Уровень доверия между Россией и Западом еще никогда не был настолько низким с окончания холодной войны. Путин пользуется нашими разногласиями и подъемом популизма для расширения своего влияния. Как ему противостоять?
«Главной составляющей американской политики по отношению к Советскому Союзу должна быть долгосрочная, терпеливая, но жесткая и внимательная программа сдерживания русских экспансионистских тенденций». Так Джордж Кеннан (Georges Kennan) представил в 1947 году доктрину, которая играла доминирующую роль в политике США по отношению к СССР на протяжение всей холодной войны. В 2016 году эта мысль Кеннана чересчур актуальна. Как если бы спустя почти 70 лет все изменилось, за исключением самого главного.
Перед нами стоит все тот же вопрос: как установить рамки для России? Этот вопрос разделяет европейские страны по политическим, экономическим, географическим и историческим критериям. Он также является источником напряженности внутри самих европейских стран. Так, немецкие социал-демократы, по всей видимости, не могут избавиться от ностальгии по своему харизматичному лидеру 1970-х годов Вилли Брандту (Willy Brandt). Они все еще оперируют понятиями разрядки и только рады возможности в этот предвыборный период отмежеваться от более жесткого курса Ангелы Меркель. Причем, если верить исследованиям, по российскому вопросу немцы ближе к социал-демократам, чем к канцлеру.
Во всех французских партиях, за исключением ультралевых и ультраправых в лице Жана-Люка Меланшона (Jean-Luc Mélenchon) и Марин Ле Пен (Marine Le Pen), которые единогласно защищают Россию, возник по этому поводу глубокий раскол. Среди правых несложно найти существенные отличия между умеренной, но жесткой позицией Алена Жюппе (Alain Juppé) и куда более благосклонной линией Николя Саркози (Nicolas Sarkozy) и Франсуа Фийона (François Fillon). На левом фланге наблюдается та же картина: жесткий по сути, но зачастую непоследовательный по форме курс Франсуа Олланда и намного более дружелюбный настрой Жана-Пьера Шевенмана (Jean-Pierre Chevènement).
Уровень доверия в отношениях России с тем, что вчера называли «западным миром», не был столь низким с окончания холодной войны. По словам постпреда России в ООН Виталия Чуркина, «общая ситуация на данный момент — очень плохая, возможно, самая худшая с 1973 года» (тогда началась война Судного дня). В 2016 году источники разногласий с Россией стали острей и многочисленней. Украинскому кризису еще далеко до завершения, несмотря на подписание Минских соглашений (они не выполняются). Вооруженное противостояние России и Украины может усилиться в любой момент. Москва разместила в Калининграде ракетные комплексы, которые могут быть оснащены ядерными боеголовками, и вышла из переговоров с Вашингтоном по утилизации оружейного плутония.
Кроме того, по данным спецслужб по обе стороны Атлантики, Россия напрямую вмешивается во внутреннюю политику демократических стран. Разве она не поддерживает популистов, от Дональда Трампа до Марин Ле Пен?
Могут ли демократии выработать «долгосрочную, терпеливую, но жесткую» стратегию, как говорил Кеннан, и установить тем самым пределы для амбиций Москвы? Путин явно считает, что им это не под силу. Мы слишком разобщены и одержимы собственными выборами, и поэтому способны лишь на громкие слова и непоследовательную жестикуляцию. Так, что же мы можем сделать? Пользоваться экономической слабостью России, как Москва пользуется нашей политической слабостью? В теории, это разумно: каждый делает ставки на свои сильные стороны или, скорее, слабости противника. Но выдерживает ли такой подход критику? Мы явно не сможем отказаться от политики экономических санкций против Москвы. Это было бы равнозначно поощрению преступления. А что насчет усиления санкций? Богатейшие люди режима вряд ли вообще что-то почувствуют. А все остальные мало заботят российские власти. В любом случае, консенсуса по поводу расширения политики санкций не существует.
Так что же делать? Прежде всего, не отворачиваться и не делать вид, что ничего не происходит. Нужно осуждать все поползновения России. Просветительская работа внутри и снаружи должна стать ответом на активную и ловкую российскую политику дезинформации. На руках у Москвы — множество карт, и они тем сильнее, что россияне читают наши души и понимают нас куда лучше, чем мы — их. Россия плывет на волне неприятия международного и внутреннего порядка. На международном уровне она разыгрывает карту антиамериканизма, которая работает всегда, вне зависимости от того, сильна Америка или слаба. Кроме того, Москва все активнее делает ставку на неприятие элиты и глобализации. Если 30 лет назад она выглядела арьергардом проигранного дела коммунистического интернационала, то теперь она представляется авангардом набирающего обороты движения: патриотизма или даже гипернационализма.
Не установить рамки для Москвы означает согласиться с риском эскалации с неизвестным исходом.
