Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Чувство юмора — часть русского национального характера, и способность шутить сохраняется даже в самые тяжелые времена. Юмор — грубый, черный и может ужаснуть, говорят российские юмористы. Троллинг к юмору не относится. «Нападения троллей — безвкусные, мерзкие, подлые и вонючие. Содержание полно ненависти. Юмор же исключает ненависть», − говорит писательница Алла Боссарт.
Русский юмор чаще всего − черный, говорит писательница Алла Боссарт и сравнивает его с английским юмором.
«Английский юмор всегда элегантен и с примесью абсурда, но русский юмор чаще всего — грубый и стремится к черному».
Боссарт и поэт Игорь Иртеньев, ее супруг, используют юмор в своих текстах и вместе называют особые черты русского юмора.
По мнению Иртеньева, «брутальность» подходит для описания стиля лучше всего.
Боссарт продолжает эту мысль, рассказывая о том, как русский юмор шокирует тех, кто не говорит по-русски. «Они считают юмор с печатью брутальности безвкусным».
Старые частушки с использованием грубых слов, по мнению Иртеньева, являются шутливой формой народной культуры и в то же время − высшей ступенью брутального стиля, хотя многие могут недовольно поджать губы при прослушивании.
В качестве актуальных примеров этого брутального стиля можно привести истории, связанные с погибшим во взрыве лидером украинских повстанцев Арсением Павловым по кличке «Моторола».
Дядюшка Шу в Фейсбуке: «Как говорится, служба в ополчении ДНР — отличный социальный лифт!» (Моторола погиб от бомбы, которая сработала в лифте его дома).
Пользователь «Уголок циника» прокомментировал в Твиттере убийство следующим образом: «Боец ДНР Моторола сегодня подтвердил общеизвестный факт, что бессмертными бывают только Нокия 3110».
Вот другое сообщение от «Уголка циника»: «Инвестиционный форум − это когда сидящих в зале убеждают инвестировать в Россию те, кто вывозит деньги из России и инвестирует их на Западе».
Боссарт напоминает, что если все будет хорошо, жизнь будет идти прекрасно и не будет никаких проблем, то не над чем будет смеяться.
В Фейсбуке ее часто упрекают за то, что она все время пишет о чем-то злобном и никогда не пишет о хорошем, например, о своем хорошем враче.
«Ну, хорошо, у меня есть хороший врач, но много ли людей будут меня читать, если я об этом напишу?»
Смех возникает в других случаях.
«Мы смеемся над парадоксальными ситуациями. Часто — над абсурдом и глупостью, которые неожиданно открывают в обществе нездоровые черты и выбивают искру смеха».
«Соответственно, если нам удается увидеть скрытый повод для смеха в тяжелых и горьких ситуациях, то появляется спасительная парадоксальность. Замечательно, когда «больно, но все же весело».
По поводу веселья от этой боли у Боссарт есть история о мужчине, который пришел ко врачу с кинжалом в спине. «Мужчина говорит, что в этом нет ничего страшного, только щекотно иногда».
Писатели считает чувство юмора частью русского характера и навыком, который выживает и в тяжелые времена.
«Даже во времена Сталина рассказывали истории, хотя за шутку можно было получить десять лет в трудовых лагерях», − вспоминает Иртеньев тяжелое прошлое.
Когда речь заходит о том, можно ли смеяться над всем и объединяет ли юмор общество, Боссарт говорит об известном и почитаемом еще со времен Советского Союза юмористе Михаиле Жванецком.
«Он говорил, что нет вещей, над которыми нельзя бы было смеяться, но есть разный смех и смех разного уровня».
Юмор также разделяет различные общественные группы. С другой стороны, Боссарт и Иртеньев считают, что юмор объединяет некоторые группы, например, среди представителей интеллигенции.
Ирентьев называет это явление «синдромом одной песочницы».
