Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Гражданам сегодня следовало бы меньше прибегать к суждениям, стереотипам, собственному мнению, вместо этого обращая внимание на конкретные факты и людей, которых нужно понять. Государственная дискриминационная риторика, использующая язык вражды по отношению к переселенцам, отдаляет этот процесс и делает социальную дистанцию между разными группами населения больше.
Пока украинские переселенцы борются за право быть «настоящими» гражданами, госслужащие превращают их в виновников всех бед.
После праздничной линейки в детском саду 1 сентября моя знакомая, которая переехала из Луганска в Киев из-за вооруженного конфликта на востоке страны, показала фотографию ее сына, которую подписала «Найдите на фото переселенца».
На фотографии шесть детей, среди которых — двое с голубыми и желтыми воздушными шарами, один из них и был сыном моей знакомой. Это был для ребенка новый детский сад рядом с новым домом. Новый дом пришлось искать очень долго. Один из незначительных факторов, который затруднял поиск жилья — статус внутренне перемещенного лица (ВПЛ).
В апреле 2016 года киевским Институтом социологии было проведено исследование об отношении населения Украины к переселенцам с Донбасса и Крыма. Результаты исследования говорят о том, что отношение к переселенцам в Украине положительное, показатели растут с запада от 35%, в центре, на юге — по 45%, а на востоке — 47%. За последние два года 83% опрошенных не поменяли свое мнение.
В исследовании было еще несколько интересных показателей, которые говорят о поддержке населения Украины внутренне перемещенных лиц. Отличаются ли переселенцы от местного населения и какой из источников является наиболее значимым в определении мнения о переселенцах? 40% опрошенных отметили, что внутренне перемещенные лица не отличаются от местных жителей и 65% указали, что средства массовой информации являются основой формирования образа переселенца.
Важными на сегодняшний день являются именно два последних показателя — отношение местного сообщества к переселенцам и фактор, который влияет на формирование их образа. В социальных науках отсутствует шкала, которая бы измеряла уровень дискриминации по отношению к той или иной группе лиц. Подобную функцию выполняет шкала Богардуса — по крайней мере, ее часто используют в подобных случаях. Шкала Богардуса показывает социальную дистанцию в обществе между разными группами.
Когда члены местного сообщества в опросе говорят, что готовы принимать переселенцев в качестве сантехников, репетиторов или арендаторов жилья (перечень ролей был представлен в исследовании) — это и есть тот сегодняшний уровень социальной дистанции. И абсолютно некорректно задавать вопрос, являются ли внутренне перемещенные лица такими же гражданами Украины как и представители местного сообщества.
Освещение военного конфликта и политики по отношению к внутренне перемещенным лицам в украинских СМИ занимает особое место, как и скрупулезность рассмотрения кто и как комментирует происходящее. Зависимость телевизионного канала или интернет-издания от разных групп влияния формирует разный образ переселенцев и политической, социальной и экономической ситуации в стране в целом.
В этом контексте хуже выглядят региональные средства массовой информации, которые зачастую менее профессиональны и более склонны к обобщению. Упоминание места рождения или происхождения, если речь идет о Донецкой, Луганской областях или Крыме — сопровождается громким скандальным заголовком о недобропорядочных переселенцах и гарантирует тысячные просмотры.
В региональных средствах массовой информации и присутствует и язык вражды, который помогает сформировать стереотипичный обобщенный образ внутренне перемещенных лиц. В большинстве случаев переселенцы описываются как грабители, правонарушители, мошенники и сепаратисты. Подобные стереотипы формируются чаще всего на основе небольшого количества случаев, которым придается непропорциональное внимание.
За последний месяц кроме выше упомянутых средств массовой информации дискриминационную риторику в отношении переселенцев стали использовать и представители Министерства внутренних дел Украины. МВД стало активно ссылаться на статистику количества внутренне перемещенных лиц и рост преступности в регионах.
Корреляция преступности и количества переселенцев представлена дилетантски — рост количества преступлений просто сравнивают с ростом числа переселенцев в отдельных областях Украины. В приведенной статистике речь идет не об отдельном количестве открытых уголовных или административных дел по отношению к внутренне перемещенным лицам, а о всем объеме совершенных преступлений.
23 сентября министр внутренних дел Украины Арсен Аваков в одном из своих выступлений назвал ряд причин, которые влияют на рост преступности в Украине, среди них: экономическая ситуация, миграционные процессы в стране, фактор войны. По словам министра, в Киеве выросла преступность из-за того, что в столицу приехало около 800 тысяч «беженцев-мигрантов». Позднее, на сайте Министерства внутренних дел появилась информация, что этими беженцами являются переселенцы с Донбасса, в общем количестве от двух до трех миллионов человек и эти люди, по словам министра, создают проблемы.
