Российская экономика находится на перепутье. С одной стороны, ее параметры объективно лучше, чем были в прошлом году: темпы спада замедлились, инфляция также резко затормозилась, объемы бегства капиталов уменьшились в разы, курс национальной валюты стабилизировался. Все это дало повод некоторым специалистам, в том числе из правительственных ведомств, заговорить о том, что дно кризиса пройдено, а впереди — экономический рост.
С другой стороны, падение продолжается — пусть и не столь резкое, как раньше. За девять месяцев этого года российский ВВП сократился на 0,6%, за третий квартал — на 0,4%. По прогнозам Министерства экономического развития, примерно таким же — в пределах 0,6% — окажется спад по итогам года. Конечно, это не тот минус в 3,7%, что наблюдался по итогам прошлого года.
Но скептики, которых тоже хватает, пока не видят никаких фундаментальных предпосылок для ускорения экономики, если только не начнет по какому-то волшебству заметно расти в цене нефть. А если падение продолжается, то рассуждать о прохождении дна кризиса, а тем более о начале экономического роста не приходится.
Есть ли шанс на рост?
Главная проблема, как представляется, не в масштабах рецессии в текущем году — не так важно, будет ли это полпроцента или чуть больше. Принципиально то, что нет предпосылок для быстрого «отскока» в область восстановительного роста на ближайшие годы. По базовому сценарию Минэкономразвития, темпы роста в 2017-2019 годах составят всего 0,6-2,1%. Причем многие эксперты склонны считать этот прогноз избыточно оптимистичным.
Правительство надеется на переход от роста ВВП, основанного на потребительском спросе, к инвестиционно-ориентированной модели. Но сейчас и инвестиции, и потребительский спрос находятся в минусе. По данным Росстата, в январе-сентябре оборот розничной торговли сократился на 5,4%, а инвестиции в основной капитал упали на 4,3%. Уже очевидно, что 2016-й станет вторым подряд годом, когда два этих ключевых экономических драйвера покажут спад.
Да и в 2017 году какого-то заметного их рывка ждать не приходится — прогнозируется рост розницы на 0,6% и сокращение инвестиций на 0,5%.
Неудивительно, что население России еще в прошлом году перешло к сберегательной модели поведения, а бизнес взял «инвестиционную паузу». Сбережения сегодня растут, банковский сектор получает дополнительные ресурсы, которые, однако, не превращаются в дешевые кредиты и инвестиции. То есть и юридические, и физические лица в сегодняшней экономической ситуации предпочитают не вкладываться в развитие, а копить на «черный день».
Впрочем, по данным опроса Росстата руководителей промышленных предприятий, недостаток финансовых средств и высокий процент коммерческого кредита — не главный фактор, ограничивающий рост производства. На первом месте в этом своеобразном антирейтинге — неопределенность экономической ситуации в стране.
А она, в свою очередь, вызвана фактическим отсутствием внятной экономической политики у правительства. Сегодня вместо нее кабинет министров сосредоточился на сокращении расходов федерального бюджета и снижении инфляции. И то, и другое бесспорно важно, но при этом непонятно, что именно будет делаться в налоговой сфере, в таможенном регулировании, в пенсионной системе, как будут меняться тарифы на продукцию и услуги естественных монополий.
Такая ситуация полностью дезориентирует и бизнес, и население. На этом фоне единственный разумный вариант — копить, сберегать и ждать какой-то ясности.
Стагнация без конца и края
Между тем впервые за последние годы Минэкономразвития решилось на составление долгосрочного социально-экономического прогноза — до 2035 года. В России это связывают не только с экономическими реалиями, но и с политическими. Ведь тем самым сделана первая официальная попытка описать экономическую модель после завершения в 2024 году четвертого президентского срока Владимира Путина, в котором мало кто сомневается.
Отметим, что за последние десять лет российское правительство не раз пыталось построить долгосрочные стратегии. Но они оборачивались скорее факультативными упражнениями, а их исполнение всегда приносилось в жертву тактическим задачам текущего бюджета.
Последний раз Минэкономразвития пыталось рассчитать долгосрочный прогноз до 2030 года в 2013 году. Прогноз исходил из того, что по самому пессимистичному варианту в 2016-2020 годах нефть будет стоить 107 долларов за баррель, а к 2030 году Brent подорожает до 158 долларов за баррель. Уже через год об этом прогнозе забыли после обвала цен на нефть.
В нынешнем же прогнозе картина получилась не слишком радостная. По базовому варианту темпы роста промпроизводства на все прогнозные 18 лет не превышают 2% в год. В поствыборном 2025 году они составят 1,9% роста к 2024 году и сократятся до 1,7% в год в 2035 году. В 2017 году промышленность вырастет на 1,1% к уровню текущего года.
Никакой бурной диверсификации сырьевой экономики такая модель явно не предполагает — цены на нефть в ней по-прежнему имеют большое значение. В то же время стоимость барреля спрогнозирована весьма аккуратно. В 2025 году баррель сорта Brent будет стоить 45 долларов. На 2035 год запланирована цена нефти в 55 долларов за баррель. В результате ВВП РФ в 2025 году будет расти на 2,2%, в 2035 году — на 1,7% в год.
По базовому варианту прогноза, все 18 лет уровень жизни населения качественно не меняется. Рост зарплат все годы скромный: 2,1% — в 2025 году, 1,6% — в 2035 году.
Валютный курс с сегодняшнего уровня в 63 рубля за доллар к 2025 году скакнет до 77 рублей, а к 2035-му — до 78,5 рубля за доллар. Экономический рост явно уперся в демографические проблемы. К 2025 году экономически активное население сократится с 72 млн человек до 69 миллионов человек, в 2035-м — до 68 миллионов человек.
Примечательно, что никаких вариантов реформ в прогнозы Минэкономразвития заложено не было. В нем не учтены даже варианты изменения налоговой политики после 2018 года.
Выводы из этого можно делать разные. Например, поразмышлять о консервативном подходе прогнозистов из Минэкономразвития, которые предпочитают выдавать пусть достаточно жесткие, но реальные цифры. А можно сетовать на то, что правительство и в двадцатилетней перспективе не собирается ничего менять в социально-экономическом устройстве страны.
Если последнее предположение верно, то рассуждать о драйверах экономического роста, о диверсификации экономики, об инновационном развитии России не приходится. Нам остается уповать на один единственный источник — гипотетический рост цен на нефть.
Между тем, как показали события последних двух лет, это слишком ненадежный фактор экономического роста. Так что российскому населению лучше готовиться к двум десяткам лет стагнации — и в этом прогнозе Минэкономразвития, безусловно, право.
