Союзники США были глубоко потрясены избранием Дональда Трампа на пост президента. С Хиллари Клинтон все было понятно, и они рассчитывали на ее комфортную победу. Самое важное заключалось в том, что она должна была обеспечить преемственность, причем не только в плане продолжения и развития политики президента Барака Обамы, но и как человек, преданный институтам и обычаям, сложившимся в том мировом порядке, для создания и поддержания которого после Второй мировой войны так много сделали США.
Трамп со своими нападками на свободную торговлю и чрезмерным почтением к диктаторам типа Владимира Путина стал кошмарным олицетворением всего того, чего они боялись. Он со своим отношением к женщинам и расовому вопросу бросал вызов их заветным убеждениям и общим ценностям. Его публичные заявления отличались смелостью и бесцеремонностью. Зачастую он делал их экспромтом и периодически противоречил сам себе. У Трампа нет опыта работы на государственных должностях, а поэтому западным лидерам не на чем строить свои ожидания. А еще у него нет опыта зарубежных визитов, имеющих целью познакомиться с союзниками и с их проблемами.
Кроме того, они думали: этот человек слишком экстремален, чтобы победить на выборах.
Теперь, когда Трамп победил, у зарубежных государств нет того преимущества, которым обладают его оппоненты внутри страны, могущие держать дистанцию и готовиться к следующим выборам. У них нет выбора, и они вынуждены поздравлять его с победой и организовывать свои первые встречи. Кроме того, им необходимо найти причины, по которым, вопреки свидетельствам предвыборной кампании, они смогут заниматься с ним делами и решать вопросы.
В конце концов, он — не первый руководитель, пришедший к власти с очень слабым представлением о тех многочисленных внешнеполитических проблемах, которые стоят перед его страной, и поэтому не исключено, что они смогут объяснить ему, почему все будет намного сложнее, чем он предполагает. Однако такую ситуацию вряд ли можно назвать оптимальной. Этот человек обладает самой большой властью в мире, однако мало кто имеет представление о том, что он будет делать после инаугурации; а те подсказки, которые он дает, рассматривают с большим опасением.
Во внешней политике взаимоотношения имеют большое значение. Трамп может удивить американских союзников своим шармом и очевидным интересом к их мнениям. Однако они все равно будут воздерживаться от деклараций о своем почтении. Они знают, что среди населения их стран немало людей, у которых Трамп вызывает серьезную тревогу; и они хотят, чтобы их власти сдерживали этого человека, а не поощряли его. Обама был очень популярен (по крайней мере, в Европе) как человек, представлявший все то лучшее, что есть в Америке. А Трамп со своей напыщенностью и вульгарностью представляет все самое худшее. И не будет никакого ярко выраженного энтузиазма, когда придет время для совместных фотографий с новым президентом.
В сложившихся обстоятельствах Трампу окажут намного более восторженный прием на улицах Москвы, чем Берлина. А еще есть страх, в основном в Европе, по поводу того, что избрание Трампа приободрит местных националистов, которые в последние годы заметно активизировались и могут добиться больших успехов во Франции и Италии.
По сути дела, американским союзникам остается надеяться, что президент Трамп будет очень сильно отличаться от кандидата Трампа, и какое-то время будет говорить и действовать таким образом, словно так оно и есть. Они будут искать свидетельства того, что его прежняя гибкость сохранилась, но на сей раз он проявляет сдержанность и рассудительность. Они будут тщательно препарировать его первые публичные заявления, и анализировать первые назначения на ключевые посты в кабинете. Успокоят ли их те, кто займет высокие должности в Совете национальной безопасности, Госдепартаменте и Пентагоне?
А может, вопреки своим сегодняшним намерениям, он станет узником бюрократии из аппарата национальной безопасности, и станет жить в соответствии с «вашингтонской схемой игры», как выражается Обама, ради собственного спокойствия делая то, что ему говорят? А вдруг (как подозревают многие консервативные республиканцы) Трамп станет умеренным и скрытным? А может, все его внимание поглотят отношения с конгрессом? Ведь обещания Трампа потратить большие средства на крупную инфраструктуру и прочие увеличивающие дефицит программы расходятся со стремлением Республиканской партии к некоей бюджетной дисциплине.
