После западной интервенции в Ливии и проявления у России интереса к Средиземноморью и Ближнему Востоку не проходит и дня без символического дипломатического успеха Кремля по всему средиземноморскому региону (последним тому примером стало примирение с Турцией). Москва намерена подписать новые торговые соглашения и расширять партнерство в энергетической, политической и стратегической сферах с большинством крупных государств региона (Марокко, Алжир, Египет, Израиль и Иран).
Еще в феврале 2013 года, когда Москва (вместе с Тегераном) была единственным союзником Дамаска, а наблюдатели критиковали российскую политику и предрекали ей провал, я заявил, что напротив, такой выбор России принесет плоды в более или менее долгосрочной перспективе.
Поэтому давайте отойдем от «антироссийского» или «антипутинского» восприятия некоторых западных СМИ и наблюдателей, а также звучащих с другой стороны од в адрес президента России и постараемся разъяснить и провести хладнокровный и объективный анализ сегодняшних успехов российской политики в Средиземноморье и арабо-мусульманском мире в целом, где Запад, Европа, и в частности Франция, теряют все больше очков с каждым днем.
Россия — мусульманская держава?
Как отмечает один из лучших экспертов по православному миру Жан-Франсуа Колозимо (Jean-François Colosimo), несколько десятилетий назад Россия, крупнейшая православная страна, начала проводить настоящую «геополитику православия» на юге Европы (Сербия), в Средиземноморье (Греция и Кипр) и на Ближнем Востоке (восточные христиане). Так Путин дал вторую жизнь простой и давней политике России: получить выход к теплым морям с преодолением преграды в лице Крыма (он уже вернулся к России) и с опорой на восточных христиан как вектора влияния. Это объясняет позицию России по Украине, Крыму и, отчасти, по Сирии.
Но на фоне «геополитики православия» не стоит забывать тот факт, что Россия — это и еще мусульманская держава (ей присвоен статус наблюдателя в Организации исламского сотрудничества). Отсюда и такое внимание к политическим переменам в арабо-мусульманском мире. Чтобы понять историю и место ислама в России, следует перечитать книги Элен Каррер д’Анкосс (Hélène Carrère d’Encausse) и в первую очередь работы Ксавье Ле Торривеллека (Xavier Le Torrivellec). Действительно, Россия — мусульманская держава, поскольку ислам является религией ее многочисленных этнических меньшинств. Около 10 тысяч мечетей действуют в стране, в том числе и самая большая в Европе, открытая в 2015 году в Москве. В некоторых регионах, таких как Северный Кавказ, Урал и Поволжье ислам прочно пустил корни почти 1 тысячу 300 лет назад.
Сегодня мусульмане являются самым крупным меньшинством (15% от всего населения России), что составляет 20 — 22 миллиона на 150 миллионов человек. Такая давняя близость с исламом означает, что в России хорошо знают эту религию. Существующий уже два века Институт востоковедения РАН заслуженно является одним из лучших в мире исследовательских центров, посвященных исламу и Востоку. Самым знаменитым из его учеников (а затем преподавателей) был Евгений Примаков. Бывший премьер и министр иностранных дел, которого некоторые называли «русским Киссинджером», заслужил и прозвище «советский Лоуренс Аравийский» за великолепное знание арабо-мусульманского мира.
Кстати говоря, именно он стоит у истоков российской «доктрины» отношений с исламом, которая проводит черту между врагами «экстремистами» вроде салафитов и ваххабитов и союзниками «фундаменталистами».
На протяжении веков у «многообразного» ислама (главным образом ханафитского, шафиитского и суфитского) складывались неоднозначные и неспокойные отношения с российскими властями. Напомним, что «татаро-монгольское иго» и мусульманские армии внесли ощутимый вклад в формирование российской идентичности (победа на Куликовом поле в 1380 году). Как бы то ни было, в XVIII веке под воздействием реформ императрицы Екатерины II российский ислам (преимущественно татарский) пошел по пути преобразований к джадидизму. Для многих «казанская модель» представляет собой образец умеренного, либерального и просвещенного ислама. У него имеется множество представительных организаций вроде Духовного управления мусульман, которое было сформировано в 1788 году и занимается назначением имамов и контролем за соблюдением российского законодательства. Организация развивалась в течение столетий и расширила присутствие в регионах.
