Рано утром 61-летний Юрий Ажичаков сел на велосипед и отправился в свою любимую бухту Сеногда, расположенную в северо-западной части сибирского озера Байкал. В этом самом старом, самом глубоком и самом обширном озере мира содержится 20% общемировых запасов пресной воды. Часто его называют самым чистым озером в мире.
Но Ажичаков выяснил, что это уже не так. Некогда девственно чистые пески Сеногды толстым слоем покрыла вонючая, черно-зеленая, липкая масса.
«Эта масса распространилась далеко, на несколько километров, — рассказал вышедший на пенсию инженер-эколог Ажичаков. — Пляж был в ужасном состоянии».
Как выяснили ученые, эта грязная жижа возникает в результате массового цветения водорослей в десятках мест по периметру озера Байкал, составляющему в длину 2 000 километров. Она скапливается на мелководье и на берегах возле городов и поселков, и похоже, что вызвано это недостаточной очисткой сточных вод.
Цветение водорослей угрожает известным пресным водоемам во всем мире, в том числе, Великим озерам, Женевскому озеру и озеру Бива в Японии. Но озеро Байкал обладает особой ценностью: в этом объекте всемирного наследия живет более 3 700 различных видов, причем более половины из них проживают только там и нигде больше.
«Люди сбрасывают в озеро сточные воды, отходы и мусор, создавая в некоторых местах отвратительные условия», — сказал ученый-эколог из Университетского колледжа Лондона Энсон Маккей (Anson MacKay).
Из-за удобрений и прочих загрязняющих веществ происходит так называемая эвтрофикация, или чрезмерный рост водорослей. Со временем из-за их цветения в воде уменьшается содержание кислорода, и это душит водную растительность и животных.
Раньше российские ученые считали, что Байкал — слишком большой, и его не может постигнуть такая участь, однако из-за развития туризма и строительства ситуация начала меняться, а вместе с ней и мнение ученых.
«У нас в России есть поговорка: умный учится на чужих ошибках, — заявил биолог Олег Тимошкин, работающий в Иркутске в Лимнологическом институте Российской академии наук. — К сожалению, сегодня мы повторяем ошибки очень многих стран».
Тимошкин с коллегами обнаружил, что массовое загрязнение происходит из-за зеленой водоросли спирогира, которая раньше очень редко росла на мелководье возле берега.
В Северобайкальске, где живет Ажичаков, ученые обнаружили, что спирогира цветет ниже по течению от городских водоочистных сооружений, а также возле незаконных канализационных стоков.
Исследователи также не нашли большой разницы в содержании фосфора и азота в очищенной и неочищенной воде, попадающей в озеро. Эти вещества свидетельствуют о присутствии синтетических моющих средств и экскрементов. Как оказалось, «Российские железные дороги» сбрасывают промышленные отходы в городскую систему канализации, переполняя ее.
Несмотря на меры по исправлению положения, в сточных водах Северобайкальска — по сей день высокая концентрация фосфора и азота, а фекальные бактерии из очищенных сточных вод появляются в самых разных местах озера. Группа Тимошкина пытается понять, какие питательные вещества способствуют росту спирогиры.
Спирогира подавляет другие виды водорослей. Возле мест ее цветения на берег регулярно выносит раковины улиток. Тимошкин называет эти места кладбищами брюхоногих. Однако ущерб этим не ограничивается.
В озере Байкал начали умирать подводные леса губок. Совершив почти 90 погружений в разных местах озера, исследователи обнаружили, что там пострадали от 30 до 100 процентов губок. Зеленые стебли — а некоторым из них по 100 лет — приобретают тусклый коричневый цвет, становясь похожими на рогоз.
Причина гибели губок неизвестна, хотя Тимошкин с коллегами подозревает, что их заболевания вызывают болезнетворные микроорганизмы из сточных вод. Возможно также, что из-за наплыва питательных веществ симбиотические водоросли покидают губок.
По мнению ученых, без человеческого вмешательства экологический ущерб будет усиливаться. Так, из-за цветения водорослей появляются вредные для рыбы и ракообразных нейротоксины. Они также вредны для человека, который употребляет рыбу и ракообразных в пищу. В прошлом году самое большое за всю историю наблюдений скопление цветущих водорослей привело к прекращению лова крабов и моллюсков вдоль западного побережья США.
Кое-где местные жители сообщают о том, что они уже не могут пить воду из-под крана во время цветения водорослей. Рыбаки жалуются, что спирогира запутывается у них в сетях.
«Сможет ли Байкал привлечь такое же количество туристов, которые дают большую экономическую прибыль, если приезжающие сюда люди увидят зеленое озеро?» — спрашивает лимнолог из Миннесотского университета Тед Озерски (Ted Ozersky).
В 2014 году Тимошкин выступал в российской Государственной Думе и рассказывал о проблемах Байкала. В этом году он с коллегами опубликовал результаты своих исследований в Journal of Great Lakes Research. Ученые призывают немедленно запретить использование синтетических моющих средств и просят помощи у федеральных властей, чтобы модернизировать систему канализации в населенных пунктах вокруг озера.
Но такие меры, скорее всего, будут приняты не скоро.
