НАТО планирует крупнейшее расширение своего контингента в Восточной Европе и странах Балтии со времен холодной войны. Кремль называет это провокацией и свидетельством агрессивных намерений НАТО. Альянс же говорит, что просто демонстрирует готовность в случае необходимости отразить российскую угрозу.
В отношениях между Россией и НАТО почти каждый день приносит какое-то пусть небольшое, но обострение. На этой неделе российские военные корабли узнали, что им больше не удастся заправляться в портах стран-членов НАТО, в данном случае Испании.
Но есть ли у альянса хоть какая-то общая и конкретная стратегия в отношении России, или же он просто меряется с ней силой, что потенциально может привести к весьма опасным последствиям?
Этот вопрос программа Би-би-си «Today» задала генеральному секретарю НАТО Йенсу Столтенбергу.
Йенс Столтенберг: Мы не видим неизбежной угрозы для какой бы то ни было страны НАТО, но мы видим более напористую Россию, которая сделала серьезные инвестиции в новые и современные средства обороны, которая проводит многочисленные маневры, в том числе и такие, о которых заранее не уведомляет, что существенно снижает прозрачность и предсказуемость ситуации в Европе. Например, она воспользовалась именно такими маневрами для того, чтобы аннексировать Крым. Между нами нет холодной войны, но между нами нет и партнерства, которое мы пытались с Россией установить после окончания холодной войны.
Би-би-си: Но если неизбежной угрозы нет, то зачем предпринимать эти действия [размещение дополнительного контингента в странах Восточной Европы и Балтии], которые вы запланировали на будущий год. Это будет крупнейшая концентрация сил на границе с Россией со времен холодной войны. Речь идет о 4 тысячах военнослужащих…
— Мы это делаем для того, чтобы послать очень четкий сигнал, что НАТО предоставляет необходимые для сдерживания и обороны средства — не для того, чтобы спровоцировать конфликт, а для того, чтобы предотвратить конфликт. Потому что до тех пор, пока любой потенциальный противник знает, что нападение на одного члена альянса вызовет ответ всего альянса, нам удается сохранять мир и предотвращать нападение на любого члена НАТО.
— Но понятно, почему Россия может это рассматривать под другим углом. Британские истребители появятся в Румынии, Америка увеличит число танков и артиллерии в Польше, и все это происходит у России на пороге.
— Все это произошло после того, как Россия в три раза увеличила расходы на оборону в последнее время, после того, как Россия модернизировала свои средства обороны, но, главное, после того, как Россия использовала военную силу против своих соседей в Европе.
— То есть вы все-таки считаете, что от нее исходит угроза?
— Я не считаю это неизбежной угрозой. Но я вижу более сильную Россию, которая ведет себя гораздо более напористо и которая не стесняется применять военную силу против стран Европы, которые не являются членами НАТО.
— Россия считает угрозой не только увеличение контингента НАТО в Европе. Например, вы недавно сказали, что Россия собирается использовать свои военные корабли против гражданского населения в Сирии. Насколько разумным было делать такое заявление?
— Ну, мы видим существенное российское военное присутствие в Сирии и около Сирии. И она применяла не только самолеты, которые находятся непосредственно в Сирии, но и ракеты, пущенные с подводных лодок и военных кораблей, против Алеппо и других целей в этой стране. И когда Россия наращивает свои военные силы в Сирии, справедливо предположить, что они их будут использовать точно так же, как и уже существующий контингент — против Алеппо.
— Если вы уверены в правоте своих слов, то, наверное, вы были очень разочарованы тем, что член НАТО, Испания, до самого последнего момента была готова принять эти военные корабли в своих портах и их дозаправить.
— Нет ничего нового в том, что Россия размещает свои военные мощности в Средиземном море. Это происходило и раньше. И раньше ее корабли получали техническую помощь в портах стран НАТО. Этот случай отличается наличием опасности, что эта конкретная группа будет задействована в нападениях, в воздушных атаках на Алеппо, потому что другие российские военные мощности в Сирии как раз и используются для нападений на Алеппо.
— Вы говорите об этом с такой уверенностью, как будто это установленный факт. Между тем, Кремль всегда это категорически отрицал, более того, он назвал эти заявления с вашей стороны «абсолютно ложными и абсурдными».
— Ну, они довольно долго отрицали, что нападают на гражданское население в Сирии. Но я думаю, мы все видели достаточное количество доказательств того, что российские самолеты совершают беспорядочные, неприцельные бомбардировки, и тем самым несут ответственность за убийства гражданского населения в Алеппо и других частях Сирии.
Россия и принцип коллективной безопасности
— Вы сказали, что Россия увеличивала свой военный потенциал на протяжении нескольких лет. С вашей точки зрения Россия сегодня — сильная страна или слабая?
— Россия сильнее, чем была несколько лет назад. И Россия — это страна, которая готова использовать военную силу против своих соседей, и мы видели такое серьезное применение военной силы. К этому надо добавить, что у России есть ядерное оружие, и она использует ядерную риторику для того, чтобы запугивать другие европейские страны. Мы относимся к этому серьезно. И поэтому НАТО приспосабливается и старается реагировать, принимая взвешенные оборонительные меры. Мы не ищем конфронтации с Россией. Мы не хотим ядерной войны. Мы продолжим прилагать усилия для того, чтобы у нас были более конструктивные и партнерские отношения с Россией, но мы должны это делать в соответствии с нашей доктриной коллективной безопасности.
— Скажите, как вы относитесь к тому, что не все члены альянса вносят свою лепту. Только пять стран из 28 тратят на оборону положенное количество [2% ВВП]?
— Да, это проблема. И поэтому мы как раз решаем, что с этим делать. В 2014 году мы решили прекратить сокращение расходов и начать их наращивать.
— То есть Дональд Трамп был отчасти прав, когда поднял вопрос о том, что союзники Америки недостаточно тратят на оборону?
— НАТО приняло это решение задолго до начала американской президентской кампании. Но мы уже видим, что тенденция поменялась. 2015 год был первым, когда члены НАТО в Европе увеличили расходы на оборону, а в нынешнем году этот рост должен быть еще больше.
— Может быть, вы их недостаточно стимулировали, чтобы они вносили свою долю? Потому что в ответ на высказывание Трампа вы сами сказали, что не угрожаете, что если они не будут платить, то вы не будетеих охранять. И в чем тогда для них стимул платить?
— Очень важно, чтобы ни у кого не было никаких сомнений в том, что НАТО будет охранять всех своих членов от какой бы то ни было угрозы. Гарантии безопасности НАТО являются безусловными и абсолютными. Это лучший способ предотвратить конфликт, лучший способ отвратить кого бы то ни было от нападения на члена НАТО.