В любом случае, хотя мусульмане все еще остаются под пристальным наблюдением со стороны российских властей, различные мусульманские организации и религиозные лидеры — относительно лояльны и верны отечеству.
В то же время Россия, естественно, сталкивается с влиянием Турции и дестабилизацией своих отдаленных областей джихадистскими движениями (Кавказ, Средняя Азия). Именно поэтому РФ разработала суверенную политику по отношению к «своему исламу», и с начала 1990-х годов выдворяет из страны всех иностранных имамов и запрещает внешнее финансирование и влияние (в частности стран Персидского залива). К тому же объявляются вне закона ваххабизм, салафизм и «Братья-мусульмане».
На Кавказе Кремль взял под контроль имамов и тратит миллионы рублей, опираясь на жестких местных лидеров (вроде такой неоднозначной личности как президент Чечни Рамзан Кадыров), которые устанавливают мир и порядок до самых дальних уголков мечетей…
Разумеется, страна не осталась в стороне от подъема радикальных настроений, которые охватили мусульман и новообращенных в западных странах. Так, в ряды джихадистов в Сирии влились 2 тысячи 400 россиян и 4 тысячи выходцев из среднеазиатских республик бывшего СССР. Официально российские власти запретили им уезжать, однако по факту они особенно им не препятствовали. Возможно, они даже создавали им иногда благоприятные условия для этого, чтобы отдалить угрозу для российской территории с расчетом «разобраться» с «предателями» потом… как это и происходит сегодня в Сирии.
Сейчас в России имамы, муфтии теологи, мудрецы и все религиозные инстанции вроде Московского исламского университета задействованы на самом высоком уровне, чтобы дать отпор религиозному экстремизму и вернуть людей к традиционному исламу. Параллельно с этим светские и религиозные власти работают рука об руку над тем, чтобы примирить ислам и патриотизм. В 2015 году Совет муфтиев России выпустил социальную доктрину российских мусульман, патриотический документ, который определяет место и роль мусульман в жизни России с точки зрения исламского права и российского законодательства.
К тому же, Совет муфтиев России и Духовное управление мусульман объявили ДАИШ (террористическая организация запрещена в РФ — прим.ред.) врагом веры и подчеркнули, что с боевиками следует обращаться не как с мусульманами, а как с предателями.
Что касается влиятельной ФСБ, эта структура внутренней безопасности (как и СВР) уже не первый год ведет безжалостную борьбу с терроризмом. Дело в том, что Россия, как и Франция, является одной из главных мешеней этого бедствия. Угроза исламского терроризма всегда присутствовала на российской территории, а Кремль уже давно осознал масштабы проблемы. Москва непосредственно сталкивается с ней со времен военных действий в Чечне (Россия, кстати говоря, смогла одержать победу в этих асимметричных конфликтах…) и прошла через долгую череду терактов. Самыми громкими из них стали: захват заложников в московском театре в октябре 2002 года (128 погибших); нападение на школу Беслана в сентябре 2004 года (334 погибших, в том числе 186 детей); теракты в Волгограде в декабре 2013 года (30 погибших); взрыв на борту самолета компании Metrojet в октябре 2015 года в небе над Синаем (224 жертвы).
В России власти меньше над этим задумываются. Несмотря на критику западной интеллигенции, в стране была принята серия крайне суровых антитеррористических законов и мер, которые в частности предполагают снижение возраста уголовной ответственности за «экстремизм» до 14 лет.
То есть, мы видим, что у Кремля нет тут ни малейших колебаний и сомнений. В Москве подобные исключительные и иногда весьма жесткие меры на «казацкий» манер выглядят предпочтительнее зажженных свечей, сострадательных речей, горячих линий, центров «дерадикализации» и электронных браслетов… Как недавно рассказал мне один российский дипломат, для российского государства было бы просто немыслимым позволить свободно разгуливать по своей территории 10 000 человек, которые могут представлять угрозу или же внесены в список, касающийся «госбезопасности»! В Москве отмахиваются от защиты прав человека в пользу «принципа предосторожности», который позволяет превентивно отправить любого подозреваемого за решетку.
