Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Прошло почти 25 лет с распада Советского Союза, однако за последнюю неделю легко можно было бы забыть о том, что этот глобальный катаклизм вообще когда-либо имел место. Разворачивавшаяся месяц назад в Генеральной Ассамблее ООН словесная война по вопросам Сирии переросла в войну образов, подогреваются опасения по поводу намерений России.
Стоит ли удивляться, что Россия увеличивает свою воздушную оборону в Калининграде? Она расценивает действия Запада как агрессию, а свои — как оборону. Мы же видим картину совсем наоборот.
Прошло почти 25 лет с распада Советского Союза, однако за последнюю неделю легко можно было бы забыть о том, что этот глобальный катаклизм вообще когда-либо имел место. Разворачивавшаяся месяц назад в Генеральной Ассамблее ООН словесная война по вопросам Сирии переросла в войну образов, подогреваются опасения по поводу намерений России.
Это не новая холодная война, сколько бы ни повторяли этот термин. Это нечто совсем иное, больше напоминающее падение доверия, когда чиновники и некоторые СМИ почти поддерживают представление о том, что сегодняшняя Россия до того безответственна и иррациональна, что может спровоцировать вооруженный конфликт. Это не холодная, а горячая война. И развернуться она может не в стране третьего мира, не в Сирии, а против нас.
Так вот, у меня новости для той части британской публики, которая живет в страхе перед неминуемым нападением русских. В России существует почти столь же распространенное мнение относительно Запада, Соединенных Штатов и их младшего партнера, Великобритании.
Я провела последние три дня на ежегодной встрече Валдайского клуба, выросшего теперь в нечто сопоставимое с международной конференцией специалистов по России со всего мира. В этом году мы, наконец, встретились в роскошном курортном отеле, построенном для Олимпийских игр 2014 года в Сочи. В этом году, как и в предыдущие годы, проходили оживленные дискуссии, не в последнюю очередь посвященные будущему Европы после Брексита (и мне, признаюсь, было странно слышать, как русские, немцы, китайцы, турки рассудительно говорят об оказавшейся в беспомощном положении Великобритании).
Однако главное впечатление, сложившееся после встреч этого года (включавших продолжительные сессии конференций с вице-премьером Игорем Шуваловым и министром иностранных дел Сергеем Лавровым, а также множество разговоров с классом, который мы в Великобритании учимся называть городской и интеллектуальной элитой), состоит в том, что недоверие России к Западу на международно-политическом уровне еще никогда не было столь высоко, и что вооруженный конфликт, случайный или намеренный, рассматривается как реальная возможность.
Даже представители российской «элиты» считают, что за небольшим количеством исключений западный мир и его лидеры ополчились против России настолько, что они стали воспринимать их как непосредственную угрозу. Они ощущают себя непонятыми и отвергнутыми. Министр иностранных дел, человек, почти не исчезающий с телеэкранов, стоя рядом со своим американским коллегой Джоном Керри (John Kerry), несколько раз в течение 90-минутной конференции, проходившей в формате вопросов и ответов, поведал нам, что к России отнеслись неуважительно, как нельзя относиться не только к великой державе, а к любой стране. «Нам не нужны никакие приятные поступки», — сказал он в ходе обсуждения. «Нам нужно лишь, чтобы Соединенные Штаты относились к нам с уважением. Этого заслуживает каждая страна».
Иными словами, Россия считает неприемлемыми не только отдельные действия Запада, не только, к примеру, бомбардировку сирийский войск, нарушившую месяц назад перемирие, и которая, по мнению России, не была случайной, а отношение Запада в целом. Россия считает, что он ведет себя высокомерно и покровительственно.
Неоднократно затрагивалась тема претензии Америки на «исключительность». Это слово стоило бы чаще чем когда-либо использовать в США во время предвыборных кампаний.
Один выступавший провел прямое сравнение между тем, как воспринимает Россия отношение Запада к себе, и тем, как относится к ней Китай. Китайцы, сказал он (разговор шел о Центральной Азии), подготовили почву, консультировались с Россией, держали ее в курсе дела, чтобы избежать неприятных сюрпризов, они всегда проявляли готовность к сотрудничеству. Это может быть действительно так или совсем иначе, но подобный подход может не просуществовать долго с учетом постоянного роста Китая на международной сцене. Но это был распространенный взгляд.