Слова Авакова вызвали резко негативную реакцию среди общественных организаций, которые занимаются правами внутренне перемещенных лиц и правами человека в целом. Действительно, слова министра внутренних дел расходятся с действительностью. По данным Министерства социальной политики Украины, в сентябре 2016 года в Украине общее количество внутренне перемещенных лиц составляет 1703932 человека, среди них в Киеве — 138566 человек.
Более того, аккуратное употребление формулировок «беженец» и «мигрант» по отношению к переселенцам является крайне важной. В соответствии с Конвенцией ООН о правах беженцев, беженцем является только то лицо, которое пересекает границу одного государства, и находится в другом, учитывая факт того, что государство его предыдущего проживания больше не предоставляет ему защиту. Уточнение в данном контексте имеет смысл, если государственный служащий, который обращается к внутренне перемещенным лицам с Донецкой и Луганской областей не поддерживает сепаратистскую деятельность в оккупированных частях областей и не признает псевдо-государственных образований так называемых «ЛНР» и «ДНР».
Спустя более двух недель с момента заявления Арсена Авакова, 8 октября было сделано следующее заявление по отношению к переселенцам от заместителя Главы национальной полиции Вадима Трояна. В своей статье, которую Троян опубликовал на сайте онлайн-издания «Зеркало недели», бывший член организации «Патриот Украины» был более точным в цифрах и формулировках. Но тем не менее, его основной посыл был выдержана в стиле высказывания Арсена Авакова. Троян апеллировал к аргументам, которые подтверждали связь между численностью переселенцев в таких городах как Киев, Николаев, Одесса и Харьков, и ростом криминогенной ситуации в этих областях.
В обоих случаях государственные служащие не сказали ни слова о том, как часто сами внутренне перемещенные лица подвергаются мошенничеству и становятся жертвами преступлений. Речь идет не только о бытовых ситуациях, как съем жилья в другом городе, устройство детей в школу и детские сады, взаимодействие с работодателями, но и о случаях похищения и захвата в плен близких, которые находятся на оккупированной территории, за освобождение которых часто требуют деньги. К тому же, в Украине отсутствует законодательная база, которая бы регулировала статус пропавших без вести и военнопленных.
Постоянная борьба за право быть настоящим, а не мнимым гражданином Украины подталкивает людей возвращаться на оккупированные территории
Система, которую выстраивает украинское государство при взаимодействии с переселенцами, крайне неэффективна. Проблемы с социальными выплатами, трудности выполнения в полном объеме Закона «О внутренне перемещенных лицах», который также предусматривает жилье для выехавших с неподконтрольных украинскому правительству территорий, отсутствие голоса на местных выборах.
Помимо этого, постоянная борьба за право быть настоящим, а не мнимым гражданином Украины — подталкивает людей возвращаться на оккупированные территории, где ведутся боевые действия. В таких прифронтовых городах, как станица Луганская или Авдеевка, они, к сожалению, продолжаются и после объявления перемирия.
Гражданам сегодня следовало бы меньше прибегать к суждениям, стереотипам, собственному мнению, вместо этого обращая внимание на конкретные факты и людей, которых нужно понять. Государственная дискриминационная риторика, использующая язык вражды по отношению к переселенцам, отдаляет этот процесс и делает социальную дистанцию между разными группами населения больше.
В исследовании было еще несколько интересных показателей, которые говорят о поддержке населения Украины внутренне перемещенных лиц. Отличаются ли переселенцы от местного населения и какой из источников является наиболее значимым в определении мнения о переселенцах? 40% опрошенных отметили, что внутренне перемещенные лица не отличаются от местных жителей и 65% указали, что средства массовой информации являются основой формирования образа переселенца.
Важными на сегодняшний день являются именно два последних показателя — отношение местного сообщества к переселенцам и фактор, который влияет на формирование их образа. В социальных науках отсутствует шкала, которая бы измеряла уровень дискриминации по отношению к той или иной группе лиц. Подобную функцию выполняет шкала Богардуса — по крайней мере, ее часто используют в подобных случаях. Шкала Богардуса показывает социальную дистанцию в обществе между разными группами.
Когда члены местного сообщества в опросе говорят, что готовы принимать переселенцев в качестве сантехников, репетиторов или арендаторов жилья (перечень ролей был представлен в исследовании) — это и есть тот сегодняшний уровень социальной дистанции. И абсолютно некорректно задавать вопрос, являются ли внутренне перемещенные лица такими же гражданами Украины как и представители местного сообщества.
Освещение военного конфликта и политики по отношению к внутренне перемещенным лицам в украинских СМИ занимает особое место, как и скрупулезность рассмотрения кто и как комментирует происходящее. Зависимость телевизионного канала или интернет-издания от разных групп влияния формирует разный образ переселенцев и политической, социальной и экономической ситуации в стране в целом.
В этом контексте хуже выглядят региональные средства массовой информации, которые зачастую менее профессиональны и более склонны к обобщению. Упоминание места рождения или происхождения, если речь идет о Донецкой, Луганской областях или Крыме — сопровождается громким скандальным заголовком о недобропорядочных переселенцах и гарантирует тысячные просмотры.
