Действительно ли китайская экономика вот-вот лопнет? Долговой навес, пузыри на рынке недвижимости, государственные предприятия-зомби, проблемные банки — Китай всё чаще рисуют как место следующей катастрофы в мире, подверженном постоянным кризисам.
Я по-прежнему убеждён, что подобные страхи сильно преувеличены. У Китая есть стратегия, ресурсы и готовность завершить радикальную структурную трансформацию и создать потребительское общество с сильным сектором услуг, одновременно успешно справляясь с серьёзными цикличными трудностями. Впрочем, я также признаю, что на сегодня это мнение меньшинства.
К примеру, министр финансов США Джейкоб Лью не раз высказывал довольно странное мнение, будто Америка «не может быть единственным мотором мировой экономики». На самом деле она им и не является: в этом году вклад Китая в рост глобальной экономики, как ожидается, будет в четыре с лишним раза выше, чем вклад США. Хотя, может быть, в своих оценках мировой экономики Лью уже списал Китай со счёта.
А что, если те, кто сомневается в Китае, правы? Что, если экономика Китая действительно идёт под откос, и её темпы роста замедлятся до маленьких однозначных цифр или даже станут отрицательными, как это обычно происходит в большинстве стран во время экономического кризиса? Китай, конечно, пострадает, но пострадает и мировая экономика, уже сейчас находящаяся в хрупком состоянии. Будем держать кулаки за китайскую экономику, но провести подобный мысленный эксперимент в деталях всё же стоит.
Начать с того, что без Китая мировая экономика уже сейчас оказалась бы в состоянии рецессии. В этом году темпы роста экономики Китая, вероятно, составят 6,7%, что существенно выше, чем ожидало большинство аналитиков. По данным Международного валютного фонда, официального арбитра мировой экономической статистики, на долю китайской экономики приходится 17,3% мирового ВВП (по паритету покупательной способности). Увеличение реального ВВП Китая на 6,7%, следовательно, соответствует примерно 1,2 процентным пунктам роста мировой экономики. Этот китайский вклад надо будет вычесть из прогноза роста мирового ВВП на 3,1% в 2016 году (уже пересмотренного ранее МВФ в сторону понижения), который, тем самым, уменьшится до 1,9%. Это существенно ниже 2,5%, которые общепризнанно являются порогом глобальной рецессии.
Разумеется, это только прямое следствие отсутствия Китая в мировой экономике. А есть ведь ещё и международные связи Китая с другими странами с крупной экономикой.
Особенно сильно пострадают страны с так называемой ресурсной экономикой, а именно Австралия, Новая Зеландия, Канада, Россия и Бразилия. Будучи ресурсоёмким мотором экономического роста, Китай преобразил эти страны, на которые в совокупности приходится почти 9% мирового ВВП. Все они уверяют, что их экономика имеет диверсифицированную структуру и что они не страдают излишней зависимостью от китайского спроса на сырьё. Однако на валютных рынках думают иначе: каждый раз, когда ожидания по поводу темпов роста в Китае меняются (либо вверх, либо вниз), вслед за этим в тандеме меняются и курсы валют этих пяти стран. По прогнозам МВФ, в 2016 году их экономика сократиться совокупно на 0,7% из-за продолжающейся рецессии в России и Бразилии и скромных темпов роста в остальных трёх странах. Надо ли говорить, что в случае, если экономика Китая лопнет, эта базовая оценка будет пересмотрена в сторону понижения, причём серьёзно.
То же самое произойдёт и с китайскими торговыми партнёрами в Азии. В большинстве этих стран экономика по-прежнему зависит от экспорта, при этом китайский рынок является для них основным источником внешнего спроса. Это касается не только азиатских развивающихся стран с экономикой поменьше (Индонезия, Филиппины, Таиланд), но и стран с более крупной и развитой экономикой — Япония, Корея, Тайвань. В целом, на эти шесть азиатских стран с зависимой от Китая экономикой приходится 11% мирового ВВП. Крах Китая может легко привести к сокращению совокупного роста их экономики, по меньшей мере, на один процентный пункт.
Всё это относится и к США. Китай является третьим по размеру и самым быстро растущим экспортным рынком для Америки. В случае обвала китайской экономики её спрос на экспорт из США неизбежно иссякнет. В результате, уже и так низкие темпы роста экономики США (около 1,6% в 2016 году) уменьшатся примерно на 0,2-0,3 процентных пункта.
Наконец, надо вспомнить и про Европу. Рост экономики в Германии, давно превратившейся в мотор континентальной экономики, которая в противном случае уже остановилась бы, крайне зависим от экспорта. И в этом росте всё большую роль играет Китай, ставший сейчас третьем по размеру рынком для немецкого экспорта — после Евросоюза и США. В сценарии китайского краха экономический рост Германии также значительно уменьшится, что потянет вниз и остальную Европу под немецким руководством.
Интересно, что в только что опубликованном октябрьском выпуске доклада «Перспективы мировой экономики» МВФ посвятил целую главу анализу побочных последствий ситуации в Китае — это смоделированная оценка глобального эффекта замедления китайской экономики. Подтверждая приведённые выше аргументы, МВФ обратил внимание на её связи с сырьевыми экспортёрами, азиатскими экспортёрами и группой так называемых «системных развитых стран» — Германия, Япония и США. Все эти страны в наибольшей степени пострадают от спада в Китае. По оценкам МВФ, удар по странам Азии окажется самым чувствительным, далее с небольшим отрывом идут ресурсные экономики, а для трёх развитых стран негативные последствия оцениваются примерно в 50% от негативных последствий для азиатских торговых партнёров Китая (без Японии).
Доклад МВФ позволяет сделать вывод, что косвенные последствия китайского спада увеличат его прямые последствия ещё примерно на 25%. Это означает, что, если китайский экономический рост вдруг полностью испарится (в соответствии с нашим мысленным экспериментом), то сумма прямых последствий (1,2 процентных пункта мирового роста) и косвенных (ещё примерно 0,3 процентных пункта) приведёт к снижению текущей базовой оценки глобального роста в 2016 году по сути в два раза — с 3,1% до 1,6%. Конечно, это далеко от рекордного сжатия мировой экономики на 0,1% в 2009 году, но это не сильно отличается от двух предыдущих глубоких мировых рецессий — в 1975 году (1% роста ВВП) и 1982 году (0,7%).
Возможно, я являюсь сейчас одним из немногих оптимистов в отношении Китая. Но я не могу себя назвать оптимистом, когда речь заходит о перспективах глобальной экономики. Я полагаю, что перед миром стоят намного более серьёзные проблемы, чем угроза мощного экономического спада в Китае. Впрочем, я первый соглашусь с мнением, что без китайского роста посткризисная мировая экономика окажется в крайне затруднительное положение. «Медведи», ставящие на крах Китая, должны быть осторожны в своих желаниях.
