Семь причин считать объявление о новом российском компьютерном взломе важным событием

Вскоре последовал новый вброс документов со стороны Wikileaks, и на этот раз речь шла об электронных посланиях руководителя президентской кампании Клинтон Джона Подесты (John Podesta). Кроме того, появилось сообщение о том, что постоянный представитель России при ООН выступил с формальным обвинением в адрес этой организации, после того как еще один ее чиновник выступил с критикой Трампа. И все это происходит на фоне постоянной и неумеренной похвалы Трампа в адрес Владимира Путина, а также непрерывного потока разоблачений относительно сомнительных связей его кампании с Россией.

Какими бы поразительными ни были записи высказываний Трампа и как бы они нас ни отвлекали, это, возможно, более важная история. Что, на самом деле, происходит? Хакерская война, действительно, представляет собой новое явление в продолжительных и нередко чреватых последствиями отношениях Соединенных Штатов с Россией, и, кроме того, она оказывает значительное воздействие на происходящие события. Вот что кроется за сделанными в пятницу заявлениями, и вот почему это так важно.

1. Судя по всему, имеются серьезные доказательства. Министерство внутренней безопасности в своем заявлении формально обвиняет российское правительство в хакерской атаке на электронную почту и в передаче полученных сведений организации Wikileaks, однако оно не обвиняет Кремль в хакерской атаке на машины для голосования. Атаки на них, как следует из совместного заявления членов разведывательного сообщества Соединенных Штатов, «в большинстве случаев осуществлялись с серверов, используемых одной российской компанией». «Однако в настоящее время мы не в состоянии приписать эту активность российскому правительству», — отмечается в заявлении. То есть, имеется достаточно оснований для того, чтобы разведывательное сообщество сообщило об этих взломах и об их связях с Россией, однако доказательств не совсем достаточно для того, чтобы связать их с Кремлем. Все это делает начальную часть опубликованного заявления — «только самые высокопоставленные российские чиновники могли дать добро на» осуществление хакерского взлома и на передачу данных — тем более значимой. Такого рода заявления делаются только в том случае, когда имеются реальные доказательства.

2. Россия проводит операцию. Почему Россия это делает? Ну да, осуществляется «вмешательство в американский избирательный процесс», но есть и значительно более масштабная цель. Как подчеркивают многие эксперты по России, она состоит в том, чтобы посеять хаос и подорвать веру Америки в ее систему правления и в ее институты.

Речь идет также о том, чтобы помочь Трампу победить на выборах. Трамп не только тепло отзывается о Путине, он также много говорит о провозглашении новой эры изоляционизма, что весьма устраивает Путина. Это позволит России занять еще больше места на мировой арене и заполнить пространство, оставленное не желающими его удерживать Соединенными Штатами. В тот момент, когда администрация Обамы, например, колебалась по поводу расширения своего вмешательства в Сирии, Россия незамедлительно заполнила пустоту и не только в военной области. Это она стала ключевым посредником в сирийском конфликте, а не Соединенные Штаты и не такие региональные державы как Турция или Иран. Цель Путина всегда состояла в том, чтобы избавиться от последствий 1990-х годов, когда Россия оказалась побежденной в холодной войне и превратилась в игнорируемого и маргинального игрока в мировых делах. Он неуклонно восстанавливает геополитическую силу и значимость России, заявляя о том, что «Россия поднимается с колен». Так почему бы не поддержать кандидата, который готов уступить свое влияние и обеспечить Путину то уважение, к которому он так стремится? И почему бы не поддержать кандидата, сама кандидатура которого вызывает хаос внутри наиболее мощного врага Путина? Зачем самому выполнять работу, если Трамп может сделать ее для тебя?

3. Данная схема разрабатывалась в течение многих лет. В 2014 году Максим Трудолюбов (Maxim Trudolyubov), ведущий российский обозреватель, опубликовал статью в газете New York Times, в которой он высказал мысль о том, что та асимметричная война, которую мы наблюдаем на Украине, а также систематическая кампания по дезинформации с прицелом на Европу просто представляют собой перенесение Путиным в международные отношения своей внутренней тактики. И автор статьи был абсолютно прав.

