Украина, Сирия — Владимир Путин ведет жесткую политику. Что может сделать Запад? Эксперты из области политики, экономики и науки попытались дать ответ на этот вопрос. Российский президент Владимир Путин впервые с начала украинского кризиса в 2014 году вновь посетил Германию. Канцлер Ангела Меркель не ждала чуда от встречи по Украине и Сирии. При этом время не ждет. Некоторые требуют более жестких мер по отношению к хозяину Кремля из-за атак на Алеппо и сопричастности в кровопролитии в Сирии. Как вести себя по отношению к Москве: новые санкции? Или переговоры любой ценой? И насколько велика опасность новой холодной войны? Эксперты из области политики, экономики и науки отвечают на этот вопрос.
Норберт Реттинген (Norbert Röttgen) (ХДС), председатель внешнеполитического совета
«Говорить нужно в любом случае. Но мы на Западе должны прийти к собственным решениям. Иначе мы не сможем оказать влияния, чтобы положить конец гибели, и наша роль в регионе останется такой же незначительной, как сейчас. Нам нужно четко отделить оба очага кризисов и конфликтов друг от друга. Но в аналитическом плане оба являются важными элементами новой политики России. То, что мы видим, это новый, опирающийся на военную составляющую, экспансивный национализм, который обосновывается не силой, а внутриполитической слабостью. Он нацелен на то, чтобы создать в России из-за внутриполитической депрессии и подавления оппозиции впечатление собственного величия. Владимир Путин хочет, чтобы Россия вновь воспринималась на равных с США».
Андреас Шойер (Andreas Scheuer), генеральный секретарь ХСС
«Я считаю невероятно хорошим сигналом, что федеральный канцлер организовала эту встречу в Берлине. Есть много вопросов, которые нужно обсудить с Владимиром Путиным. На различных площадках сейчас нужно пытаться возобновить переговоры и прежде всего, найти ту плоскость, в которой можно прийти к решению. Из атмосферы переговоров должен наметиться прогресс».
Катрин Геринг-Экардт (Katrin Göring-Eckardt), председатель фракции «Зеленых»
«Если в завершении переговоров с Путиным не будет принято решение об окончании бомбардировок гражданского населения в Сирии, тогда одним из вариантов будет ужесточение санкционного режима по отношению к России. В Сирии в первую очередь речь идет о приостановке поддержки режима Асада Россией и Ираном. Путин проверяет, насколько далеко можно зайти. Для него это игра за власть. Для людей на Украине, в Сирии и в России это имеет горькие последствия. Поэтому правильным будет дать решительный отпор политике Путина».
Дитмар Бартч (Dietmar Bartsch) («Левые»), председатель фракции в бундестаге
«Санкции наносят вред людям на местах и редко тем, кто несет политическую ответственность. Госпожа Меркель должна образовать взаимосвязь между Украиной и Сирией, потому что Путин сидит за столом и является одним из главных игроков в обоих конфликтах. Он играет в игру за власть с Западом. Как на Украине, так и на Западе свою роль играют интересы власти и политики. Страдают зачастую невиновные».
Вольфганг Ишингер (Wolfgang Ischinger), руководитель Мюнхенской конференции по безопасности
«Правильно, что Меркель и Путин разговаривают. Но важно также преодолеть молчание между Белым домом и Кремлем. Это то, что важно для Путина — стратегическая дискуссия с США — за столом переговоров. В среднесрочной перспективе, на период после американских выборов, это центральное крайне необходимое требование — провести переговоры между сторонами. Но разговоры только ради разговоров, как правило, не особо плодотворны — в подобной сегодняшней ситуации заранее нельзя исключать ни одного варианта, в том числе санкционного. У нас есть склонность, всегда сообщать российскому руководству заранее и безвозмездно о том, чего мы не хотим делать. Это наша слабость, и она оборачивается в силу Путина. Это момент, который я хотел бы отметить».
