Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Трамп вряд ли станет кумиром консерваторов вроде Рейгана, но, полагаясь на опыт и навыки коллег, он вполне способен стать квалифицированным президентом с хорошими шансами на переизбрание. Ему будет легко сыграть на заниженных ожиданиях. Половина страны и рынки настолько не ждут от нового президента ничего хорошего, что он будет успешен, даже если просто не сделает ничего чудовищного.
«Вечером перед днем выборов я снял небольшое видео, в котором сказал: не важно, на чьей стороне вы в этой кампании, не важно, победит ваш кандидат или проиграет, завтра утром встанет солнце. Солнце и правда встало. И это единственный прогноз, который действительно сбылся».
Так говорил Барак Обама утром 9 ноября, когда стало ясно, что кандидат от Республиканской партии Дональд Трамп выиграл выборы и в январе станет сорок пятым президентом США. Обама выглядел на удивление бодро — от его выступления, как это часто случается, было ощущение, что с тобой говорит человек, который искренне верит в каждое сказанное им слово, но в то же время относится ко всему не без иронии. Сотрудники его администрации смотрелись хуже: нахмуренные брови, печаль в глазах; как говорилось в одной песне, их лица были рябы от сознания своей правоты. Кто-то плакал.
Избрание Трампа стало потрясением для американской политической элиты, которая до последнего была уверена, что этого черного лебедя можно запихнуть обратно в лужу, из которой он вылез. В каком-то смысле куда продуктивнее трактовать произошедшее не столько как победу Трампа, но как поражение сразу нескольких значимых общественных сил и профессий. Поражение политических социологов, которые всю дорогу хоронили Трампа на каждом его провокационном вираже и пророчили пусть не разгромную, но уверенную победу Хиллари Клинтон. Очевидно, что методология соцопросов и работы с общественным мнением в США теперь подвергнется ревизии.
Поражение медиа, которые почти в едином порыве пытались раздавить гадину, справедливо уличая Трампа в сомнительных финансовых операциях, отсутствии такта и предрассудках, и упустили из виду большинство факторов, которые в итоге обеспечили ему решающий перевес. Характерно, что одним из этих факторов было убеждение в предвзятости СМИ, которое журналисты блистательно подтвердили. Поражение прогрессивных левых сил и активистов, которые своим неистовством свели общественную дискуссию к разговору с собственным эхом и последовательно отказывались слышать людей, пытавшихся обратить внимание на собственные (совсем не обязательно сугубо реакционные) ценности.
Многие из этих активистов пока верят, что все еще можно исправить: в Америке широко разошлись интернет-петиции, требующие от выборщиков, формальное голосование которых пройдет только в декабре, поддержать выбор большинства населения США и сделать президентом Хиллари Клинтон (она действительно получила в целом по стране намного больше голосов, чем Трамп). Люди, которые еще недавно возмущались тем, что Трамп недостаточно ясно подтверждает, что будет готов принять результаты голосования, теперь сами хотят поменять правила игры после того, как партия уже закончилась. Этого, видимо, не произойдет — как следует и из заявлений политиков, и из поведения прессы, американский истеблишмент признал победу Трампа.
Победа стала неожиданностью и для самого кандидата. Судя по косвенным признакам и сообщениям источников, близких к избранному президенту, в его штабе к такому развитию событий толком не готовились — и сам кандидат, отчасти из суеверия, требовал сконцентрироваться на выборах, а не на том, что может случиться после. Про Хиллари Клинтон уже было более-менее понятно, кого и куда она собирается назначать и что собирается делать (за полтора месяца до выборов вышел материал про команду, которая работает над будущими свершениями первого президента-женщины, с гордым названием «Будущее Америки творится в этой маленькой комнате»). Про Дональда Трампа непонятно почти ничего: да, существует и дежурный план «Мои первые сто дней», выпущенный на последней стадии кампании, и некие списки людей, которых будущий президент хочет видеть на тех или иных позициях в своей администрации, но на данном этапе все попытки понять, каким именно будет президентство Трампа, представляют собой упражнения скорее гадательного характера.
Подстраховавшись ритуальными оговорками и указав на то, что аналитикам в любом случае будет трудно ошибиться сильнее, чем они уже наошибались в последние годы, я все же попробую сформулировать, что именно сможет и не сможет сделать президент Трамп.
Спокойствие и системность
Неочевидно, что Дональд Трамп вообще хотел стать президентом США. Сам факт победы в крупнейшем реалити-шоу в истории человечества ему, разумеется, невероятно приятен, однако разница между спортом и выборами состоит в том, что выигрыш вторых – это не конец, а начало. При этом Трамп — семидесятилетний владелец дорогой недвижимости и гольф-клубов — не слишком похож на человека, который привык напряженно работать, чего, безусловно, требует должность американского президента. Даже на кадрах из предвыборного штаба Трампа в ночь после выборов бросалось в глаза, что сам кандидат выглядит серьезнее своих радостных помощников.
Советники избранного президента подтверждают, что результаты выборов его шокировали и что он только сейчас начинает понимать, насколько сильно изменится его жизнь. Более того, Трамп уже сообщил своему окружению, что, даже переехав в Белый дом, хотел бы проводить в привычной обстановке, то есть в своих нью-йоркских апартаментах, столько времени, сколько будет возможно.