Русские являются непревзойденными умельцами в области подтасовки результатов выборов. С момента прихода Путина к власти в 2000 году его пособники разработали самые разнообразные и точные методы воздействия на результаты своих выборов. Речь идет о подделке избирательных списков, об использовании в своих интересах системы удаленного и досрочного голосования, о манипулировании информационным пространством вокруг выборов, и все это делается для того, чтобы и без подтасовок, и без попыток доставить на автобусах одну и ту же группу избирателей на разные избирательные участки (пресловутые «карусели») результаты выборов все равно оказались бы в пользу Кремля.

Это означает устранение оппозиционных кандидатов с помощью технических средств, а также внесения их в черные списки для национального телевидения — оно продолжает оставаться главным источником информации для россиян, — и в таком случае они не получают никакой брендовой узнаваемости. Это также означает очернение их репутации за счет фабрикации против них уголовных дел для того, чтобы они, в соответствии с законом, были лишены возможности участвовать в выборах. Или же против них организуются «подставы» и собирается компрометирующая информация, в том числе с использованием проституток, заманивающих их в напичканное подслушивающими устройствами и скрытыми видеокамерами помещения, а затем заснятое видео «сливается» накануне проведения выборов. Полезным результатом такого рода действий являются раздоры среди представителей оппозиции, которые фокусируют свое внимание на обвинении друг друга, отвлекаясь, таким образом, от реальной цели, состоящей в разрушении политической монополии Путина.

Ничего это не напоминает?

По сути, методы Путина впервые были разработаны и усовершенствованы внутри страны, а затем экспортированы в Европу в 2014 году, а теперь достигли и наших берегов. Более того, Россия, судя по всему, начинает применять такую же тактику, которая, по ее мнению, использовалась Соединенными Штатами для поддержки демократических движений в таких бывших Советских республиках как Украина или Грузия. Если смотреть из Москвы, то наше справедливое возмущение выглядит просто как лицемерие. Нам это может показаться удивительными, но подобная оценка не должна быть для нас неожиданной.

4. Речь идет о новом и более углубленном понимании Россией американской политики. Русские не всегда понимали, что такое Национальный комитет Демократической партии — или, по крайней мере, они не знали, почему его стоит взламывать. Тот факт, что сейчас они это знают, представляет собой значительный шаг вперед для российской разведки.

Всего несколько лет назад русские могли ничего не знать о тонкостях американской внутренней политики. Деловые отношения происходили на уровне Путина и американского президента, кто бы им ни был, а также между министром иностранных дел Сергеем Лавровым и соответствующим госсекретарем США. Русские не совсем понимали, что собой представляет Конгресс, не говоря уже об улице Кей-стрит в Вашингтоне, об этом средоточии лоббистов, или о партийных комитетах обеих партий. Так, например, когда из-за оставленного включенным микрофона стало известно о том, что Обама сообщил Дмитрию Медведеву о необходимости отложить до его переизбрания в 2012 году решение некоторых вопросов, Кремль воспринял это как признак слабости и как неспособность управлять подчиненными структурами, а не как заявление, отражающее реальность американского политического ландшафта. Причина в том, что Россия формально имеет много похожих политических структур — парламент, верховный суд, политические партии, средства массовой информации, — однако, главным для них является формальная сторона, а не функции. Они существуют для того, чтобы создавать иллюзию демократического государства, и, кроме того, они лишены реального содержания. Парламент автоматически штампует свои решения, политические партии контролируются и финансируются Кремлем (как и телевидение), а судебная система находится в полном подчинении у Кремля. Это потемкинская политическая система, а поскольку русские, как и американцы, исходят из того, что все все делают так же, как они сами, делается вывод о том, что таким же образом работает и наша система.

После продемократических протестов 2011-2012 годов, когда Путин полагал, что он может быть смещен в результате, по его мнению, еще одной организованной американцами операции по смене режима, Кремль стал более серьезно оценивать ситуацию. Еще в 2010 году государственные следователи, изучавшие дело о жестоком избиении известного журналиста и блогера Олега Кашина, проводя допросы его друзей и коллег, спрашивали их о том, что такое блог. Спустя шесть лет они расширили свои печально известные фабрики троллей, стали серьезно относиться к контролю и наблюдению за деятельностью своих граждан в интернете и приняли ограничительные законы, в результате которых такие компании как Facebook и Google рассматривали вопрос об уходе с масштабного российского рынка.