Стоит, наверное, вернуться к разговору о том, как в Великобритании в самое недавнее время говорили о России. Ее описывали как непрошеного агрессора в Сирии, несмотря на то, что это единственная страна, находящаяся там на законных основаниях в ответ на приглашение от признанного ООН правительства. Россию обвиняли, не подвергая эти утверждения никаким сомнениям, в нападении на гуманитарный конвой, что — мы настаиваем — нарушило сентябрьское перемирие, хотя кто в этом виноват, так до сих пор и не ясно. Россию обвиняли в «военных преступлениях», жалуются русские, еще до проведения каких-либо расследований произошедшего.
Вспомним теперь российский военно-морской флот под предводительством единственного авианосца страны Адмирала Кузнецова, пересекшего Ла-Манш (и имевшего на это полное право), и что нам в Великобритании это преподносили как «демонстрацию силы». Корабли направлялись в Средиземное море, где, как с уверенностью заявлялось, они должны были оказывать военную помощь сирийскому президенту Асаду, и, несомненно, принимать участие в нанесении бомбовых ударов по гражданскому населению.
Какая шумиха поднялась из-за того, что Испания, член НАТО, согласилась заправлять российские корабли в своем североафриканском анклаве, в Сеуте, то есть делать что-то, что уже неоднократно делалось раньше. Русские приняли мудрое решение, аннулировав свой запрос, чтобы Испания не успела от него отказаться. Однако весь этот эпизод дал русским повод задаться вопросом о том, против кого Америка и другие воюют в Сирии. Если они действительно сражаются с группами террористов, то и Россия там находится для того же. Так откуда же такая злоба в связи с заправкой?
Не успел забыться эпизод с заправкой, как Великобритания во второй раз объявила, что отправляет танки, беспилотники и несколько сотен солдат в Восточную Европу. Смешанные укрепления НАТО в этом регионе станут самым масштабным развертыванием сил у российских границ с момента распада Организации Варшавского договора. Так неужели удивительно, что Россия усиливает свою воздушную оборону в Калининграде? Они расценивают действия Запада как агрессию, а свои — как оборону. Мы представляем картину ровно наоборот.
Выдвигая предположения о том, куда это может завести Россию и Запад, один весьма пожилой человек из России сказал, что наиболее вероятной перспективой в ближайшем будущем является «холодное разъединение», ограниченное сотрудничество по отдельным проблемам, которое может стать (а может и не стать) основой для сближения в будущем (но не сейчас). Другой из самых пожилых выступавших перед нами чиновников был более прямолинеен в своих выводах. «Если вы считаете, что тощая, голодная Россия будет „лучше себя вести“, то вы ошибаетесь».
Так вот, у меня новости для той части британской публики, которая живет в страхе перед неминуемым нападением русских. В России существует почти столь же распространенное мнение относительно Запада, Соединенных Штатов и их младшего партнера, Великобритании.
Я провела последние три дня на ежегодной встрече Валдайского клуба, выросшего теперь в нечто сопоставимое с международной конференцией специалистов по России со всего мира. В этом году мы, наконец, встретились в роскошном курортном отеле, построенном для Олимпийских игр 2014 года в Сочи. В этом году, как и в предыдущие годы, проходили оживленные дискуссии, не в последнюю очередь посвященные будущему Европы после Брексита (и мне, признаюсь, было странно слышать, как русские, немцы, китайцы, турки рассудительно говорят об оказавшейся в беспомощном положении Великобритании).
Однако главное впечатление, сложившееся после встреч этого года (включавших продолжительные сессии конференций с вице-премьером Игорем Шуваловым и министром иностранных дел Сергеем Лавровым, а также множество разговоров с классом, который мы в Великобритании учимся называть городской и интеллектуальной элитой), состоит в том, что недоверие России к Западу на международно-политическом уровне еще никогда не было столь высоко, и что вооруженный конфликт, случайный или намеренный, рассматривается как реальная возможность.