Харальд Куйат (Harald Kujat), генерал бундесвера в отставке
«Всегда лучше говорить друг с другом, чем через друг друга. То есть — снимаю перед Вами шляпу, госпожа Меркель за то, что вы в этой сложной ситуации ищете возможности для переговоров. После окончания холодной войны глобальная ситуация с безопасностью фундаментально изменилась — сейчас мы видим, что Россия пытается сделать из однополярного мира с одной державой США вновь многополярный мир с как минимум двумя державами, включая Россию. Это первое. Второе: угрозы, например терроризм, порождают новые конфликты. Все это нужно рассматривать в комплексе. Тогда, возможно, появится шанс на понимание того, что в интересах всех будут стабильные международные отношения, которые позволят решить многие локальные и региональные конфликты и выровнять интересы, прежде всего между США и Россией».
Сабине Фишер (Sabine Fischer), Фонд «Наука и политика»
«Я считаю понятие „новая холодная война“ неверным. Я также считаю российский дискурс, в котором много говорится об угрозе третьей мировой войны, сильно преувеличенным. Интенсивные дискуссии с США показывают, насколько США и после окончания холодной войны все еще являются основной точкой отсчета для российского самопонимания. И да, конечно, Россия проверяет границы в отношениях с Западом. Постсоветские страны, которые не являются членами ЕС и НАТО, Москва уже давно считает зоной своего влияния. Российская интервенция в сирийском конфликте — первый случай, когда Россия показывает военную активность за пределами этого региона».
Мартин Ванслебен (Martin Wansleben), руководитель Торгово-промышленной палаты ФРГ (DIHK)
«Экспорт немецких товаров в Россию в Россию с 2013 года сократился почти наполовину. Падение цен на нефть, проблемы в экономике с собственной стране, а также санкции ЕС обострили экономическую ситуацию в России, где за последние три года потеряно около одной десятой части экономической мощи. Понятно, что в случае санкций, как и прежде, действует приоритет политики. Минские соглашения должны выполняться шаг за шагом, только затем можно перейти к отмене санкций. Но ясно и то, что санкции ЕС и российские ответные санкции отражаются на экономике обеих сторон и осложняют двусторонние деловые отношения».
Клаус Зегберс (Klaus Segbers), профессор международных отношений, ЕС
«Вопреки распространенному мнению, интересы России в первую очередь не геополитические, а экономические. Цена на нефть сильно упала, интервенция в Сирии и в Крыму оказалась затратной, государственный бюджет оказался под огромным давлением. Во внешнеполитическом плане Путин продвигает эту стратегию, чтобы отвлечь внимание от внутренних проблем — что у него хорошо получается. В этом контексте словесные стратегии о том, как обращаться с России, не имеют смысла, потому что исходить нужно из того, что Россия также заинтересована в консенсусе. В публичных дискуссиях о России мы должны быть более сдержанными. Россию нужно вежливо, но хладнокровно игнорировать. Страна важна для Европы, но у нее есть только нефть и газ, но нет мягкой и умной силы, сложная экономическая ситуация не позволяет стать великой державой».
Сара Пагунг (Sarah Pagung), Немецкое общество внешней политики
«У нас обострившаяся конфронтация, но сравнения с холодной войной неуместны, поскольку конфликт не такой обширны, как в то время. Есть много областей, в которых США и Россия сотрудничают, например, ядерная сделка с Ираном. ЕС должен показать единение, ни в коем случае нельзя легкомысленно отменять санкции. Политическая цена будет огромной. Уже сейчас ЕС в России зачастую не воспринимается всерьез и рассматривается только как придаток США. В военном плане Балтику не удержать по одному лишь географическому положению. Размещение войск НАТО в этой связи тем важнее. Только так НАТО может показать России, что она не примет односторонних смещений границ».
Карл Шлегель (Karl Schlögel), историк, специализирующийся по Восточной Европе, публицист
«Я выступаю, прежде всего, за жесткость и решительность в отношении с российской агрессией против Украины. Путин играет с Западом, он мастер эскалации, знает слабости Запада и пытается использовать европейцев и американцев друг против друга. Когда не хватает других мер, должны быть сохранены санкции. Необходимо продолжать переговоры. Но важно, чтобы федеральное правительство и ЕС показали единство. И в отношении защиты, на которую надеются Восточная и Центральная Европа, прежде всего страны Балтики и Польша, со стороны НАТО. О новой Холодной войне речь не идет, биполярная конструкция исчезла, между тем существует много полюсов власти, международная ситуация стала намного более необозримой и сложной».