Некоторые руководители из правительства и ученые настаивают на том, что проблемы вызваны не загрязнением, а климатическими изменениями. Другие винят во всем грязевые вулканы и даже заявляют, что разговоры об эвтрофикации это ложь, сочиненная учеными для получения финансирования. Российское Министерство природных ресурсов и экологии пока еще не признало официально, что озеро Байкал в опасности.
«Одна из трагедий Байкала состоит в том, что высокопоставленные ученые на самом верху руководства, которые сами никогда не ездят в научные экспедиции, ошибочно считают, что озеро никогда не сможет подвергнуться эвтрофикации, потому что оно слишком большое, слишком чистое, и там слишком много воды, — говорит Тимошкин. — Выдвигать такие идеи легко, но они ошибочны».
Федеральная помощь запаздывает, и некоторые люди самостоятельно пытаются решать проблемы там, где живут. Они организуют очистку берегов и пытаются использовать тонны выносимой на берег спирогиры в качестве удобрений и сырья для изготовления традиционной сибирской бумаги.
Живущая в 60 километрах от Байкала в Иркутске Марина Рихванова, являющаяся лауреатом экологических премий, пытается повышать информированность населения о росте спирогиры. Она убедила одного местного инвестора профинансировать проект опытной установки для очистки сточных вод. «За спасение озера борется все больше и больше людей самых разных специальностей и интересов, — сказала она. — По крайней мере, это дает повод для оптимизма».
Однако эвтрофикация — это далеко не единственная проблема озера Байкал.
Монголия планирует построить до восьми гидроэлектростанций на реке Селенге и ее притоках, которые в совокупности дают Байкалу 50 процентов поверхностных вод. Несмотря на различные слушания и протесты в России и Монголии, монгольское правительство, импортирующее около восьми процентов потребляемой энергии из России и 12 процентов из Китая, утверждает, что строительство плотин поможет обеспечить стране энергонезависимость и приведет к сокращению потребления угля.
Некоторые эксперты считают, что есть путь получше. Технически Монголия в одной только пустыне Гоби на своей территории может вырабатывать около 100 гигаватт электричества за счет ветровой и солнечной энергии. Это примерно в 90 раз больше сегодняшнего объема производимой энергии, говорит Евгений Симонов, работающий международным координатором в некоммерческой организации «Реки без границ».
«Но вместо этого они планируют сначала построить ГЭС, затем выработать колоссальное количество энергии, чтобы получать тепловую энергию из угля, потом возвести крупные плотины нового поколения, чтобы устранить пагубное воздействие угля на климат, и уже после этого, в самом конце, часть доходов направить на развитие энергетики возобновляемых источников».
Ученые прогнозируют, что монгольские гидроэлектростанции окажут существенное экологическое воздействие на озеро Байкал. Среди прочего, будет нарушен приток воды и осадочных отложений в озеро, что негативно отразится на нерестилищах рыбы и на гнездовьях птиц, а также будут перекрыты миграционные маршруты.
«Это станет очередным шагом к биотической однородности, когда широко распространенные виды-космополиты типа щуки будут разрастаться, а уникальные эндемические виды, такие как таймень, станут уменьшаться, — говорит водный эколог из Ратгерского университета Олаф Йенсен (Olaf Jensen). — Это такой экологический эквивалент Starbucks, чьи кофейни вытесняют местные магазинчики».
Услышав эти предостережения, Китай, финансирующий самый крупный из проектов, в июле заморозил строительство плотин до тех пор, пока Монголия и Россия совместно не оценят потенциальные последствия для Байкала. «Это важно, но это лишь небольшой шаг в правильном направлении», — сказал Симонов.
Однако в октябре российские и китайские туристические фирмы заявили о своем намерении вложить 11 миллиардов долларов в строительство новых отелей, туристических центров и инфраструктуры вокруг озера. Водный эколог из Колледжа Уэллсли Марианна Мур (Marianne Moore) назвала этот план «ужасающим».
«Даже если государство будет жестко регулировать этот проект, я не уверена, что прибрежную зону можно будет устойчиво развивать, не нанося ей вреда, — заявила она. — Загрязнение воды отходами человеческой деятельности и эрозия береговой линии вызовет колоссальные проблемы».
Однако угрозу со стороны загрязнения и строительства ГЭС затмевают собой климатические изменения, последствия которых озеро Байкал начинает ощущать уже сейчас. Летом поверхностные воды на всем зеркале озера потеплели на два градуса Цельсия по сравнению с 1977 годом, а зимний ледовый покров стал тоньше и лежал меньше по сравнению с тем, что было сто лет назад.
В летние месяцы также увеличилось количество видов планктона, который живет в теплой воде. «Сегодня многие экологи задают вопрос о том, смогут ли эндемические холодолюбивые виды адаптироваться и сохраниться, если численно увеличатся теплолюбивые виды», — говорит Мур.
Также без ответа остается вопрос о том, не окажет ли еще большее воздействие на озеро тройной стрессогенный фактор в виде загрязнения, плотин и климатических изменений. Как отмечает доктор Мур, «устранение проблем там, где они поддаются контролю, поможет озеру наилучшим образом отреагировать на изменения климата».
Но для этого вначале надо признать, что озеро Байкал «серьезно болеет», отмечает доктор Тимошкин.
«Сможем ли мы, русские, показать миру, что Байкал способен избежать общей для многих других озер участи? Это вопрос из глубины души».
