Кишинев — Интрига президентской гонки в Молдавии сохранялась еще несколько часов после закрытия избирательных участков: экзит-полл не проводился, а результат был загадкой даже для самых опытных аналитиков. Всякий, кто знает реалии молдавской политики, с самого начала предвыборного периода понимал, что фаворитами являются ставленники внешних сил — Востока и Запада. Чуть за полночь стало известно, что победил кандидат от пророссийского левого фланга, социалист Игорь Додон. Отрыв в тот момент составлял почти 10%, и финал уже никак не мог претерпеть изменений.
Если объективно рассматривать ситуацию президентских выборов в Молдавии, то всякому наблюдателю очевидно: по отношению к обоим кандидатам в огромной мере сыграло роль протестное голосование. Причем двуслойное. На первом уровне доминируют внешнеполитические пристрастия, поскольку молдавское население поровну и симметрично разделено на сторонников западного и восточного векторов.
Изначально практически все претенденты на президентское кресло в республике, за малым исключением в лице так называемых независимых кандидатов, с трудом набравших нужное число подписей в свою поддержку и даже меньшее число голосов в первом туре, представляли либо европейскую или американскую сторону, либо российскую. За неделю до первого тура выборов явными фаворитами стали трое: несомненный сторонник Москвы Игорь Додон, проевропейский председатель правящей Демократической партии со всеми ее местными ресурсами, бывший спикер и экс-и.о. президента Мариан Лупу, американский пиар-проект Майя Санду.
Во втором туре конкурентами закономерно стали давний любимец публики Игорь Додон с его популярными «народническими» и социальными девизами и сложный персонаж Майя Санду, набиравшая очки посредством умелой агитации в соцсетях и аккуратно выверенных политических ходов. Председатель социалистов ни дня не скрывал свою ориентированность на Россию и контакты с Москвой. Например, на предыдущих парламентских выборах он козырял фотоснимками в компании первых лиц российского руководства, и использовал бы их теперь, но молдавский закон из-за его же прежних предвыборных экзерсисов запретил привлекать к агитации иностранных подданных.
Вот здесь-то и проявляется первый уровень протестного голосования. При достаточно широком круге искренних сторонников Игоря Додона как общественного и политического деятеля немало граждан воспринимают его без особого пиетета: в бытность президентства коммуниста Владимира Воронина он был его протеже и, подобно многим близким к власти, вовсю пользовался существовавшими возможностями. Нынешние электоральные конкуренты-единомышленники напрямую обвинили Додона — и не без оснований — в тайном сговоре с олигархом Плахотнюком и ненавистной им Демпартией. Однако для адептов восточного вектора был один главный фактор — лишь бы не прозападный президент, то есть Майя Санду.
Сомнительных слухов и обвинений относительно ставленницы Вашингтона прозвучало достаточно, чтобы отвратить от ее кандидатуры симпатии очень многих молдаван. Помимо скандальных историй с хищениями в Минпросвете, обысками школьников на выпускных экзаменах и прочих горестно памятных для граждан Молдовы проколов бывшего министра, имя Майи Санду сопрягают с нашумевшей кражей миллиарда, а также другими махинациями правительства осужденного экс-премьера Влада Филата. Более того, Майю Санду чуть ли не в открытую назвали приверженкой ЛГБТ-сообщества, что для консервативной Молдавии и вовсе не приемлемо. Все же многочисленные сторонники западного внешнего вектора отдали за нее голоса — лишь бы не российскому кандидату.
Второй пласт протестного голосования на прошедших президентских выборах опирается на непрерывно возрастающее неприятие молдавским населением действующей власти. Вставшие во главе государства либерально-демократические проевропейские «революционеры» от 7 апреля 2009 года на небольшой период стали надеждой на процветание страны. Правление нового альянса не только не привело к ожидаемым результатам, но и ухудшило экономическую, социальную и политическую ситуацию. Результат: самый низкий уровень доверия к госруководству Республики Молдова за все 25 лет ее существования. Отсюда еще один посыл в пользу Игоря Додона: кто угодно, только не соучастник существующей власти.
Тем не менее, при форе Игоря Додона в 10% после первого тура голосования мало кто высказывал уверенность в победе социалиста. Говорилось и об умении правых сил консолидироваться в нужный момент (что, кстати, они и сделали), и о традиционных фальсификациях, и о сильном влиянии США на руководство республики. Некоторые молдавские аналитики уже сделали предположение, что Майю Санду подвело избрание другого президента, Дональда Трампа, за океаном, спутавшее заготовленные карты.
Отметим еще одну деталь. При грамотнейшей выстроенной агитации Майя Санду оказалась категорически не подготовлена к конкретным программным вопросам о своем будущем правлении — ни внятных экономических, ни социальных, ни политических концепций она представить не смогла, а уж профильных специалистов в ее команде и вовсе не обнаружилось. На дебатах с конкурентом дама-кандидат показала себя, мягко говоря, не лучшим образом.
Зато двухнедельный электоральный рывок «американский проект» провел весьма энергично, если не сказать, агрессивно. Помимо множества шумных, а порой и навязчивых агитаторов компанию сопровождали умелые вбросы информации, громкие лозунги, поднимающие народ, желтые шарфики и ряд прочих приемов из арсенала «цветных революций». Дружественные Санду СМИ и активные агитаторы открыто говорили: если не голосовать за Майю, будет переворот и будет война.
Однако после обработки 98,41% бюллетеней к раннему утру 14 ноября Центральная избирательная комиссия сообщила, что Игорь Додон набрал 54,14% голосов, а Майя Санду — 45,86%. Явка вопреки всем ожиданиям оказалась выше, чем в первом туре, — 53,34%. Оставшийся процент бюллетеней уже никак не сможет повлиять на результат. Глубокой ночью в офисе Партии социалистов открыли шампанское и праздновали победу на импровизированном банкете.
Чуть раньше на пресс-конференции победитель Игорь Додон пообещал «быть президентом всех граждан — и тех, кто выступает за интеграцию в ЕС, и тех, кто высказывается за сближение с Россией», а также высказал пожелание Майе Санду обратиться к своим сторонникам, чтобы «снять напряжение в обществе».
То, с какими сложными перспективами этому обществу предстоит столкнуться, у большинства населения Молдавии радостных эмоций не вызывает. Молдаване устали от состояния конфликта и не жаждут обещанных протестов.
