У «Анны Вилль» спорили об исламе. Гостем передачи была также и Нора Илли, ответственная по вопросам прав женщин «Исламского центрального совета Швейцарии». Женщина, полностью скрытая мусульманским одеянием, вызвала возмущение своими заявлениями.
Будет ли теперь и правоэкстремистская НДПГ (Национал-демократическая партия Германии — прим. пер.) искать в своей почте приглашения на ток-шоу у Анны Вилль? Такой вопрос возникает после передачи в воскресенье вечером. Потому что ведущая модератор АРД в ток-шоу по исламу решила предоставить эфирное время в самом успешном немецком ток-шоу всем, даже самым радикальным силам в стране.
«То, что мы спорим с другими мнениями, является частью нашего понимания ценностей», — отвела модератор критику возмущенного Вольфганга Босбаха (Wolfgang Bosbach). Политика по вопросам внутренней политики от ХДС и вместе с ним и, пожалуй, прежде всего эксперта по исламу Ахмада Мансура(Ahmad Mansour), возмутило столь непринужденное обращение Вилль с участницей ток-шоу, которую невозможно было разглядеть через ее одеяние, и ее высказывания, которые нельзя было расценить иначе как агитацию за участие в войне в Сирии в рядах ИГИЛ (террористическая организация, запрещенная в РФ).
Ответственная по вопросам прав женщин в никабе
Нора Илли (Nora Illi), которая представляется как ответственная по вопросам прав женщин так называемого Исламского центрального совета Швейцарии, носит никаб. Но то, что можно считать ее личным решением, хорошо сочетается с ее, мягко выражаясь, сомнительной позицией.
Так, она подчеркнула в передаче, что у женщин в исламе очень много прав и много возможностей, чтобы хорошо прожить свою жизнь: «Нам меньше приходится делать шпагат между семейной женщиной и карьерной женщиной, что приходится делать другим». Это звучало уже почти забавно. Босбах на это только коротко возразил, что ввиду ущемления прав женщин в исламе при наследовании не может быть и речи о существенной лучшей участи.
Если Вилль хотела бы доказать, что 32-летняя женщина доводит работу ответственной по вопросам прав женщин до абсурда, то ей надо было бы просто процитировать интервью двухлетней давности с швейцарской ежедневной газетой «Blick». «У полигамии много преимуществ», — заявила тогда Илли, представляя будто бы большинство. Она «обогащает любой союз», но, конечно, только мужчина может иметь несколько жен, но не женщина — нескольких мужей.
Никаких «хвастливых фотографий с фейсбука с оружием»
Уже после прочтения этих строк Вилль должна была бы отказаться от приглашения Илли. Но то, что она это все равно сделала, превратило тематический вечер с хорошей подготовкой к такой серьезной теме как «Моя жизнь для Аллаха — Почему все больше молодых людей становятся радикалами?» в скандальную передачу.
Это произошло еще и потому, что временами модератор теряла контроль над передачей и не могла повлиять на разноголосицу в эфире.
Но прежде всего это произошло из-за небрежного отношения к одной из публикаций Илли, которую отредактировала редакция самой Вилль. На домашней страничке своего Центрального совета Илли опубликовала под заголовком «О ужас, дочь пропала! Почему родители сирийских девушек-беглянок не должны терять головы» памфлет, полный грубых высказываний. Так, очевидно, к вполне серьезно задуманным советам относится, например, совет избегать «хвастливых фотографий из фейсбука с оружием в Сирии». Потому что СМИ и власти после возвращения в Европу могут обратить на это внимание.
Спор о цитатах
Но прежде всего Илли пыталась придать войне теологическое оправдание. Мусульмане во всем мире подвергаются массивным репрессиям, писала Илли. Поэтому неудивительно, что молодые девушки так стремятся уехать, чтобы воевать против палачей Асада. «И с точки зрения ислама здесь нечего возразить», — писала Илли, это можно даже похвалить как «гражданскую смелость». Только вот потом для многих в стране война становится «жесточайшим долгим испытанием с постоянными взлетами и падениями». Но даже и это, если посмотреть на жизнь пророка, можно еще оценить положительно.
Волосы встают дыбом уже только от этих строк, большую часть из которых Анне Вилль предала гласности. Но еще хуже была ее манера задавать вопросы. «Не приукрашиваете ли Вы призыв идти на войну?» — спросила Вилль, например, после того как война была представлена как долгосрочное испытание. Но разве можно вообще еще спрашивать, не приукрашивание ли это? Неужели надо было спрашивать того, кто рассматривает себя исключительно как агитатора для желающих бежать из дома несовершеннолетних девушек, симпатизирующих ИГИЛ, почему она приукрашивает войну?
Анне Вилль не владела своей темой
Вольфганг Босбах особенно критиковал формулировку, что война есть «суровое долгое испытание с постоянными взлетами и падениями». Босбах был недоволен: «Правильно говорят, что государство должно было сделать гораздо больше для предотвращения всего этого — и потом на канале общественно-правового телевидения такой текст! Долгое испытание, это звучит как Ironman!»
Вилль ответила: «Господин Босбах, Вы уже поняли, что это не наш текст». Однако факт, что «теперь это увидели миллионы. Это не жестокое долгое испытание, это варварская террористическая армия, которая с немыслимой жестокостью выступает против всех, кто ей не подчиняется».
Самые ясные слова в передаче нашел эксперт по исламу Ахмад Мансур. «Это пропаганда», — бранился он, возмущенный тем, что на общественно-правовом телевидении возможны такие выступления. Что бы Анне Вилль и ее редакция не задумывали с приглашением этой гостьи — у руководства АРД по поводу этой передачи обязательно еще будут некоторые вопросы.