Кроме того, стало очевидным, что русские поняли, как работают западные политические системы. В этом можно было убедиться в 2014 году, когда в результате раздвоенной российской агрессии против Украины Кремль продемонстрировал мастерство в своих действиях, направленных на углубление раскола внутри Европы, а такие более дружественно настроенные страны как Италия он заставил колебаться в вопросе о поддержке санкций. Кроме того, Кремль оказывает финансовую помощь крайне правому французскому политику Марин Ле Пен, приглашает министра финансов Греции обсуждать вопрос о финансовой помощи в разгар кризиса евро в Греции. И, кроме того, русские, вероятно, финансировали протесты в Болгарии против фрекинга для того, чтобы эта страна продолжала покупать российские энергоносители. После вмешательства в Сирии в 2015 году Кремль начал использовать в своих интересах отношения между Соединенными Штатами и их союзниками на Ближнем Востоке. Так, например, Путин часто приглашал в Москву премьер-министра Израиля Биньямина Нетаньяху, пытаясь вызвать в Тель-Авиве дискуссию о том, что российский лидер, возможно, является более подходящим союзником в сравнении с неуступчивым и критически настроенным Обамой.

Представители стран Залива, явно впечатленные демонстрацией Путиным силы в этом регионе, тоже начали более часто посещать Москву. Другими словами, сирийская интервенция проводится не только из-за российской военно-морской базы в Тартусе.

Если раньше Кремль полагал, что американская система работает так же, как и российская, то в последнее время он, несомненно, хорошо выполнил свою домашнюю работу. Он в мельчайших подробностях разобрался в политических трещинах в Америке — например, в конфликте между кампанией Берни Сандерса и Национальным советом Демократической партии, — и затем стал осторожно вбивать туда клинья. По данным Майкла Изикоффа (Michael Isikoff), в настоящее время советником Путина является бывший сотрудник спецслужб Игорь Дивейкин, который теперь осуществляет контроль за «сбором разведывательных данных российскими ведомствами относительно выборов в Соединенных Штатах». Журналисты телеканала NBC, ссылаясь на источники в американском разведывательном сообществе, сообщили о том, что эта программа реализуется всего два года, а полностью она была введена в действие лишь год назад. Другими словами, это еще новая программа.

5. Предпринимаемые усилия являются масштабными. Все эти усилия — на Украине, в Сирии — сопровождаются изощренной кампанией по дезинформации, которая в первую очередь направлена против Европы для ослабления там поддержки антироссийских санкций. Основная тактика состоит в подрыве самой идеи о том, что правда и объективность являются достижимыми — или что они вообще существуют, — и таким образом зрители и читатели Twitter попадают в эпистемологическую черную дыру, где ничего нельзя доказать — нельзя доказать факта агрессии России против Украины, нельзя доказать тот факт, что авиалайнер с голландскими туристами был сбит российской ракетой над Донбассом, нельзя доказать тот факт, что Европейский союз и НАТО являются полезными для европейцев.

Теперь мы видим проводимую русскими такую же кампанию по замутнению воды в Соединенных Штатах, которая хорошо согласуется с подходом Трампа и Майка Пенса, основанном на понятии «после-правды», на представлении о ее вторичности. Ничто не является правдой, ничего нельзя доказать, за исключением самых возмутительных, невероятных и недоказуемых теорий (можно вспомнить в этой связи о том, как одна дружественно настроенная по отношению к Кремлю газета сообщила о подписании украинским президентом Петром Порошенко настоящей сделки с дьяволом. В этом сообщении также подчеркивалось, что в редакции имеется сам документ, а подписи в нем являются «аутентичными»). Существование Трампа за пределами фактов и его мастерское владение искусством пропаганды обладают некоторыми путинскими чертами.

