Президент Колумбии Хуан Мануэль Сантос получил в конце минувшей недели Нобелевскую премию мира за подписание мирного договора с леворадикальной группировкой Революционные вооруженные силы Колумбии (исп. Fuerzas Armadas Revolucionarias de Colombia (FARC)). Однако всего за несколько дней до этого в республике был проведен общенациональный референдум, по итогам которого граждане страны, с 60-х годов прошлого века погруженной во внутренний вооруженный конфликт, высказались против согласованного с герильей плана мирного урегулирования. Другими словами, никакого мирного соглашения достигнуто пока не было.
В самом начале переговорного процесса, официально стартовавшего еще четыре года назад, в ноябре 2012 года в кубинской столице Гаване, господин Сантос обещал, что выставит итоговый документ на народный суд. Однако он вряд ли ожидал, что значительная часть колумбийцев воспримет содержание этого соглашения в штыки. И хотя референдум задумывался как политический, если не символический, но никак не юридический инструмент для легитимации правительственного соглашения с FARC, после оглашения его результатов проигравшая сторона буквально не знает, что делать.
В сложившейся ситуации примечательны три обстоятельства: предварительные опросы общественного мнения прочили на плебисците 2 октября уверенный триумф «Да», явка оказалась рекордно низкой, около 37% от общего числа избирателей, которое составляет примерно 35 млн человек, а противники мирного соглашения победили с перевесом менее чем в полпроцента. Мирную инициативу президента Сантоса поддержали 49,78% граждан, принявших участие в плебисците, в то время как 50,21% проголосовали «против».
Человек, который обеспечил проигрыш властей на референдуме и в то же время более остальных выиграл от него — это бывший президент Колумбии, а ныне сенатор Альваро Урибе. Провозглашенный в 2013 году аудиторией местной версии телеканала History Channel «Величайшим колумбийцем», и обошедший в этом символическом рейтинге даже Габриэля Гарсиа Маркеса, этот человек, ныне возглавляющий вторую политическую силу в стране, оппозиционную партию «Демократический центр», по-прежнему способен мобилизовать свой электорат.
Сам нынешний президент Хуан Мануэль Сантос, ставший вторым в истории колумбийцем, после Гарсиа Маркеса, который получил Нобеля, некогда являлся креатурой господина Урибе. В его правительстве он занимал пост министра обороны (2006-2009) и был последовательным проводником сформулированной его начальником «политики демократической безопасности», заключавшейся в активном вовлечении гражданских лиц в борьбу с незаконными вооруженными формированиями, как в виде шпионов, так и солдат-добровольцев.
Но после того, как Урибе фактически привел Сантоса к власти, тот повернулся к нему спиной и начал свою игру, очевидно, решив войти в историю, как человек, который замирил Колумбию. Теперь же у Альваро Урибе появился уникальный шанс перехватить эту повестку из рук своего бывшего подчиненного и сменщика, чем он не преминул воспользоваться и тем самым, произвел нужное впечатление далеко за пределами Колумбии.
Более того, многие наблюдатели отмечают, что провал референдума многократно увеличивает шансы нового ставленника Урибе на победу на президентских выборах в 2018 году. Сам экс-президент, согласно местному законодательству (в 2015 году переизбрание на пост главы государства в Колумбии было в очередной раз запрещено), непосредственно участвовать в этих выборах не сможет. Главное, чтобы в этот раз он снова не ошибся с соответствующей кандидатурой. Впрочем, самые конспирологически настроенные аналитики говорят, что ничто не мешает сенатору Урибе избраться на пост вице-президента и снова править страной, только уже через условного президента-марионетку.
В свою очередь, президент Сантос в течение всей прошлой недели как будто давал понять своему политическому оппоненту, что перехваченная у него повестка может всего за несколько недель, если не дней, превратиться из мирной в военную. Так в минувший вторник он заявил, что в сложившейся ситуации двустороннее прекращение огня, о котором правительство договорилось с повстанцами в конце минувшего июня и которое проходит под наблюдением специальной миссии ООН, продлится только до 31 октября этого года. В свою очередь, лидер FARC Родриго Лондоньо, также известный под кличкой Тимошенко, разразился в своем твиттере мрачным риторическим вопросом: «И что, с того времени война продолжается»? Вот только удастся ли напугать господина Урибе перспективой возобновления боестолкновений и, тем более, возложить на него вину за это?
Самый продолжительный вооруженный конфликт в Западном полушарии, тлеющий уже более 50 лет, явился логическим продолжением 10-летней войны между сторонниками Консервативной и Либеральной партии Колумбии, унесшей жизни около 200 тысяч человек и вошедшей в историю под названием «Ла-Виоленсия» (1948-1958), что в переводе с испанского означает «насилие».
