Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Агрессия России против Украины, оккупация Крыма и его включение в состав страны-агрессора вскрыли противоречия, которые цивилизованный мир уже давно пытался игнорировать. В тот момент, когда риторика международных правовых институтов в отношении факта агрессии одной страны против другой становится все более принципиальной, институты представительской демократии Европы все больше политизируют это понятие.
15 ноября, после того как в ежегодном отчете предварительного расследования прокурор Гаагского суда Фату Бенсуда приравнял аннексию Крыма к международному военному конфликту между Россией и Украиной, в Нью-Йорке Генассамблея ООН одобрила резолюцию «Ситуация с правами человека в Автономной Республике Крым и городе Севастополь (Украина)». Впервые на столь высоком уровне Россия названа «государством-оккупантом», а Крым и Севастополь — «временно оккупированными территориями». Победа?— Конечно. Но главное другое. Эта дипломатическая победа Украины произошла на правовом поле. Правовая плоскость — это тот фронт, на котором наша страна регулярно наносит оккупанту ощутимые удары.
Соавторами документа выступило 41 государство. В нем содержится призыв к России предоставить международным правозащитным организациям, прежде всего Миссии ООН по мониторингу за соблюдением прав человека на Украине, беспрепятственный доступ в Крым «с целью обеспечения мониторинга ситуации с правами человека». Также в документе содержится обращение в Управление Верховного комиссара ООН по правам человека подготовить отдельный тематический отчет по ситуации на крымском полуострове. Резолюция по Крыму уникальна уже тем, что в ней речь идет о расследовании действий постоянного члена Совета Безопасности ООН.
Можно не сомневаться, что рано или поздно расследование будет. Оккупация Крыма закончится. Все ее инициаторы и участники предстанут перед международным трибуналом. Уже сегодня решение Трибунала и резолюция ООН существенно ограничивают действия кремлевских лоббистов за рубежом. Ведь в них речь идет не просто о территориях, на которые претендуют два государства, а о нарушении прав человека, массовых явлениях, международных преступлениях. Говорить о налаживании взаимоотношений со страной-преступником в таких условиях становится все сложнее.
Агрессия России против Украины, вооруженная оккупация Крыма и его последующее включение в состав страны-агрессора вскрыли противоречия, которые цивилизованный мир уже давно пытался игнорировать. В тот момент, когда риторика международных правовых институтов (ПАСЕ и ООН) в отношении факта военной агрессии одной страны против другой становится все более принципиальной, институты представительской демократии Европы все больше политизируют это понятие. Достаточно сравнить слова резолюции, или решение трибунала с теми лозунгами, которые многие европейские лидеры озвучивают перед своими избирателями, чтобы уловить явное противоречие. С одной стороны — «оккупация», «вооруженный конфликт», «страна-агрессор», а с другой –»конструктивный диалог с Россией», «снятие санкций», «возобновление торговли».
«Украинский кризис» — это кризис общемировой. Агрессия России против Украины обнажила противоречие между следованием принципам права и их формальным декларированием. В свое время премьер-министр Великобритании Маргарет Тетчер по поводу войны в Югославии указывала на ряд ключевых ошибок, совершенных Европой. Пытаясь сохранить единую Югославию, когда это было уже невозможно, международное сообщество наложило эмбарго на поставки вооружений во все части бывшей Югославии. «Это лишило словенцев, хорватов и боснийцев средств для защиты самих себя и оставило их наедине с сильно вооруженным агрессором», — говорила Тетчер. По ее мнению, возложение Западом вины за происходящее в равной степени на все стороны конфликта привело к сложным разбирательствам по совершаемым преступлениям. «Правда состояла в том, что одна сторона была агрессором, а вторая — жертвой агрессии», — настаивала она. «Вместо того, чтобы стать звездным часом Европы, как заявил Жак По (в то время министр иностранных дел Люксембурга), югославский вооруженный конфликт стал часом позора Европы», — заключала Железная Леди.
Когда западные политики утверждают, что они не до конца разобрались в крымской тематике, что им не совсем понятно, кто здесь прав, а кто виноват, они бьют не по украинской позиции, а по той основе, на которой стоит современный цивилизованный мир. Аннексия Крыма, то есть вооруженный захват чужой территории и включение ее в состав государства-агрессора настолько очевиден, что вскорости у западных политиков не останется возможности избегать позиции по этому вопросу. Одновременно это станет их позицией относительно прав и общемировых ценностей. Если в угоду всевозможным сиюминутным интересам мировые политические лидеры закроют глаза на массовые нарушения прав человека на оккупированных украинских территориях, они лишат международные правовые институции смысла.
