Я стою у его могилы. Глаза наполняются слезами. Ушел мой товарищ. Мне очень его не хватает. Его отец и мать стоят, обнявшись. Им его будет не хватать всегда.
Он служил в норвежском контингенте в Афганистане. И так же, как и остальные более 9 тысяч норвежских мужчин и женщин, был готов отдать жизнь в борьбе с чудовищными преступлениями террористов и за рубежом, и на родине. Он помогал созданию афганских национальных сил безопасности, чтобы уменьшить угрозу террора в Европе и способствовать построению мирного Афганистана. И в этом он был не одинок. Он верил в то, что можно что-то изменить. Но в отличие от нас, остальных, он не вернулся домой живым. Как и многие другие наши товарищи.
Тут две — по меньшей мере — перспективы. Но, возможно, его обманули? Так ли уж необходимо было ему туда ехать? Или, на самом деле, это были пустые слова? Эти красивые политические причины. И я не имею в виду «Оценку норвежского участия в Афганистане», о которой столько говорили и писали осенью. Когда мы завершили операцию «Несокрушимая свобода» (Enduring Freedom), создание афганских сил безопасности уже началось. Мы воевали за них. Учили их. Мы были впереди. Постепенно все менялось, впереди были уже они. Мы шли за ними, поскольку обучение продвигалось успешно. Офицеры и солдаты и у них, и у нас были преисполнены оптимизма. Все шло так, как надо, хотя риск для жизни и здоровья по-прежнему был велик — для всех нас. Включая гражданское общество. Но так и должно было быть в последующие годы. Все знали об огромных задачах, и что в грядущей борьбе придется пролить много крови и принести в жертву много жизней. Афганская армия быстро росла, как и полиция, пограничная охрана и так далее. Им ужасно не хватало людей. Новобранцев. Побольше. Я хорошо об этом знаю.
Потребность в новобранцах ПО-ПРЕЖНЕМУ велика. Кому-то это может показаться странным. Но здесь, на родине, мне кое-что иногда тоже напоминает об этом. Например, когда я в тренажерном зале. Я слышу голоса, разговаривающие на пушту или дари. Молодые афганские мужики, которые в поте лица своего стонут, тягают железки, накачивают мускулы. Это потенциальные новобранцы, парни и мужчины, в своем лучшем боеспособном возрасте, они могут сражаться за свободу своей страны, думаю я. Но они предпочли нечто иное. Они здесь. А я знаю, что армии и полиции нужны 5-6 тысяч новобранцев в каждую структуру каждый месяц.
Мы туда поехали. Закончили операцию вовремя. Хорошо это или плохо. Теперь афганские силы должны справляться самостоятельно. Очень трудно слушать, как болтают между собой афганские мужики, играя в футбол на поле, расположенном не так далеко от могилы на кладбище. Это трудно понять. Как и трудно понять тех, кто совершенствует свои тела в тренажерных залах. Ну да, по-человечески, как отдельных людей, я их понимаю. Кто же не хочет иметь достаточно еды, жить в безопасности и пр. Но давайте вернемся к БОЛЬШОЙ картине. Трудно понять, почему эти молодые мужчины, фактически в полном расцвете сил — физических, в самом боеспособном возрасте, у которых хватило сил приехать в Норвегию, на Запад, которые могут многое изменить — не служат в афганских силах безопасности. Не продолжают то, что начали мы. Не продолжают наше дело, понимая, что, если надо, надо будет пожертвовать своей жизнью за себя и за своих. Когда потребность в этом столько очевидна и столь велика. А мы — мы, в конце концов, были в чужой стране.
За что погиб мой товарищ? Для того, чтобы норвежские политики однажды могли стукнуть себя кулаком в грудь и гордо заявить о том, что мы участвуем в установлении мира и в войне с террором? Принося в жертву жизни норвежцев. Ожидать, что мы, люди военные, и мужчины, и женщины, лояльно возьмем под козырек, когда нас позовут? А в следующий раз эти же самые политики будут обещать убежище и вид на жительство боеспособным (или они скоро станут боеспособными) афганцам, которые не хотят продолжать начатое нами дело. Которые не хотят бороться за свою собственную страну и свободу? Имеет ли все это тогда какой-то смысл?