FARC, к сегодняшнему дню превратившиеся в старейшую герилью Латинской Америки, зародились, как небольшой крестьянский отряд самообороны в местечке Маркеталия, в центральном колумбийском департаменте Толима. К началу 60-х годов его члены, некогда бывшие либералами, обратили свои взоры к коммунистической идеологии. В 1964 году эта коммуна была разгромлена правительственными силами, а на ее руинах уцелевшие и радикализировавшиеся лидеры этого движения сначала организовали герилью «Южный блок», а затем, в 1966 году перекрестили ее в Революционные вооруженные силы Колумбии и перешли к тактике затяжной партизанской войны против властей.
Параллельно с FARC и под впечатлением от Кубинской революции возникла вторая крупнейшая герилья Колумбии, Армия национального освобождения (АНО), которая до сих пор находится в состоянии вооруженного противостояния с правительством республики. Позднее появились маоистская Народная армия освобождения (1967-1991; к настоящему времени в колумбийской сельве скрываются около 150 ее членов) и городская герилья «Движение 19 апреля» или попросту М-19 (1970-1990).
К началу 80-х годов FARC открыто провозгласили своей целью захват власти в Колумбии. Реакцией на активизацию повстанцев стало появление ультраправых бандформирований-парамилитарес, финансировавшихся властями, крупным бизнесом и наркомафией. Со временем именно она стала играть в колумбийском конфликте все более заметную роль, сращиваясь как с правыми, так и с левыми.
Обе эти стороны не только воевали между собой, но и терроризировали мирное население. Парамилитарес официально демобилизовались в середине нулевых, при президентстве Урибе, однако многие их бывшие члены реорганизовались в так называемые бакрим (сокращение от испанского бандас криминалес) и до сих пор промышляют рэкетом, наркобизнесом, торговлей людьми и незаконной добычей полезных ископаемых.
Со стороны может показаться странным, как республика, где за последние полвека внутренний вооруженный конфликт унес жизни более чем 260 тысяч человек и заставил более 7 миллионов колумбийцев покинуть родные места, проголосовала против соглашения с FARC. Однако логика людей, прямо или косвенно пострадавших от этой необъявленной гражданской войны понятна.
Согласно мирному договору между правительством Колумбии и FARC, те из демобилизовавшихся боевиков, которые признаются в своих преступлениях и пойдут на сделку со следствием, не получат реальных тюремных сроков, а будут обязаны исполнять общественные работу в пользу своих жертв или их родственников в течение 5-8 лет, в зависимости от тяжести приговора. Даже в американском департаменте международной правозащитной организации Human Rights Watch назвали подобное наказание для пусть и раскаявшихся, но все-таки военных преступников «гротескно непропорциональным».
Второй ключевой спорный пункт мирного договора, возмущающий значительную часть колумбийцев, это перспектива участия амнистированных боевиков в политической жизни страны. Согласно расколовшему южноамериканскую нацию документу, государство должно выделить FARC после их демобилизации 2,4 млн долларов на создание на основе бывшей герильи легальной политической партии, очевидно, крайне левого толка. Более того, в течение двух ближайших созывов эта организация гарантированно имела бы как минимум по 5 мест в верхней и нижней палате колумбийского Конгресса, а также полтора десятка кресел в ключевых региональных парламентах. А, в случае успешного выступления на выборах, еще больше. Причем отдельно оговорено, что лидеры сложившей оружие герильи смогут занимать депутатские и сенаторские посты, даже находясь под следствием.
В середине прошлой недели президент Сантос и экс-президент Урибе встретились лицом к лицу впервые почти за 6 лет. Их переговоры за закрытыми дверями продлились около четырех часов, и по их итогам глава государства заявил, что он и его соратники уже работают над внесением изменений в мирный договор с FARC. Очевидно, речь идет именно о реперных пунктах для противников соглашения в его нынешней форме.
Пока не понятно, как руководство герильи отреагирует на фактическое вхождение в переговорный процесс третьей заинтересованной стороны и наступление на выторгованные в изнурительной дипломатической борьбе индульгенции и привилегии. Но в худшем случае не исключено, что 297-страничный мирный договор, подписанный в минувшем августе в кубинской столице Гаване представителями правительства Сантоса и эмиссарами FARC, будет убран в долгий ящик. И оттуда будет вновь извлечено оружие.
Так что похоже, что, как и в случае с Бараком Обамой, которому, как тогда говорили, Премию мира вручили «авансом» в самом начале его президентского срока, в случае с колумбийским президентом Нобелевский комитет принял свое решение тоже несколько поспешно.