Украине не стоит волноваться, что в той или иной стране, члене ЕС или мировой супердержаве к власти может прийти «друг России». Может. И уже приходит. Но это только углубляет конфликт между правовым международным полем и полем политическим. Представители государств, когда-то обозначивших себя охранителями современной международной архитектуры, вынуждены будут выбирать между правом и политической конъектурой. А для этого им придется самостоятельно научиться отличать агрессора от жертвы агрессии. Чем более четких правовых формулировок добьется сейчас Украина, тем скорее Западу придется делать свою часть «работы над ошибками». Иначе позор Европы, о котором говорила Маргарет Тетчер, то есть нежелание политического Запада занять четкую правовую позицию, превратится в прах.
Можно не сомневаться, что рано или поздно расследование будет. Оккупация Крыма закончится. Все ее инициаторы и участники предстанут перед международным трибуналом. Уже сегодня решение Трибунала и резолюция ООН существенно ограничивают действия кремлевских лоббистов за рубежом. Ведь в них речь идет не просто о территориях, на которые претендуют два государства, а о нарушении прав человека, массовых явлениях, международных преступлениях. Говорить о налаживании взаимоотношений со страной-преступником в таких условиях становится все сложнее.
Агрессия России против Украины, вооруженная оккупация Крыма и его последующее включение в состав страны-агрессора вскрыли противоречия, которые цивилизованный мир уже давно пытался игнорировать. В тот момент, когда риторика международных правовых институтов (ПАСЕ и ООН) в отношении факта военной агрессии одной страны против другой становится все более принципиальной, институты представительской демократии Европы все больше политизируют это понятие. Достаточно сравнить слова резолюции, или решение трибунала с теми лозунгами, которые многие европейские лидеры озвучивают перед своими избирателями, чтобы уловить явное противоречие. С одной стороны — «оккупация», «вооруженный конфликт», «страна-агрессор», а с другой –»конструктивный диалог с Россией», «снятие санкций», «возобновление торговли».
«Украинский кризис» — это кризис общемировой. Агрессия России против Украины обнажила противоречие между следованием принципам права и их формальным декларированием. В свое время премьер-министр Великобритании Маргарет Тетчер по поводу войны в Югославии указывала на ряд ключевых ошибок, совершенных Европой. Пытаясь сохранить единую Югославию, когда это было уже невозможно, международное сообщество наложило эмбарго на поставки вооружений во все части бывшей Югославии. «Это лишило словенцев, хорватов и боснийцев средств для защиты самих себя и оставило их наедине с сильно вооруженным агрессором», — говорила Тетчер. По ее мнению, возложение Западом вины за происходящее в равной степени на все стороны конфликта привело к сложным разбирательствам по совершаемым преступлениям. «Правда состояла в том, что одна сторона была агрессором, а вторая — жертвой агрессии», — настаивала она. «Вместо того, чтобы стать звездным часом Европы, как заявил Жак По (в то время министр иностранных дел Люксембурга), югославский вооруженный конфликт стал часом позора Европы», — заключала Железная Леди.
Когда западные политики утверждают, что они не до конца разобрались в крымской тематике, что им не совсем понятно, кто здесь прав, а кто виноват, они бьют не по украинской позиции, а по той основе, на которой стоит современный цивилизованный мир. Аннексия Крыма, то есть вооруженный захват чужой территории и включение ее в состав государства-агрессора настолько очевиден, что вскорости у западных политиков не останется возможности избегать позиции по этому вопросу. Одновременно это станет их позицией относительно прав и общемировых ценностей. Если в угоду всевозможным сиюминутным интересам мировые политические лидеры закроют глаза на массовые нарушения прав человека на оккупированных украинских территориях, они лишат международные правовые институции смысла.
Украине не стоит волноваться, что в той или иной стране, члене ЕС или мировой супердержаве к власти может прийти «друг России». Может. И уже приходит. Но это только углубляет конфликт между правовым международным полем и полем политическим. Представители государств, когда-то обозначивших себя охранителями современной международной архитектуры, вынуждены будут выбирать между правом и политической конъектурой. А для этого им придется самостоятельно научиться отличать агрессора от жертвы агрессии. Чем более четких правовых формулировок добьется сейчас Украина, тем скорее Западу придется делать свою часть «работы над ошибками». Иначе позор Европы, о котором говорила Маргарет Тетчер, то есть нежелание политического Запада занять четкую правовую позицию, превратится в прах.