В последние годы афганской армии (она насчитывает примерно 200 тысяч человек) было нелегко. Только в прошлом году дезертировала треть армии. Так что афганские парни и мужчины очень нужны. Все офицеры знают, что для того, чтобы обучить солдата, нужно время. Сначала индивидуальное обучение, потом на уровне подразделения, потом на уровне армии и т.д. Помимо прочего, многие солдаты к тому же еще и неграмотные. Это требует дополнительного времени на обучение, денег и сил. А потом те, кто относится к этой целевой группе, просто дезертируют. Хотя у многих из них изначально был большой потенциал. Они бегут со службы, бегут из страны — ради мечты. Своей личной мечты. Мечты своей семьи. Мечты о Западе. Потому что те же самые политики, направившие нас, вояк, туда, использовавшие наше понимание долга и профессиональную гордость и западные демократические ценности, те же самые политики обещают убежище и вид на жительство афганцам, которые должны были бы продолжить то, что начали мы. И когда они бегут сюда, бросая на произвол судьбы своих же, наградой им становится убежище и вид на жительство. После приюта для беженцев они, «молодые одинокие» мужчины, которые скоро войдут в боеспособный возраст, получают собственные хорошие дома, школу/образование и будущее у нас в стране. А их друзья из той же группы, кто по-прежнему остается в Афганистане, они получают электронные письма и фотографии страны с молочными реками и кисельными берегами, комнат, о которых молодые парни могут только мечтать, тренажерных залах и мирном футболе. И те, кто пока еще в Афганистане, тоже начинают мечтать о Западе, и поэтому не спешат записываться на службу в силы безопасности. Потому что Запад дает им конкретный сигнал: бороться надо не за солидарную и коллективную мечту о собственной стране и свободе собственного народа, а за жизнь на Западе. Потому что наши политики уже «подняли флаг страны грез».
А это дает совершенно неправильную установку. А именно ту, что есть возможность бежать на Запад, убежать от ответственности, убежать от возможности подняться. Лучше принять «супер-предложение» от норвежской демократии. И в таком случае ты не записываешься на службу в силы безопасности. Тогда ты ведешь себя тише воды, ниже травы, копишь деньги или берешь деньги в долг для большого путешествия — на запад. К счастью, большинство из моих афганских коллег-офицеров лояльно относятся к своей собственной стране. Они понимают БОЛЬШУЮ, стратегическую картину. И они остаются. Они сражаются. И они погибают.
Но нашим местным, норвежским политикам, подобной лояльности недостает. Они лучше будут наносить удар в спину моему погибшему товарищу/погибшим товарищам, а также моим братьям по оружию там, в Афганистане. Потому что практическая политика такова, что они на самом деле кричат: «Сюда, сюда, молодые афганцы! Давайте сюда, на Запад, берите с собой семьи, здесь безопасно». До чего же наивная и подлая «группа поддержки». Я думаю о строчках нашего национального гимна: «И, как бились наши деды — Гордость наших лир, — Будем биться до победы, Но за вечный мир!»
Здесь речь явно идет о разных реалиях. А что будет, если когда-нибудь у нас на родине станет настолько небезопасно, что будут призывать к борьбе и оружию, а мы, боеспособные мужчины, вместо этого поедем за границу? Это будет нормально? Потому что можно представить, что правительство в другой стране скажет: нет, в Норвегии сейчас стало так опасно, что вам лучше перебраться сюда, получить убежище, вид на жительство, помощь и поддержку «по высшему разряду». Скажу так: пока каждый афганец не будет отправлен домой (один за другим, включая членов семей), потому что на войне нужны все, за исключением тех немногочисленных афганцев, которые уже здесь и которые на самом деле уже отслужили и многим пожертвовали (переводчики), я буду считать, что мой умерший товарищ стал жертвой издевательства. А оставшийся в Афганистане афганский народ — жертвой предательства.
А моим норвежским коллегам и товарищам я говорю: в следующий раз хорошенько подумайте, хотите ли вы поехать на войну, когда политики будут принимать решение о военном вкладе Норвегии в операции за рубежом. Хотите ли вы бросить свою собственную жизнь на алтарь свободы, принести собственной семье много горя и несчастий, когда наши политики в следующий раз станут «приветственной группой», которая будет кричать «Давайте сюда, приезжайте в Норвегию!» тем людям, за которых вы сражались и которые должны были продолжать нашу борьбу. И таким образом эти политики станут уничтожать все то, что создавали, в том числе, и вы.
Покойся с миром, товарищ. На самом деле, хорошо, что ты этого не застал.
Предательства. И насмешки.
* Личные данные автора блога газете Nettavisen известны.
