскольку в дискуссии о важнейших вопросах, к которым, несомненно, относится наша безопасность и оборона государства, не следует слишком легко давать обещания или проводить сравнения.
Существует риск, что план министра провалится или будет реализован частично, и силы территориальной обороны окажутся не копией спецназа, а лишь карикатурой. Дородный хромой «коммандос» с категорией D, пришедший на службу ради нескольких сотен злотых ежемесячной прибавки к зарплате за свою готовность, сможет максимум раз в месяц пострелять, а его знание местности ограничится дорогой в магазин. И не дай бог, чтобы он когда-нибудь столкнулся с двухметровым здоровяком из настоящего спецназа.
Однако если подходить к словам министра всерьез, в них можно обнаружить нечто более тревожное, чем концепция использования сил территориальной обороны: ощутимую уверенность в неизбежности конфликта с Россией, в котором на первой линии окажется не профессиональная армия, а польское население.
Многие могут назвать это трезвым геостратегическим реализмом: да, мы знаем, что Россия агрессивна и осознаем, что рано или поздно она на нас нападет. Однако в этом одновременно кроется уверенность, что силы сдерживания, которыми мы располагаем в рамках НАТО и собственного (не только военного) потенциала, нас подведут, а политики всего Альянса не смогут вовремя заметить и остановить угрозу. Но смогут ли остановить ее спецназовцы из территориальной обороны?