В региональных средствах массовой информации и присутствует и язык вражды, который помогает сформировать стереотипичный обобщенный образ внутренне перемещенных лиц. В большинстве случаев переселенцы описываются как грабители, правонарушители, мошенники и сепаратисты. Подобные стереотипы формируются чаще всего на основе небольшого количества случаев, которым придается непропорциональное внимание.
За последний месяц кроме выше упомянутых средств массовой информации дискриминационную риторику в отношении переселенцев стали использовать и представители Министерства внутренних дел Украины. МВД стало активно ссылаться на статистику количества внутренне перемещенных лиц и рост преступности в регионах.
Корреляция преступности и количества переселенцев представлена дилетантски — рост количества преступлений просто сравнивают с ростом числа переселенцев в отдельных областях Украины. В приведенной статистике речь идет не об отдельном количестве открытых уголовных или административных дел по отношению к внутренне перемещенным лицам, а о всем объеме совершенных преступлений.
23 сентября министр внутренних дел Украины Арсен Аваков в одном из своих выступлений назвал ряд причин, которые влияют на рост преступности в Украине, среди них: экономическая ситуация, миграционные процессы в стране, фактор войны. По словам министра, в Киеве выросла преступность из-за того, что в столицу приехало около 800 тысяч «беженцев-мигрантов». Позднее, на сайте Министерства внутренних дел появилась информация, что этими беженцами являются переселенцы с Донбасса, в общем количестве от двух до трех миллионов человек и эти люди, по словам министра, создают проблемы.
Слова Авакова вызвали резко негативную реакцию среди общественных организаций, которые занимаются правами внутренне перемещенных лиц и правами человека в целом. Действительно, слова министра внутренних дел расходятся с действительностью. По данным Министерства социальной политики Украины, в сентябре 2016 года в Украине общее количество внутренне перемещенных лиц составляет 1703932 человека, среди них в Киеве — 138566 человек.
Более того, аккуратное употребление формулировок «беженец» и «мигрант» по отношению к переселенцам является крайне важной. В соответствии с Конвенцией ООН о правах беженцев, беженцем является только то лицо, которое пересекает границу одного государства, и находится в другом, учитывая факт того, что государство его предыдущего проживания больше не предоставляет ему защиту. Уточнение в данном контексте имеет смысл, если государственный служащий, который обращается к внутренне перемещенным лицам с Донецкой и Луганской областей не поддерживает сепаратистскую деятельность в оккупированных частях областей и не признает псевдо-государственных образований так называемых «ЛНР» и «ДНР».
Спустя более двух недель с момента заявления Арсена Авакова, 8 октября было сделано следующее заявление по отношению к переселенцам от заместителя Главы национальной полиции Вадима Трояна. В своей статье, которую Троян опубликовал на сайте онлайн-издания «Зеркало недели», бывший член организации «Патриот Украины» был более точным в цифрах и формулировках. Но тем не менее, его основной посыл был выдержана в стиле высказывания Арсена Авакова. Троян апеллировал к аргументам, которые подтверждали связь между численностью переселенцев в таких городах как Киев, Николаев, Одесса и Харьков, и ростом криминогенной ситуации в этих областях.
В обоих случаях государственные служащие не сказали ни слова о том, как часто сами внутренне перемещенные лица подвергаются мошенничеству и становятся жертвами преступлений. Речь идет не только о бытовых ситуациях, как съем жилья в другом городе, устройство детей в школу и детские сады, взаимодействие с работодателями, но и о случаях похищения и захвата в плен близких, которые находятся на оккупированной территории, за освобождение которых часто требуют деньги. К тому же, в Украине отсутствует законодательная база, которая бы регулировала статус пропавших без вести и военнопленных.
Постоянная борьба за право быть настоящим, а не мнимым гражданином Украины подталкивает людей возвращаться на оккупированные территории
Система, которую выстраивает украинское государство при взаимодействии с переселенцами, крайне неэффективна. Проблемы с социальными выплатами, трудности выполнения в полном объеме Закона «О внутренне перемещенных лицах», который также предусматривает жилье для выехавших с неподконтрольных украинскому правительству территорий, отсутствие голоса на местных выборах.
Помимо этого, постоянная борьба за право быть настоящим, а не мнимым гражданином Украины — подталкивает людей возвращаться на оккупированные территории, где ведутся боевые действия. В таких прифронтовых городах, как станица Луганская или Авдеевка, они, к сожалению, продолжаются и после объявления перемирия.
Гражданам сегодня следовало бы меньше прибегать к суждениям, стереотипам, собственному мнению, вместо этого обращая внимание на конкретные факты и людей, которых нужно понять. Государственная дискриминационная риторика, использующая язык вражды по отношению к переселенцам, отдаляет этот процесс и делает социальную дистанцию между разными группами населения больше.
