На прошлой неделе исполнилось 80 лет Леониду Куравлеву. Многогранный талантливейший актер, любимый, кажется, всеми без исключения, сыгравший без малого 300 ролей в кино. При этом все-таки, как случилось со многими советскими талантами, — актер недооцененный советским кинематографом, недораскрытый, недоигравший. Ему бы шекспировские страсти играть — он бы точно смог, он масштабный актер, а ему по большей части средненькие комедийные роли подсовывали. Но он не отказывался. Что поделать — такова зависимая актерская доля. Наверное, две роли у него были по-настоящему значимые — это Афоня и Пашка Колокольников из фильма «Живет такой парень». Роли трагикомические, наполненные изрядным смыслом. Кто-то, наверное, и не согласится, припомнит другие его роли. Но не обессудьте — дело вкуса.
Прошел юбилей Куравлева. А осадок, как говорится, остался. Потому что в этот день по интернету пошло гулять интервью Куравлева, вышедшее как раз в его юбилей в одной из федеральных газет, когда-то отличавшихся вкусом и независимой позицией, а теперь ставших дешевым, но многотиражным рупором властной пропаганды.
В интервью актер отругал Америку за бездуховность и отсутствие демократии, порадовался, что Россию стали бояться во всем мире, и выразил уверенность в том, что Россия — спасение для мира. Тут-то он и получил. Фейсбук и живой журнал взорвались возмущением, яростью и презрением — с одной стороны. И искренней жалостью — с другой. Мол, растерял на старости лет мозги. Разумеется, вспомнили, как в марте 2014-го поставил свою подпись под письмом деятелей культуры в поддержку позиции Путина по Крыму и Украине.
Сколько их за эти последние два года — любимых артистов, режиссеров, писателей — оказались, по мнению многих, по ту сторону здравого смысла и порядочности! Еще вчера любимые и безоговорочно приятные всем, десятки деятелей культуры оказались во вражеском лагере, пошли в доверенные лица Путина, пропели осанну режиму. И всякий раз среди громкого недовольства, брани и стонов разочарования — лейтмотив: «А мы ему так верили!»
Невзыскательный у нас народ, что и говорить. Изобразил человек хорошо Афоню, или Пашку Колокольникова, или Шуру Балаганова, а ему, оказывается, верят во всем и безоговорочно. Или спектакль поставил — интересный, не чуждый новаторства. А его давай в интервью по политический ситуации гонять. И вот скажет он в интервью «Крым наш, на Украине фашизм» — и тут же все в крик: «А мы ему верили!» При этом почему-то не верят, скажем, водопроводчику, классно починившему кран. Мнение водопроводчика или продавца из ближайшего мебельного магазина по вопросам обустройства России и противостояния с Западом не интересует. Хотя они тоже свою работу хорошо делают.
И ладно бы люди ну совсем далекие от искусства в это заблуждение впадают. А то ведь всерьез обижаются и вполне себе искушенные и в искусстве, и в политике люди. Недавно Марк Захаров дал большое интервью, где сказал среди прочего и такое: «Безусловно, я поддерживаю курс, заданный президентом. Мне импонирует его позиция в отношении Крыма и другие движения во внешней политике». И началось: «Как он мог?!», «Мы ему верили!», «Неужели это человек, когда-то поставивший “Юнону и Авось”, один из лучших спектаклей советского театра?!»
Конечно, вся эта российская вакханалия с борьбой за умы и души деятелей культуры совершенно неприлична. Неприлична в первую очередь для самих деятелей культуры. Потому что всякий человек искусства — сам борец за умы и души. Если уж совсем высокопарно, его миссия — как раз противостоять всему лживому, насильственному, подавляющему. И уж либо ты несешь свет, либо ты играешь с властью в их игры. То же касается, кстати, и церкви — это еще одна сфера деятельности, представители которой просто по определению не имеют права идти на сговор с властью. И не только потому, что это определено Конституцией, а исходя из своей изначальной функции — окормлять души человеческие, учить людей свободе и справедливости.
Другое дело, что История сама все расставит по местам. Пройдут годы — и никто, возможно, не вспомнит, как Анна Нетребко размахивала флагом ДНР. Останутся ее записи, ее голос, а потомки даже не вспомнят, что такое ДНР. Но это будет потом. И потомки будут иметь права не знать и не помнить преступных глупостей оперной дивы из далекого-далекого прошлого. Но мы-то — современники. Мы судим о людях по тому, что видим перед собой, а не по счетам Вечности.
Это, кстати, тоже одно из необъяснимых утверждений — «Какая разница, какая у него Спивакова (Табакова, Гергиева, Куравлева, Нетребко) политическая позиция? Главное — их творчество». Вот уж неправда. Я — современник этих людей. А эти люди своими высказываниями, своими славословиями власти и поддержкой самых опасных шагов руководства России подтолкнули страну к войне на чужой территории, воровству целого полуострова у соседнего государства, к санкциям со стороны развитых стран, обнищанию соотечественников, закручиванию гаек, пакету Яровой и так далее — всего не перечесть. И, честное слово, на фоне всего перечисленного вклад этих деятелей искусства в копилку мирового добра мне неинтересен.
Я как современник всех этих «подписантов» от культуры вполне имею право выбирать, что для меня на данный момент важнее: заслуги Спивакова как музыканта или его же талант подписанта — талант, который привел Россию в тупик. Да, через энное количество лет талант подписанта забудется, а искусство останется. Но и подпись под письмом в поддержку аннексии Крыма останется. Пусть даже ее вымарают отовсюду, откуда только возможно, даже из памяти, но дело, сделанное ею, останется. Вред, нанесенный стране, останется. И только если отдавать себе в этом отчет — тогда и можно говорить о том, какая чаша весов окажется тяжелее.
Но для начала надо бы усвоить заповедь: не верьте чекистами и артистам — и те, и другие слишком хорошо рассказывают басни.