Союзникам будет трудно смириться с тем, что этот человек пришел к власти, осудив многое из того, что для них дорого и свято. Им также придется признать, что они тоже должны пойти на определенные уступки. Прежде всего, союзники США должны избегать масштабных потрясений в мировом порядке. Признает ли он соглашения, достигнутые его предшественниками, скажем, о климатических изменениях и о иранской ядерной программе, или разорвет их в клочья?
Первый открытый вопрос — это торговля. Трансатлантическое торговое и инвестиционное партнерство (ТТИП) столкнулось с трудностями еще до выборов, а теперь можно предположить, что оно мертво. Договор о Транстихоокеанском партнерстве подписан, но пока не ратифицирован. Трудно понять, как это может произойти сейчас, несмотря на жгучую боль, которую отказ от его ратификации причинит остальным 11 участникам соглашения, и на кривые усмешки в Пекине, против которого оно в основном и направлено. В то же время, Трамп пригрозил Китаю пошлинами, хотя Пекин ясно дал понять, насколько болезненной для США будет его ответная реакция, если новый президент решится на торговую войну. Мы можем предположить, что эпоха непрестанного снижения пошлин и устранения прочих торговых барьеров подходит к концу.
Однако самый актуальный вопрос заключается в том, что угрожает действующим торговым соглашениям и ВТО, поскольку Соединенные Штаты в одностороннем порядке принимают меры по защите некоторых своих отраслей. Сможет ли выжить НАФТА в таких обстоятельствах и в свете неучтивых замечаний Трампа о Мексике? Если он будет действовать более осторожно и осмотрительно, то НАФТА выживет, но не из-за страстных просьб союзников следовать экономической логике разделения труда и сравнительных преимуществ, а потому что крупные американские экспортеры объяснят, как его действия отразятся на американском рынке труда.
Второй вопрос в повестке — об официальных альянсах. Речь идет не о том, откажется или нет Америка от участия в них. Проблема — в другом. Союзники США опасаются, что эти альянсы лишатся всякого смысла, если Вашингтон откажется их поддерживать в случае возникновения кризисов. В Азиатско-Тихоокеанском регионе уже возникла серьезная обеспокоенность. Будет ли Япония ощущать поддержку, если Китай начнет предъявлять все более агрессивные претензии на острова, которые Токио считает своими? Этот регион в последние годы получает колоссальную выгоду от открытой торговли и рассчитывает на то, что Соединенные Штаты будут обеспечивать там мир. А если американский президент не будет испытывать сочувствия к затруднениям этих стран и не захочет, чтобы американцы ради них шли на риск, то этот регион остро ощутит свою незащищенность.
А еще есть вопрос об отношениях Америки с союзниками по НАТО, и связан он в первую очередь с тем, намерен Трамп или нет налаживать партнерство с российским президентом Владимиром Путиным. Такое намерение было бы поистине изумительным, и не исключено, что оно может принести определенную пользу с учетом возникшей в Москве паранойи и стремительных темпов ухудшения российско-американских отношений. Но Путин, который вложил в Трампа определенный политический капитал (кое-кто даже говорит, что он помог ему победить на выборах), будет теперь рассчитывать на вознаграждение в той или ной форме. Он может попросить Трампа поддержать режим Башара аль-Асада в Сирии, признать присоединение Крыма к России, отменить связанные с этим санкции и сократить американскую помощь Украине.
Трамп может осознать, что партнерство с Россией на основе таких уступок чревато опасностями. Если избранный президент пойдет на серьезные уступки, не получив ничего взамен, он может лишиться репутации и общественного положения в США. (Трампу придется признать, что в сенате сохраняется антироссийское большинство.) И даже на условиях Трампа американские интересы не полностью совпадают с российскими. Его намерение устранить все экологические ограничения для американских энергетических компаний приведет к снижению цен на энергоресурсы, а это нанесет еще больший ущерб российской экономике. Трамп также воинственно настроен в отношении Ирана, особенно в вопросе его ядерного соглашения с администрацией Обамы, а Тегеран в Сирии является российским союзником.
