Le Point: Что представляет собой Франция для Владимира Путина?
Мишель Эльчатинофф (Michel Eltchaninoff): Президент России считает Францию слабой страной. Она не способна вырываться из парадигмы 68 года и сегодня сталкивается со множеством проблем из-за своего бессилия: попустительство, ослабление патриотических чувств, историческая амнезия, засилье политкорректности, межкультурная напряженность, исламистский терроризм, отсутствие больших перспектив. В представлении Кремля Франсуа Олланд кое-как держится во главе маленькой провинции при поддержке всего 10% населения, тогда как Владимир Путин руководит страной-континентом, опираясь на исполненный энтузиазма народ. При этом не стоит забывать, что в экономическом плане Франция обходит Россию. Для Путина Франция — слабоумная страна, которую он рассматривает как зону влияния. Кремлевские идеологи считают, что видят предпосылки к движению французского общества в сторону «земмуро-путинизма», то есть утверждения традиционных ценностей против губительных ветров современности. Поэтому они всячески пытаются подтолкнуть французов в объятья России, которая стремится представить себя поборницей суверенитета и консерватизма. Когда это не работает, они обвиняют Францию в том, что она ведет себя как «американский прихвостень».
— В Кремле очень внимательно следили за реакцией части французского общества на проект однополых браков. Кстати говоря, консервативный поворот в политике Владимира Путина обозначился как раз осенью 2013 года. Тогда он посетовал на то, что «многие евроатлантические страны фактически пошли по пути отказа от своих корней, в том числе и от христианских ценностей, составляющих основу западной цивилизации». По его словам, «Проводится политика, ставящая на один уровень многодетную семью и однополое партнёрство, веру в бога или веру в сатану». После терактов в Charlie Hebdo глава думского комитета по иностранным делам Алексей Пушков заявил, что Европа стала жертвой собственной либеральной доктрины. В России же оскорбление чувств верующих и пропаганда гомосексуализма находятся под запретом с 2013 года. Таким образом, Франция считается авангардом упадничества, которое осуждает российская элита. Именно поэтому открытие нового православного храма на набережной Бранли имело такое значение для Кремля. Оно давало Путину возможность напомнить, что Россия является гарантом традиционной и христианской Европы, щелкнуть по носу презренный политический либерализм.
— Не укоренилось во Франции непонимание России в целом?
— Стереотипы о России, долгое время закрытой одновременно европейской и загадочной страны, существовали всегда. В советское время шутили над аппаратчиками в шапках и пьянством. В 1990-е годы ее представляли себе страной преступников в малиновых пиджаках и продажных девиц. Сегодня смеются над «новыми русскими», которые щеголяют на Лазурном берегу. Что касается политики, часть французского общества, без сомнения, не лучшим образом относится к манере руководить Владимира Путина: нарушение духа конституции, притеснение оппозиции, отсутствие настоящего демократического обсуждения, коррупция на высшем уровне, жестокость в военной и политической сфере. Другая часть рассматривает президента России как сильного лидера, врага пустых казенных штампов и лучшего друга критиков США. В любом случае, вне зависимости от взглядов французов на расширение путинизма, они все равно русофилы, проявляют интерес к российскому кино, литературе, музыке, шахматам. Можно скептически относиться к политике Кремля и в то же время любить Достоевского, Сокурова и российский балет.