Боссарт упоминает страницы эссеиста Дмитрия Воденикова в Фейсбуке. На них с легкостью переписываются люди, живущие на одной волне, которым легко говорить друг с другом.
«Но если кто-то попадает на страницу случайно, может оставить комментарий о том, что вы все идиоты и психи».
Сейчас в шутках обсуждаются сомнительные высказывания, сделанные на высоком уровне.
«Шутки о президенте Владимире Путине особый восторг не вызывают», − говорит Иртеньев.
Боссарт, в свою очередь, сравнивает, насколько даже в Израиле, несмотря на все религиозные традиции, все гораздо более терпимы, чем в России.
«Наш друг, прекрасно знающий свою тему, преподает иудаизм, хотя является агностиком, и его лекции собирают большую аудиторию. Он говорит о толкованиях Торы и об изгнаниях из Египта, иногда переходя границы дозволенного».
«Но это никого не отпугивает, потому что его рассказ никогда не выходит за рамки».
«Чем элегантнее история и чем больше в ней слоев, тем она лучше, потому то она всегда основана на разуме и информации, — говорит Боссарт. — Характеристику главы государства только при помощи грубых слов я считаю отвратительной».
Специалисты в сфере юмора горюют из-за исчезновения печатного юмора, но благодарят Алексея Меринова за замечательные политические карикатуры в газете «Московский Комсомолец».
Им также нравятся тексты Дмитрия Быкова, которые появляются в «Новой газете» и «Собеседнике». Большей частью юмор все же ушел в интернет.
Писатели напоминают, что известный и в Финляндии советский юмористический журнал «Крокодил» находился под надзором власть имущих. «Там шутили исключительно об американском империализме».
В Финляндии также знакомы с «Армянским радио», которое отвечало в советское время на различные вопросы. Ответы были политически неправильными, хотя были правдивыми.
Подобными историями были рассказы о Штирлице. Он был самым популярным героем советского телесериала, шпионом в фашистской Германии. Путин говорил, что восхищается Штирлицем.
Многие десятилетия остаются популярными анекдоты о Вовочке. Поскольку «Вовочка» − уменьшительное от Владимира, сейчас их связывают с Путиным.
«Наш Вовочка — положительный персонаж, который в конце все расставляет на свои места», − рассказывает Иртеньев основное содержание историй.
Он очень удивляется тому, что в одной телевизионной передаче иногда заходит речь о Сталине.
«Название передачи — „Шесть кадров“, в ней принимают участие довольно хорошие актеры. Тяжело представить, что в Германии персонажем подобных серий мог бы быть приятный и остроумный Гитлер. У нас это оказалось возможным, и Сталина играет замечательный актер Федор Добронравов».
Иртеньев обращает внимание на то, как в сериях Сталин решает вопросы при помощи черного юмора.
«У Сталина именно черный юмор, как и у Путина».
Одна из самых известных реплик Путина — «С тех пор, как умер Ганди, мне и поговорить-то по сути больше не с кем».
Боссарт часто вспоминает ответ Путина в начале его президентской карьеры на вопрос журналиста о том, что случилось с подлодкой Курск:
«Она утонула».
Писательница трактует ответы как насмешку, но в то же время говорит, что уровень юмора испортился.
«Насмешка — это когда ты не находишься в числе тех, над кем смеешься, и шутка направлена только на аудиторию. Настоящий юмор, каким бы брутальным ни был, направлен на группу, в которую ты входишь сам».
Сейчас в ряду самых популярных шуток — фраза премьер-министра Дмитрия Медведева, обращенная к пенсионерам Крыма, которые потребовали от премьер-министра, посетившего полуостров, увеличения пенсии:
«Денег нет, но вы держитесь. Всего вам доброго, хорошего настроения и здоровья!»
После этой реплики в ходе одного из визитов Медведева в сельскую местность было даже задержано несколько активистов, на плакатах которых было написано: «Денег нет. Но мы держимся».