Трамп также обнаружит, что любые предположения о его действиях по умиротворению Путина усиливают тревогу в странах НАТО, особенно в тех, которые находятся рядом с Россией. Нет сомнений, что в ответ он укажет на их нежелание самим обеспечивать свою оборону. Надо сказать, что он далеко не первый высокопоставленный американский руководитель, поднимающий эту тему. И нет никаких оснований для отказа европейцев делать больше для собственной защиты.
У Германии, Франции, Британии и Италии национальный ВВП превышает российский. Если они возьмут на себя обязательства увеличить расходы на оборону, это может произвести на Трампа нужное впечатление, и у него появится возможность заявить, что он добился от них увеличения вклада в общую копилку. Но на самом деле, они могут увеличить расходы из опасений перед тем, что полагаться на американцев уже нельзя. В основе каждого решения в европейских столицах будет лежать обеспокоенность по поводу того, что без американского лидерства в Европе начнется политическая разобщенность, а местные противоречия усилятся.
Похоже, в Европейском Союзе существует вполне реальная опасность того, что механизмы, которые долгое время обеспечивали функционирование континента, начнут разваливаться. И винить в этом одного только Трампа нельзя. Его победа отчетливо высветила не только их уязвимость и слабость, но и их несостоятельность. Идея о том, что «Запад» это динамичная и благотворная сила в международных отношениях, утратила свою убедительность, и к его политическому классу теперь относятся с большим подозрением.
Для популистского недоверия есть основания, в том числе: непрекращающиеся последствия финансового кризиса 2008 года и мнение о том, что простые люди пострадали, а ответственные за их благополучие пережили этот период безболезненно; имеющая важные последствия борьба в еврозоне; ощущение провала интервенций в Ираке и Афганистане; сохраняющаяся угроза исламского терроризма и напряженность, вызванная массовой миграцией. Пошли на убыль честолюбивые замыслы перед лицом постоянных и изматывающих требований о гуманитарных действиях и разочарования в усилиях по укреплению демократии и оздоровлению власти. В других обстоятельствах традиционные союзники Америки с большей уверенностью в себе отнеслись бы с тем вызовам, которые бросает им Трамп.
Пройдет какое-то время, прежде чем у мира появится ясность в вопросе о том, как надо действовать. Однако часто бывает так, что ясность наступает не в результате неуклонной разработки политики, а из-за событий — неожиданных кризисов, испытывающих на прочность новую администрацию в период ее формирования, и требующих рискованных решений непреходящей важности. Эти кризисы могут быть связаны с проблемами национальной безопасности, но в равной мере они могут быть вызваны экономическими трудностями, когда националистические позывы Дональда Трампа будут противоречить потребностям мирового сообщества. У Белого дома во главе с Трампом, особенно если его возглавит неопытная команда, во время кризиса может возникнуть соблазн ограничиться символическими жестами, чтобы не создавать серьезный беспорядок. Однако это будет иметь большие непреднамеренные последствия.
Если кризис можно предотвратить, американские союзники должны проявлять терпение. В конце концов, почти весь следующий год будет посвящен назначению людей на ключевые посты в новой администрации и утверждению политических назначенцев в должности. Со временем вашингтонская администрация может взять нового президента под свой контроль, и он научится не давать обещания экспромтом, дожидаясь, пока его самым тщательным образом не проконсультируют о последствиях альтернативных политических решений. Кандидат Трамп выдвинул целую серию радикальных и деструктивных альтернатив, однако президент Трамп, как и его предшественники, обнаружит, что ему надо вести себя сдержаннее, чем казалось ранее. С такой оптимистической точки зрения, преемственности будет больше, чем мы ожидаем в настоящее время.
Поживем, увидим. С самых первых послевоенных дней союзников тревожила перспектива появления в Америке президента с мировоззрением Трампа. В этом отношении обнадежить может только проверка на практике. Если мировой порядок сможет пережить Трампа, он наверняка сможет пережить что угодно.