С начала вмешательства в Сирии в сентябре 2015 года Россия укрепляет тылы, и задержания (чтобы не сказать облавы) подозреваемых набирают обороты.
Как говорил Сталин, главное — это не ударить, а занести над каждым карающую длань…
То, что среди российского населения в целом не наблюдается отторжения ислама (как это сейчас видно в Европе), вероятно, связано с тем фактом, что в отличие от европейских граждан россияне осознают, что власть делает все для их защиты, и что религиозные институты тоже предпринимают для этого вполне конкретные шаги.
В целом, хотя у РФ имеется 2 500 километров границы с исламом, Кремль беспокоят в первую очередь возможные перемены в самосознании российских мусульман. Предотвращение социального дробления и сохранение мира в одном из древнейших многокультурных обществ нашей планеты станут главной задачей Москвы на ближайшие десятилетия. Именно поэтому миграционная политика России так сурова, и там вовсе не ждут мигрантов с распростертыми объятьями, как, например, в Израиле и странах Персидского залива…
Еще Наполеон говорил, что «политика государства заключается в его географии». Мы можем перефразировать это утверждение и сказать, что политика государства заключается и его демографии«. Именно на основании этого постулата, в котором сталкиваются и переплетаются внутренняя политика и геополитика, мы можем понять нынешнюю российскую политику в Средиземном море и на Ближнем Востоке.
Борьба с радикальным и политическим исламом по всем направлениям
Некоторым хотелось бы заставить нас поверить в том, что Россия — агрессивная держава, новый «главный злодей».
Но не стоит забывать, что это она ощущает себя целью агрессии. В любом случае, в геополитике нет места для черно-белого восприятия действительности. В отличие от советских времен, Россия на самом деле больше не стремится к гегемонии на Средиземноморье и Ближнем Востоке, а ее политика касается далеко не только влияния и мощи.
Кремль, как и западные правительства, был застигнут врасплох нашумевшей «арабской весной». Однако в отличие от европейского и американского руководства российские стратеги (как и израильские) быстро осознали, что любой демократический процесс сразу приведет к власти исламистские партии, которые лучше организованы и настроены более решительно, чем слабые оппозиционеры или демократы-«революционеры». Опасаясь распространения этой тенденции на Кавказ и Среднюю Азию, Россия быстро приняла логику сдерживания и захотела сформировать на средиземноморском и ближневосточном пространстве щит от политического и радикального ислама.
Кроме того, восприятие России в арабо-мусульманском мире серьезно отличается от европейского. И тому есть три главных причины.
Прежде всего, что даже важнее, чем кажется в таком регионе, Россия невосприимчива к любым понятиям вины и раскаяния. Это может показаться парадоксальным, но Москве споры вокруг «колониализма» или «империализма» напоминают манипуляции и ложь советской пропаганды. Поэтому в отличие от Запада с его колониальным прошлым Россия придерживается совершенно раскованного подхода к арабо-мусульманскому миру. Для нее абсолютно немыслимо приносить извинения, например, за долгие и жестокие войны по завоеванию Средней Азии и Северного Кавказа с 1817 по 1864 год. То же самое касается и массовых депортаций миллионов мусульман (в частности чеченцев и ингушей) в 1930-х годах при Сталине, войны в Афганистане в 1980-х годах и жестоких войн в Чечне в 2000-х годах.
Далее, Россия опять-таки в отличие от Запада воздерживается от морализаторства во внешней политике. В восприятии мира Москвой нет нравственных догм и черно-белого подхода. Кремль высоко ценит понятие невмешательства, которое становится для него одним из ключевых дипломатических принципов. Напомним, что Путин, несмотря на острую российско-турецкую напряженность, проявил прагматизм (наверное, несколько пожертвовав помощью сирийским курдам) и стал единственным, кто поддержал исламиста Эрдогана после июльской попытки переворота и, что самое главное, во время последовавших за ним чисток (их осудили все его американские и европейские союзники). Результат не заставил себя ждать: турецкий диктатор начал примирение с президентом России.
Наконец, по указанным выше внутренним соображениям Россия представляет себя лидером в борьбе с терроризмом и исламизмом.