Даже представители российской «элиты» считают, что за небольшим количеством исключений западный мир и его лидеры ополчились против России настолько, что они стали воспринимать их как непосредственную угрозу. Они ощущают себя непонятыми и отвергнутыми. Министр иностранных дел, человек, почти не исчезающий с телеэкранов, стоя рядом со своим американским коллегой Джоном Керри (John Kerry), несколько раз в течение 90-минутной конференции, проходившей в формате вопросов и ответов, поведал нам, что к России отнеслись неуважительно, как нельзя относиться не только к великой державе, а к любой стране. «Нам не нужны никакие приятные поступки», — сказал он в ходе обсуждения. «Нам нужно лишь, чтобы Соединенные Штаты относились к нам с уважением. Этого заслуживает каждая страна».
Иными словами, Россия считает неприемлемыми не только отдельные действия Запада, не только, к примеру, бомбардировку сирийский войск, нарушившую месяц назад перемирие, и которая, по мнению России, не была случайной, а отношение Запада в целом. Россия считает, что он ведет себя высокомерно и покровительственно.
Неоднократно затрагивалась тема претензии Америки на «исключительность». Это слово стоило бы чаще чем когда-либо использовать в США во время предвыборных кампаний.
Один выступавший провел прямое сравнение между тем, как воспринимает Россия отношение Запада к себе, и тем, как относится к ней Китай. Китайцы, сказал он (разговор шел о Центральной Азии), подготовили почву, консультировались с Россией, держали ее в курсе дела, чтобы избежать неприятных сюрпризов, они всегда проявляли готовность к сотрудничеству. Это может быть действительно так или совсем иначе, но подобный подход может не просуществовать долго с учетом постоянного роста Китая на международной сцене. Но это был распространенный взгляд.
Стоит, наверное, вернуться к разговору о том, как в Великобритании в самое недавнее время говорили о России. Ее описывали как непрошеного агрессора в Сирии, несмотря на то, что это единственная страна, находящаяся там на законных основаниях в ответ на приглашение от признанного ООН правительства. Россию обвиняли, не подвергая эти утверждения никаким сомнениям, в нападении на гуманитарный конвой, что — мы настаиваем — нарушило сентябрьское перемирие, хотя кто в этом виноват, так до сих пор и не ясно. Россию обвиняли в «военных преступлениях», жалуются русские, еще до проведения каких-либо расследований произошедшего.
Вспомним теперь российский военно-морской флот под предводительством единственного авианосца страны Адмирала Кузнецова, пересекшего Ла-Манш (и имевшего на это полное право), и что нам в Великобритании это преподносили как «демонстрацию силы». Корабли направлялись в Средиземное море, где, как с уверенностью заявлялось, они должны были оказывать военную помощь сирийскому президенту Асаду, и, несомненно, принимать участие в нанесении бомбовых ударов по гражданскому населению.
Какая шумиха поднялась из-за того, что Испания, член НАТО, согласилась заправлять российские корабли в своем североафриканском анклаве, в Сеуте, то есть делать что-то, что уже неоднократно делалось раньше. Русские приняли мудрое решение, аннулировав свой запрос, чтобы Испания не успела от него отказаться. Однако весь этот эпизод дал русским повод задаться вопросом о том, против кого Америка и другие воюют в Сирии. Если они действительно сражаются с группами террористов, то и Россия там находится для того же. Так откуда же такая злоба в связи с заправкой?
Не успел забыться эпизод с заправкой, как Великобритания во второй раз объявила, что отправляет танки, беспилотники и несколько сотен солдат в Восточную Европу. Смешанные укрепления НАТО в этом регионе станут самым масштабным развертыванием сил у российских границ с момента распада Организации Варшавского договора. Так неужели удивительно, что Россия усиливает свою воздушную оборону в Калининграде? Они расценивают действия Запада как агрессию, а свои — как оборону. Мы представляем картину ровно наоборот.
Выдвигая предположения о том, куда это может завести Россию и Запад, один весьма пожилой человек из России сказал, что наиболее вероятной перспективой в ближайшем будущем является «холодное разъединение», ограниченное сотрудничество по отдельным проблемам, которое может стать (а может и не стать) основой для сближения в будущем (но не сейчас). Другой из самых пожилых выступавших перед нами чиновников был более прямолинеен в своих выводах. «Если вы считаете, что тощая, голодная Россия будет „лучше себя вести“, то вы ошибаетесь».