6. Не ясно, какими будут следующие шаги Обамы. Ведутся разговоры о новых санкциях в отношении России, однако один из чиновников, занимающихся антироссийскими санкциями, сказал мне, что они не получали указания из Белого дома об их ужесточении. Если Обама решит, что он, действительно, хочет двигаться по этому пути, то тогда Белому дому нужно будет подготовить новое распоряжение президента, уточняющее ранее принятые меры. И сделано это будет для того, чтобы не выхолостить санкции, уже введенные в отношении России за ее агрессию на Украине. Возможно, Белый дом не захочет смешивать их с любыми возможными санкция в отношении России из-за ее действий в Сирии, о которых Джон Керри сказал, что они должны быть расследованы как возможные военные преступления. Еще одна причина состоит в том, что возможность введения санкций против России имеет специфическое исключение для шпионажа — это так называемое лицемерное положение, — потому что мы сами шпионим за Россией и мы не хотим, чтобы за это в отношении нас были введены какие-либо санкции. В настоящее время хакерская атака на Национальный комитет Демократической партии все еще считается шпионажем.

7. Самый большой ущерб может быть причинен нашей реакцией. Как подчеркивается в заявлении Министерства внутренней безопасности, американские машины для голосования распределены по всей стране, и они не однообразны — а еще важнее то, что они не подключены к интернету, и поэтому Россия просто не сможет повернуть выключатель и решить таким образом исход выборов. Но Кремль может взломать машины для голосования, скажем, в спорных избирательных округах, где результаты не сильно отличаются от общенациональных, и заставить людей усомниться в законности результатов. Это психологическая игра, в которой весьма незначительное действие вызывает чрезмерную реакцию. Хитрость (и хорошая новость) состоит в том, что все это находится под вашим личным контролем — если не подключаться со своего конца к данному психологическому расчету, то тогда не будет необходимости отдавать должное русским и приписывать им те возможности, которыми они, в действительности, не обладают. Мы можем верить в то, что, в общем и целом, эта вещь под названием выборы работает.

Более того, считать Трампа кремлевским агентом — это все равно что нанести себе самому увечье. Использует ли Москва кандидатуру Трампа? Абсолютно. Означает ли это, что Трамп, получая указания и деньги от Кремля, действует в его интересах и против Америки? Наверное, нет. Не нужно быть агентом для того, чтобы, на самом деле, верить в те вещи, которые играют на руку Путину. Трамп и его окружение были весьма последовательны в защите той идеологии внешней политики, которая является столь же американской, как и яблочный пирог, и которая периодически вновь возникает в американской политике (можно вспомнить в этой связи Чарльза Линдберга). В нынешнем году получилось так, что эта позиция полностью совпадает с интересами Кремля. Во времена холодной войны это называлось быть «полезным идиотом». Как подчеркивает в своей статье Михаил Зыгарь, известный российский журналист и автор бестселлера «Вся кремлевская рать», именно так Кремль воспринимает Трампа, и, на самом деле, это означает иметь прекрасный и обладающий большими возможностями актив, то есть, человека, который бесплатно выполняет вашу работу, и при этом нет необходимости говорить, что ему надо делать. Еще одна опасность называть Трампа агентом Кремля состоит в том, что в таком случае мы не замечаем его очень американских и очень доморощенных сторонников, что может отвлечь от обсуждения их требований, какими бы расистскими мы их не считали. Я столкнулась с похожей ситуацией в Москве в 2012 году, когда Путин назвал весьма реальных и совершенно подлинных сторонников демократии в России «пятой колонной». Пропагандистская машина начала распространять теорию о том, что все они получают деньги от ЦРУ и Госдепартамента, которые пытаются разрушить Россию изнутри и завладеть ее богатыми природными ресурсами. Лишив их легитимности, Путин получил возможность полностью игнорировать их весьма реальное недовольство. Мы не должны попасть в такую же ловушку.

Если вы нуждаетесь в успокоении, то вот вам светлое пятно: Путин известен своей близорукостью, и это просто еще один пример. Он вмешивается в избирательную гонку и весьма открыто поддерживает одного кандидата, но что произойдет, если Трамп проиграет, а такой вариант представляется неизбежным после взорвавшейся в пятницу информационной бомбы? Путин будет вынужден иметь дело с женщиной, которая никогда ему не нравилась и которую — что еще хуже — он сегодня пытается победить. Судя по всему, он сделал следующие четыре года значительно более сложными для себя. И, наконец, вздохните с облегчением. С нами все будет в порядке.