Ее посыл к государствам региона можно было бы свести к следующей фразе: «Управляйте страной, как считаете нужным, но мы не хотим видеть у власти исламистов, даже „умеренных“. В ответ в случае необходимости вы всегда сможете рассчитывать на нашу верность и поддержку». Такая относительно простая риторика кажется крайне привлекательной арабским автократиям и контрреволюционным правительствам. Сирия, кстати говоря, является конкретным примером выполнения этого обещания. Дело в том, что Москва не просто показала силу и продемонстрировала новое оружие (это помогает его продавать), а вот уже пять лет оказывает военную и дипломатическую поддержку режиму Асада, несмотря на все обвинения ООН и международного сообщества, которые мы вновь слышим в последние дни при осаде Алеппо. Нравится нам это или нет, но именно российское решение будет играть первые роли в Сирии. При поддержке Китая в Совбезе ООН Россия в конечном итоге добьется своего из-за бездействия США (выборы), слабости ООН и непоследовательности Европы. Чтобы убедиться в этом, достаточно ознакомиться с последней аналитикой моего коллеги Фабриса Баланша (Fabrice Balanche), одного из немногих честных экспертов по ситуации в Сирии.
Некоторые обозреватели все еще утверждают, что обрушившиеся на Алеппо российские бомбы погубят имидж Москвы на Ближнем Востоке. Маловероятно. Ведь хотя ООН и западные правительства кричат во все горло (не говоря при этом ни слова о саудовских ударах, от которых гибнет огромное число мирных жителей в Йемене…), это совершенно не относится к арабо-мусульманским странам региона за исключением Эр-Рияда и Дохи. Однако ослабленная Саудовская Аравия оказалась в как никогда сильной изоляции, Катар выбыл из игры, а Турция, как мы уже говорили, пересмотрела позицию и начала договариваться с Россией.
В то же время реализм Москвы и ее уважение к суверенитету вдохновляют ее партнеров в Магрибе. Прошлой весной Марокко и Тунис значительно сблизились с Россией: множество торговых соглашений и развитие партнерства в борьбе с терроризмом. Алжир уже давно является торговым и стратегическим партнером Кремля, а после охвативших арабский мир потрясений он еще больше укрепил связи с Москвой. Египет президента ас-Сиси, самая густонаселенная и сильная арабская страна, еще никогда не был столь близок к России. В Ливии генерал Хафтар, будущий лидер страны, тоже заручится поддержкой России… Ливан, Ирак и Иордания начинают обращаться к Кремлю… Наконец, не стоит забывать отношения России с азиатскими мусульманскими государствами (прежде всего Казахстаном) в рамках Шанхайской организации сотрудничества.
Что касается Израиля, еврейское государство уже может похвастаться прочным сотрудничеством с Российской Федерацией, а генералы обеих страна проводят регулярные встречи по вопросам борьбы с терроризмом, в частности с начала российского вмешательства в Сирии… По факту, хотя израильтяне открыто этого не говорят, они видят в россиянах потенциальных союзников. Россия пока не может заменить американского союзника (США еще долго останутся главным источником военно-политической поддержки еврейского государства), но по мнению некоторых израильских стратегов, она уже представляет собой серьезного, верного, сильного и последовательного партнера, который может уравновесить или хотя бы сдержать влияние Ирана, главной шиитской страны и другого мощного союзника России в регионе. Показательный момент: в конце августа Путин дал понять, что готов организовать и принять палестино-израильский саммит. Инициатива была поддержана Египтом и очень хорошо принята как израильтянами, так и палестинцами…
В конечном итоге, четкая и последовательная политика в регионе позволяет России выстраивать отношения (даже с Саудовской Аравией!) и вновь стать державой, которую побаиваются, но в то же время уважают и принимают во внимание. В советское время Москве не удалось добиться такого лидерства в регионе. Современная Россия демонстрирует нам, что во внешней политике политический (и геополитический) реализм играет ключевую роль, что его никогда нельзя подчинять экономическим, коммерческим и тем более идеологическим соображениям… Хотя, к сожалению, социально-экономическое развитие южных стран сейчас мало что для нее значит, а собственные интересы выходят на первый план, Россия может в перспективе стать единственным настоящим гарантом мира на Ближнем Востоке. Остается лишь посмотреть, какими будут новые американские планы на регион с января 2017 года, и удастся ли Москве добиться успеха там, где неизменно терпели неудачу западные державы…