«Медведев оторван от реальности. Он витает где-то в облаках, и теперь ему пришлось спуститься на землю. Здесь он держится неуверенно. Его слова были произнесены от всего сердца», − объясняет Иртеньев сказанное премьер-министром.
Боссарт напоминает, что в начале 1990-х премьер-министр Виктор Черномырдин прославился своими высказываниями, которые не задумывались как шутки.
Однажды премьер сказал, что «отродясь такого не было, и вот опять». Другое известное заявление — «хотели как лучше, а получилось как всегда».
Причиной жизнеспособности историй в интернете может быть ожидание общества.
«Автор историй может быть политически активным и следить за событиями. Читатель, с другой стороны, может быть таким, что история пройдет мимо него. Он не поймет, о чем идет речь, особенно если он смотрит «Первый канал», − считает Артеньев.
«Первый канал» − основной источник пропаганды. О его англоязычном дружественном телеканале появилось такое сообщение, автором которого называют @KermlinRussia:"В следующем году россиян будет лечить телеканал Russia Today«. (В следующем году бюджет здравоохранения России будет урезан. Russia Today — пропагандистский канал, работающий на многих языках.)
Обычный юмор, как считает Боссарт, упал ниже плинтуса.
С другой стороны, специалисты по политическому юмору, по ее мнению, пишут не юмористические тексты, а скорее проводят анализ. Единственным инструментом у них является смех.
В качестве примера Боссарт приводит Аркадия Бабченко, у которого есть свой особый стиль. Другой известный умелец — Евгений Шестаков. Шестаков пишет, что «жизнь в России — игра с нулевой суммой. Чем больше скормишь народу дерьма, тем у тебя больше будет фуа-гра».
О Думе он шутит следующим образом:
«На вчерашнем заседании Госдумы депутаты единогласно утвердили закон о кастрации депутатов в том случае, если начнется война, чтобы генофонд элиты не попал в руки врага. Голосование носило характер учений и было частью теста на лояльность, проводимого по приказу Путина. В мирных условиях эта мера не является обязательной». (В России проводятся широкомасштабные военные учения, в том числе, и на гражданских объектах, например в Центральном банке страны. К тому же выяснилось, что в ВУЗах тайно выявляли лояльность учащихся.)
Боссарт напоминает, что аудитория у политических юмористов никогда не отличалась грандиозными размерами. Она говорит об известном еще в советское время Геннадии Хазанове.
«Одни тексты он читал на стадионах, а другие — в небольших залах для своих».
Писательница говорит и о другом юмористе старого поколения Михаиле Жванецком, которого она считает особенным.
«Жванецкий всегда держал планку. Он никогда не жульничал, и содержание текстов всегда было интеллектуальным, но у интеллектуальных текстов не может быть большой аудитории».
Писатели считают интересным юмористическое израильское интернет-издание «Бесэдер», в котором многое посвящено России. Иртеньев тоже иногда пишет для этого издания.
На страницах юмористического еженедельника «Бесэдер» можно найти такой анекдот:
«Совершено дерзкое нападение на Московскую хоральную синагогу. Благодаря своевременным и профессиональным действиям охраны, спасение России удалось предотвратить» (во времена Гражданской войны в России был популярен девиз, который призывал бить евреев ради спасения России).
Троллинг к юмору не относится.
«Нападения троллей — безвкусные, мерзкие, подлые и вонючие. Содержание полно ненависти. Юмор же исключает ненависть», − говорит Боссарт.
Иртеньев подчеркивает, что не знает, много ли есть троллей, действия которых оплачивают, но они точно есть.
«Они получают зарплату, унижая других людей. Еще есть люди, которые делают то же самое в интернете без вознаграждения. Видимо, есть что-то коллективное в подсознании».
«При троллинге тебя толкают в грязь. Это делают жестоко и со злостью. Я бы еще простила, если бы в этих действиях присутствовала изобретательность».
В проведении интервью по Скайпу помогали Владислав Быков и Ольга Деркач.
