Миротворчество всегда приводит к расколу — настолько, что этот процесс часто срывается из-за внутренней политической борьбы в противоборствующих лагерях. Именно это и произошло недавно в Колумбии, когда избиратели малым большинством отвергли тщательно подготовленное мирное соглашение между правительством и Революционными вооруженными силами Колумбии (ФАРК).
Плебисциты и референдумы могут показаться чистейшим проявлением демократии; на самом же деле они — излюбленное орудие лидеров, полагающихся на обман и лицемерие. Существует причина, почему диктаторы и автократы так часто прибегают к ним.
Неудивительно, что плебисцит в Колумбии — как и июньский референдум «Брексит» в Великобритании — был далеко не триумфом демократии. Из-за урагана «Мэтью», не позволившего сотням тысяч людей проголосовать в районах, где опросы общественного мнения указывали на поддержку соглашения, только 37% из 34 миллионов зарегистрированных избирателей Колумбии явились на голосование. В этом контексте победа «Нет» с минимальным преимуществом — всего лишь 0,4% — выглядит еще менее убедительной.
Тем не менее, противники соглашения, во главе с бывшим президентом Альваро Урибе, рассчитывают заставить президента Хуана Мануэля Сантоса вернуться за стол переговоров и заключить с ФАРК радикально иное мирное соглашение. Учитывая, что соглашение, заключенное под контролем Сантоса, стало результатом сложнейшего четырехлетнего процесса, это совершенно неблагоразумное ожидание.
Ни один мирный план не совершенен, и колумбийское соглашение — не исключение. Но, если сделка хорошо проработана, то польза от конечного результата намного превышает издержки. Так дело и обстояло бы в случае с колумбийским соглашением, в котором рассматривается широкий спектр социально-экономических вопросов, в том числе проблемы общин коренного населения, гендерное равенство, права гомосексуалистов, а также положение миллионов людей, покинувших родные места в результате более чем полувека боевых действий. Соглашение также включало историческую программу земельной реформы.
Для Урибе и его союзников из оппозиции главный аргумент против соглашения заключается в том, как оно подходит к вопросу правосудия в переходный период. Участники переговоров решили, что безоговорочное применение правосудия невозможно. Оппозиция решила, что это равносильно безнаказанности — и, следовательно, неприемлемо.
Но правительство сделало правильный ход. В конце концов, это были переговоры, а не капитуляция. При переходе от войны к миру с непобежденной повстанческой группировкой, неразумно ожидать, что можно будет относиться к правосудию строго с юридической точки зрения; должен быть принят во внимание политический контекст.
Не учитывая реальности, оппозиция продолжает требовать, чтобы партизаны были привлечены к ответственности за свои преступления, в то время как военнослужащим колумбийской армии, совершившим военные преступления, должна быть предложена «судебная помощь». Они хотят, чтобы Особый трибунал по вопросам правосудия переходного периода был распущен, а руководству ФАРК было запрещено участвовать в политике. Они также требуют, чтобы при проведении оговоренной в соглашении сельской реформы были защищены интересы крупных землевладельцев, и утверждают, что реализация соглашения должна быть подчинена финансовым ограничениям правительства.
Чтобы добиться поддержки своих необоснованных требований, кампания «Нет» полностью сделала ставку на антипатию, которую колумбийцы (вполне обоснованно) чувствуют к ФАРК. Урибе с пафосом предостерег, что в результате мирного соглашения Колумбию ждет терроризм и «кастро-чавесизм».
Конечно, несогласие с предполагаемой безнаказанностью — не единственная причина того, почему колумбийцы проголосовали против мирного соглашения. Некоторые не были согласны с социально прогрессивными элементами соглашения. Один из ключевых участников кампании «Нет», бывший генеральный прокурор Алехандро Ордоньес, настаивал на том, что слово «гендер» следует исключить из текста. После голосования он восхвалял его как победу «Колумбии верующих».
Но противодействие безнаказанности, вероятно, даже не является реальным мотивом Урибе и других лидеров кампании «Нет». В конце концов, некоторые из тех, кто порицает безнаказанность сегодня, в том числе Урибе, поддерживали ее в отношении левацкой партизанской группировки М-19 в 1980-е годы. Разница сегодня в том, что в 2018 году пройдут президентские выборы, и кампания уже началась.
Кампания «Нет» была в большей степени борьбой за власть, чем стремлением к миру на иных условиях. Невозможно, чтобы сторонники Урибе сами верили в свои нелепые заявления о мирном соглашении или считали, будто есть хоть какой-то шанс на то, что ФАРК согласится с их условиями. Но они не хотят, чтобы честь установления мира в Колумбии принадлежала Сантосу. Как минимум это означало бы, что политики больше не смогут использовать предлог в виде вооруженного конфликта, чтобы оправдать свою неспособность решить колоссальные социальные и экономические проблемы страны.
Результаты этих политических махинаций могут иметь далеко идущие последствия. Если мир в стране станет разменной монетой предвыборных политических игр, то же самое произойдет практически со всем остальным — что означает долгий период политической нестабильности для колумбийской демократии.
Но время на заключение нового соглашения истекает. Когда Сантос выдвинул свою мирную инициативу, ФАРК была еще сплоченной организацией с единым руководством. С момента плебисцита в ее рядах началась сумятица, возможно, предвещающая распад на неконтролируемые группы сельских ополченцев и преступные банды.
Чтобы сдвинуть мирные перспективы Колумбии с мертвой точки, правительство должно начать интенсивные переговоры с ФАРК по вопросам, поднятым оппозицией. Результат, без сомнения, не удовлетворит запросы сторонников Урибе, но многих избирателей, проголосовавших «Нет», он бы убедил. Фактически пересмотра текста может оказаться достаточно, чтобы он был одобрен — либо новым плебисцитом, либо, предпочтительно, Конгрессом. Такой подход может обеспечить мир, хотя и не прекратит навязчивое противодействие оппозиции наследию Сантоса по этому вопросу.
Мирное соглашение, заключенное Сантосом, было бы невозможно без того, что сделал Урибе на посту президента. Энергично ведя войну против ФАРК, он переломил ее ход. И теперь ему следует задаться вопросом: хочет ли он войти в историю как человек, лишивший Колумбию мира, которого она заслуживает?
