И «Щит Евфрата», и операция в Мосуле в очередной раз показали: Турция не в силах оторваться от атлантической системы. Она не может позволить себе обратиться к Евразии. К тому же господствующая политика, классовые отношения, перенятая от Османской империи политическая, социальная, культурная ориентация тоже не направлены в сторону Евразии. Никому, будь то исламисты, западники, либералы, консерваторы, националисты или социал-демократы, военные или гражданские лица, политики, бизнесмены, интеллигенция или ученые, не хватает мужества поставить под сомнение зависимость Турции от Запада. И это несмотря на ее зависимость в энергетике, торговые отношения, тот факт, что экономический и политический центр тяжести мира смещается в Евразию, риторику ЕС применительно к Турции, обманные трюки США… Ничто из этого не может подтолкнуть Турцию к пробуждению и уверенному, целостному, последовательному предпочтению. Турция столкнулась с такой дилеммой: ее голова, привычки, политическая и дипломатическая ориентация — в одном месте, а сердце, экономическая ориентация, энергетическая зависимость и геополитическое будущее — в другом…
У нашей страны есть и другие дилеммы. Политика, бюрократия, деловой и академический мир не в силах оценивать, диагностировать, анализировать и прогнозировать будущее мира. Они не убедительны. Они не могут разрабатывать стратегии в соответствии с положением Турции, ее потребностями и нуждами. Они не способны плести альянсы, исходя из этих факторов. США знают это. Они пользуются этой слабостью. О том, что это знают США, разумеется, известно и России, Китаю, Ирану. Пример: несмотря на извинения, которые принесла Турция, быстрое исправление отношений после попытки государственного переворота 15 июля, за которой стоит террористическая организация FETÖ Фетхуллаха Гюлена (Fethullah Gülen), и взаимные визиты, Москва не доверяет Анкаре и не может предвидеть ее действия. В вопросе создания сильного союза с Турцией Москва действует крайне осторожно. И не демонстрирует особенного желания. Россия не считает Турцию стратегическим союзником. Она не мечтает сделать Турцию полноправным членом Шанхайской организации сотрудничества. То, что Турция не приближается к последовательной линии в своей политике по Сирии, не ставит в приоритет сотрудничество и построение союза с Россией, Ираном и другими региональными странами, а также позиционирует себя против России в вопросах Украины и Крыма, конечно, создает основания для того, чтобы Россия всегда смотрела на Турцию сдержанно и скептически.
Неоосманизм ориентирован не вовне, а вовнутрь
Но и это еще не все. Политико-исламистские рефлексы политиков, управляющих Турцией, риторика неоосманистов и неоабдулхамидистов приводят к тому, что Турция подвергается еще большему скепсису, критике в регионе и мире. Мы видели это и на саммите G20 в Китае, и на саммите ООН. Этой ситуацией воспользовались не только США, но и Россия. Россия получила 90% того, что хотела получить от Турции. И дала 20% того, что Турция хотела получить от России. Москва увидела, что Анкара готова пойти на большие уступки, чтобы спастись от одиночества, в котором она пребывает. Президент Эрдоган, который после самолетного кризиса 24 ноября 2015 года задавал вопрос «что Россия делает в Сирии», теперь называет Путина своим «другом». Благодарит его. Но Путин знает, что Эрдоган не спросит: «Что США делают в Сирии?» Несмотря на то, что Эрдоган говорит: «В вопросе достижения мира в Сирии вес России крайне важен», — Путин не прикладывает каких-либо больших усилий к тому, чтобы Турция была за столом переговоров по сирийскому вопросу. Он знает, что по малейшему сигналу из США Турция тут же скажет им «да». Он понимает зависимость правящих кругов в Турции от США. Он видит кадры непринужденного общения в ходе контактов Турции с американскими официальными лицами. Он осознает, что Турция озвучивает антиамериканские заявления для внутреннего общественного мнения и не произносит ничего подобного на переговорах с глазу на глаз.
Напомним, Россия в 2008 году воевала с Грузией. В 2014 году, в ходе напряженности вокруг Украины, она присоединила к себе Крым. В 2015 году Россия стала поддерживать сирийский режим (который она поддерживала с самого начала) силами авиации. Это, по сути, три фронта, на которых Евразия и Атлантика столкнулись лицом к лицу. Влияние США на Грузию и Украину известно, как и гнев России по поводу американского окружения в ее ближнем зарубежье. Также все знают, как ожесточенно две эти великие державы конкурируют друг с другом в Сирии. Коротко говоря, Россия, несмотря на трудности в экономике из-за падения цен на нефть и западные санкции, не делает шагов назад.
Турция неправильно выбрала союз
Турция и в Ираке после Сирии состоит в неправильном политическом альянсе. Она недооценивает армию Ирака, две трети населения которого составляют шииты, считая ее «армией шиитов», оскорбляет иракского премьер-министра, защищает политиков, которых в Ираке заочно приговорили к смертной казни и выдали ордер на их арест, и дает им вид на жительство. Сначала Турция справедливо защищает территориальную целостность Ирака. Затем она напоминает, что Мосул был включен в Турецкий национальный пакт (документ о территориальных владениях Турции, принятый турецким парламентом 28 января 1920 года — прим. пер.), и говорит об исторических правах Турции на этот иракский город. А такая противоречивая риторика не остается без внимания не только в Багдаде, но и в Москве, Тегеране и Дамаске. Турция, которая оказывает всевозможную поддержку курдскому автономному району во главе с Барзани (Barzani) на севере Ирака, поощряет и воодушевляет его в вопросе о независимости, постоянно испытывает напряжение в отношениях с центральным правительством в Багдаде.
Когда Турция, поддерживающая противников режима в Сирии, говорит о важности территориальной целостности САР, это тоже не кажется убедительным. Несколько лет назад, в ходе реализации мирной инициативы решения курдского вопроса, во дворце Долмабахче было подписано соглашение с партией, которая представляет собой продолжение террористической организации. Лидера Партии «Демократический союз» (PYD), сирийского ответвления террористической организации, Салиха Муслима (Salih Muslim) тогда со всеми почестями принимали в Анкаре. Сейчас проведение военных операций против Рабочей партии Курдистана (РПК) и PYD — пусть и запоздалое, но верное, справедливое, законное решение. Но о чем, спрашивается, вы думали несколько лет назад? Неужели вы не знали, что Салих Муслим, которому вы предложили сотрудничество против Асада, — лидер PYD? Вы не подозревали, что PYD — сирийское ответвление террористической организации РПК? Разве можно защитить целостность Сирии и Ирака и добиться окончательного, устойчивого успеха в борьбе с сепаратистским терроризмом, если считать союзником США, которые не включают PYD в список террористических организаций?
США думают, что Турция, которая проглотила курдский район на севере Ирака и, более того, всеми силами поддерживает его, привыкнет к курдской автономии и на севере Сирии. США верят, что Турция не сможет разрушить планы США, создать политические союзы параллельно с предпринимаемыми военными шагами, отказаться от мазхабизма и без труда исправить отношения с региональными странами. Тем не менее Турция должна видеть: региональные страны, воюя за свою территориальную целостность, в то же время борются и за целостность Турции. По крайней мере Иран, Ирак и Сирия осознают, что целостность Турции жизненно важна для их целостности, а их целостность — для целостности Турции. Россия и Китай тоже поддерживают эти страны.
Итак, если политическая цель военных операций Турции в Сирии и Ираке — предотвратить американский проект курдского коридора, доходящего до Средиземного моря, то без создания союза с региональными странами и евразийскими державами достичь этой цели невозможно.
