Кристин Корбетт Моран (Christine Corbett Moran) была в Антарктиде, когда получила сообщение о том, что НАСА хочет пригласить ее на собеседование для следующего набора космонавтов. Моран — шифровальщик и астрофизик-теоретик, в течение десяти месяцев она жила отшельницей на самой южной точке нашей планеты, изучая последствия Большого взрыва. Она в любом случае должна была покинуть самый холодный континент в ноябре, поэтому через четыре дня после звонка НАСА 18 октября Моран забронировала пять авиабилетов, необходимых для того, чтобы добраться до Хьюстона и представить ее достижения чиновникам космического агентства.
Моран, работавшая над двигателем SpaceX, руководившая созданием iOS-версии приложения для шифрования Signal, занимавшаяся в качестве второй специальности философией, вероятно, ранее не представляла бы такой привлекательности как кандидат в космонавты. Однако миссии НАСА эволюционировали. Когда агентство заявило о последнем наборе кандидатов, оно уточнило, что нескольким избранным предстоит полет на Орионе, корабле, предназначенном для дальних полетов в космос, созданном для полета на Марс (#journeytomars). А такая длительная, напряженная потенциально научная работа требует резюме, отличающегося от того, что требовалось в прошлом. Например, нужен человек, знакомый с наукой, программированием и способный сохранять трезвость рассудка, живя на Южном полюсе.
Моран не афиширует свой перечень мотиваций и квалификаций — НАСА предпочитает сохранять детали процесса в секрете от третьих лиц, и Кристин не нарушает их требований. Однако довольно просто понять, как ее опыт соответствовать новому видению космонавта НАСА. Что может быть общего на Антарктиде и в длительной миссии на Марс: постоянная темнота, ограниченность в движениях и то, что, сняв перчатки, ты можешь лишиться рук.
I've made the in person interview round for the NASA Astronaut Candidate Class of 2017 (~120/18,000 people). Next stop, Houston! 🚀 🚀 🚀
— Dr. C. Corbett Moran (@corbett) October 14, 2016
Моран проявила выносливость в таких обстоятельствах. «Большая часть того, что мне нравится делать, происходит в помещении», — говорит она. Она любит по пять часов заниматься программированием; она читает, играет на музыкальных инструментах, говорит на иностранных языках; пишет научно-фантастические книги. Она знает, чем себя занять. Быть может, в достаточной мере, чтобы отправиться на Марс.
Космо-нет
С самого своего появления НАСА интересовала способность космонавтов управлять летающими объектами. Первые космонавты агентства («Меркурий 7») были военными летчиками-испытателями. В соответствии с выдвигавшимися агентством требованиями иначе и быть не могло. И если никто открыто не запрещал принимать представителей небелого населения, то фактически в списках представленных на усмотрение НАСА кандидатов «цветных» не было. Первого темнокожего космонавта, Эда Дуайта (Ed Dwight) агентство выбрало в 1961 году, но он так и не отправился в космос.
От требований набирать военных НАСА отказалось в 60-х годах, в преддверии миссий на Луну. Они хотели включить в команду ученых, которые бы изучили лунную поверхность, и научить их управлять кораблем. По меркам НАСА это было радикальное решение. Однако первые шесть космонавтов-ученых ничем не отличались от пилотов прошлого — все белые, все мужчины.
В то время агентство выкинуло бы заявление Моран без рассмотрения. Принимать кандидатуры женщин открыто запрещалось. Хиллари Клинтон в молодости как-то раз написала в НАСА, спрашивая, что ей нужно сделать, чтобы стать космонавтом, и агентство ответило, что это невозможно.
«Потом с появлением шаттла все изменилось», — говорит Джон Логсдон (John Logsdon), основавший Институт космической политики. НАСА приняло первую команду женщин-космонавтов в 1978 году для перелетов на шаттлах. Цели программы не предусматривали навыков аса или военной подготовки (а также принадлежности к армии). «Одни будут управлять полетом, другие — заниматься экспериментами», — говорит Логсдон. С разделением обязанностей появилось и (некоторое) разнообразие среди состава команды.
Теперь шаттла нет. Однако в рамках командной миссии НАСА планирует (когда-нибудь, будем надеяться) отправить космонавтов на Марс. Члены команды, в которую подала свою заявку Моран в начале 2016 года, станут уже опытными космонавтами, когда это произойдет, и это значит, что они смогут стать во главе первого исследования человечеством другой планеты.
Эта поездка — около двух с половиной лет — потребует личного и межличностного дзена. Космонавтам нужно будет сохранять спокойствие во время путешествия их жестяного домика через беспощадный космический вакуум в направлении планеты, представляющей собой в сущности Национальный парк Арчес, только больше. Им придется управлять кораблем, заниматься исследованиями, не позволять себе цепляться друг к другу. «Я же говорил уже тебе, говорил тысячу раз, Картер, космическую пасту надо выжимать с хвоста тюбика, не то я открою шлюз», — об этом надо забыть.
Однако никто, кроме НАСА, которое отказалось давать какие-либо комментарии, не может сказать, что ему нужно на этот раз. Кажется, интеллектуальная стабильность (вроде той, которую можно натренировать, проводя большую часть года в Антарктиде) может стать одним из ключевых качеств. «Я подозреваю, что немного больший акцент при отборе будет делаться на психологические характеристики и способность работать в команде при стрессовых обстоятельствах», — говорит Логсдон.
Физическая подготовка также не помешает. Навыки расшифровки кодов (раз программное обеспечение играет теперь гораздо более важную роль, чем это было в 60-х, как на Земле, так и в космосе) и научной работы также навряд ли помешают. Еще более значительным преимуществом будет, по мнению Логсдона, наличие научной специальности. На международной космической станции космонавты проводили эксперименты по микрогравитации, например, как ведут себя наночастицы в жидкой среде или как обезглавленные плоские черви отращивают себе новые головы. На красной планете, однако, НАСА бы не помешали геологи или (если мы имеем большие надежды) биологи. Ученые всех мастей, правда, привыкли заниматься задачами, которые пригодятся в космосе лишь в крайнем случае.
Возможно, чиновники уже проводили собеседование с несколькими достойными кандидатами. Но мы ничего не знаем! НАСА не сообщает имена людей, проходящих испытания, пока те не дошли до конца.
А сама Моран пропустила личное собеседование, ее переезд из самого малонаселенного места на Земле оказался весьма непростым.
Она — и НАСА — приняли это без лишних переживаний, общаясь по Skype, как любые другие современные жители Вселенной.
Моран и другим кандидатам, об истории которых нам ничего не известно, придется дожидаться начала нового года, чтобы узнать, преодолели ли они испытания. Если да, то ей придется пройти еще ряд собеседований и испытаний и уже в июне узнать, преодолела ли она дистанцию от «кандидата в космонавты» до «космонавта». Однако, несмотря на то, кого выберет агентство, или какие квалификации окажутся для него наиболее существенными, их переход к оценке более обширного опыта, имеющегося у более широкого круга людей, отражает то, что уже известно (или должно быть известно) в университетах и в бизнесе: неоднородные группы лучше справляются с задачами. Если команда белых летчиков-испытателей могла довезти людей на Луну, представьте, какой взлет получится у более грамотно скомпонованной команды.
