Пожалуй, только ленивый не воспользовался поводом припомнить Наталье Поклонской знаменитое «Пастернака не читал, но роман осуждаю». Бывшего прокурора, ныне депутата Государственной думы, даже немного жалко: она, судя по всему, действительно не понимала, что фраза «Я фильм Учителя не видела, но запрос направила» имеет в России очень конкретный исторический контекст.
Почти как в Америке
Потребовав проверить еще не смонтированный фильм Алексея Учителя о романе Николая Второго с балериной Матильдой Кшесинской на предмет оскорбления чувств верующих, Поклонская сразу стала в ряд «консервативных» публичных фигур, таких как ее коллеги-парламентарии Елена Мизулина и Виталий Милонов, эти вечные объекты насмешек «прогрессивной общественности». Судьба таких фигур в России — одно из лучших доказательств хаоса, царящего в умах ее граждан.
Начну с того, что взгляды Милонова и Мизулиной в западном, особенно американском политическом контексте никому не показались бы экзотическими. Если сравнить взгляды того же Милонова, скажем, со взглядами сенатора-республиканца Теда Круза, то они во многом совпадают. Круз чуть не стал (и, возможно, еще станет) кандидатом в президенты Соединенных Штатов.
Случись это — никто не удивится. Десятки миллионов сторонников Республиканской партии — консервативные христиане. Они выступают против гей-браков, разводов и абортов. Это большая и по-прежнему влиятельная часть американского электората. Но ни Милонов, ни Мизулина никогда не будут серьезными кандидатами в президенты России. Причина этого — не только их экстравагантное поведение, все эти милоновские футболки с надписью «Православие или смерть!» или мизулинские эмоциональные интервью.
Иллюзия консервативного возрождения
Дело в другом: в якобы возрождающейся на основе традиционных христианских ценностей России таких избирателей, как у Теда Круза, ничтожно мало. Когда патриарх Кирилл предложил вывести аборты из системы обязательного медицинского страхования (к слову, это весьма актуальная тема в той же Америке), опросы общественного мнения показали: более 70% россиян категорически против этого. Собственно, на этом тему христианского возрождения и консервативных ценностей в России можно закрывать.
Современный русский человек очень далек от консерватизма в его современном понимании. Внутренний мир среднестатистического россиянина — это причудливая смесь советского атеизма, языческих суеверий и имперского православия без Бога, помноженных на почти полную экономическую зависимость от государственного бюджета. Именно такой гражданин полностью устраивает нынешний политический режим. Он когда нужно — пассивен, когда требуется — агрессивен, и всегда послушен властям.
Имитация борьбы за мораль
Российская элита, с ее фантастическим богатством (часто — неправедно нажитым), показным снобизмом и регулярными разводами отстоит от консервативных моральных ценностей еще дальше, чем народ. Но Виталий Милонов, Елена Мизулина и Наталья Поклонская ей нужны.
Во-первых, для имитации борьбы за мораль — чтобы и общество, и сама элита чувствовали себя высоконравственными, а значит, во всем правыми. Слово «имитация» здесь — ключевое. Ставшую чересчур инициативной Елену Мизулину с поста председателя комитета Госдумы по делам семьи, женщин и детей отправили как бы на повышение в Совет Федерации, отстранив ее, таким образом, от активной законодательной деятельности.
Во-вторых, эти фигуры нужны для принятия репрессивных законов, вводящих цензуру в интернете и ограничивающих свободу самовыражения. Это легче всего делать под предлогом защиты нравственности.
В-третьих — для отвлечения внимания общественности от насущных политических и экономических проблем. Пусть оппозиционеры и сторонники власти обсуждают письма Натальи Поклонской с критикой кино, которого полностью не видел даже режиссер-постановщик. Для Кремля это, несомненно, лучше, чем вопросы о стоимости военной операции в Сирии и о ее последствиях.
Экс-украинская экс-прокурор, с ее почти сектантским обожанием последнего императора — отличный новый актер в нескончаемом российском шоу про защиту чувств верующих, которые сами нетвердо знают, во что верят, и консервативных ценностей, которых почти ни у кого нет.