При этом за Трампом стоит партия, у которой на этой неделе случился триумф. Республиканцам пророчили разруху и крах, но вышло по-другому: в ночь после дня голосования вдруг оказалось, что республиканцы впервые за десять лет контролируют одновременно законодательную и исполнительную власть, располагая большинством в обеих палатах Конгресса и своим человеком в Белом доме. А совсем скоро их сторонники будут доминировать и во власти судебной. Саботаж попыток Обамы провести в Верховный суд своего человека на место покойного Антонина Скалиа внезапно стал не такой уж сумасбродно популистской мерой. Теперь назначать нового судью будет Трамп, и понятно, в какую сторону будет склоняться сейчас разделенный между либералами и консерваторами ровно пополам Верховный суд. Разговоры о том, что Республиканская партия близка к распаду на две партии, крайне правую и центристскую, теперь точно поутихнет.
В этой связи вероятным представляется сценарий, в котором не слишком желающий разбираться в управлении страной Дональд Трамп вновь обманет все ожидания и станет системным политиком, подконтрольным более опытной партийной элите, которая предположительно знает, что делать. Индикатором такого поворота событий может служить то, что на должность главы будущей администрации, главного связного между Трампом и политической системой, назначен Ринс Прибус — председатель Республиканского национального комитета, который, как считается, сумел сохранить партию, несмотря на все внутренние склоки вокруг кандидата в президенты, и помог Трампу победить, предоставив ему имеющиеся политические и инфраструктурные ресурсы. То, что команду, занимающуюся подготовкой прихода Трампа в Белый дом, возглавит его будущий зам, губернатор штата Индиана Майк Пенс, — еще одно потенциальное указание на готовность былого хулигана смириться с традиционными аппаратными процедурами.
Что тогда? Такое преображение Трампа станет не очень хорошей новостью для российской власти — у республиканской элиты традиционно ястребиные наклонности, и заигрывать с режимами, которые считаются антидемократическими, они вряд ли будут. С другой стороны, избрание Трампа — очевидный сигнал избирателей, что им бы хотелось, чтобы правительство больше занималось внутриамериканскими делами, и республиканцы его, вероятно, услышали.
Фискальная политика может повернуть в более консервативную сторону, создавая стимулы для того, чтобы банки и корпорации меньше платили налогов и больше вкладывались в национальную экономику, а не за границей. Очевидно, что-то произойдет с соцпрограммами — по всей вероятности, их подрежут и развернут в более капиталистическую сторону; Трамп во время кампании отходил от партийной линии, высказываясь в поддержку системы социального страхования, но менять позиции ему не привыкать. Ну и так далее: Трамп, конечно, вряд ли станет кумиром консерваторов вроде Рейгана, для этого он слишком поляризующая фигура, но, полагаясь на опыт и навыки коллег, вполне способен стать квалифицированным президентом с хорошими шансами на переизбрание, тем более что Барак Обама оставляет ему американскую экономику во вполне хорошем состоянии, что бы там ни говорили республиканцы на своих митингах.
Этот вариант выгоден для Трампа еще и потому, что сыграет на заниженных ожиданиях. Половина граждан страны и рынки настолько не ждут от нового президента ничего хорошего, что он будет успешен, даже если просто не будет делать ничего слишком чудовищного. К тому же система, кажется, и правда готова переварить Дональда Трампа — во всяком случае, по горячим следам его избрания поддержку и готовность сотрудничать с новым президентом выразили, например, два предыдущих республиканских кандидата в президенты, Джон Маккейн и Митт Ромни, которые до этого с Трампом открыто враждовали. Поздравили избранника и Джордж и Джеб Буши, пообещав за него усердно молиться, и даже демократ-социалист Берни Сандерс, всю дорогу рассказывавший сторонникам о том, что миллиардер Трамп страшно далек от рабочего класса, признал, что кандидат-республиканец верно почувствовал проблемы людей, работающих за гроши и озабоченных будущим своих детей.
Угроза конфликта
Впрочем, не все так просто. Во-первых, первые лица — это еще не весь истеблишмент, и среди тех, с кем Трампу предстоит работать, недовольных может найтись порядком. В округе Колумбия Дональд Трамп получил всего 4% голосов, а Хиллари Клинтон – больше девяноста; иными словами, новому президенту предстоит жить в городе, настроенном к нему скептически, а то и враждебно. Во-вторых, сам Трамп уже проявил себя как человек довольно злопамятный и просто слишком живой, чтобы так легко жонглировать своими эмоциями, да и его кампания строилась во многом на возмущении теми самыми политиками, которые теперь водят вокруг него хороводы. В-третьих, хоть Конгресс пока и в руках республиканцев, их преимущество не назовешь безоговорочным — в Сенате, например, оно определяется всего одним голосом, и стоит Трампу и его однопартийцам совершить какое-то количество глупостей, может легко исчезнуть.
В команде Трампа есть люди, находящиеся в хороших отношениях с политической элитой, но в основном она все-таки состоит из сторонников победителя, переживших вместе с ним большинство публичных скандалов и политических похорон. Как человек, больше верящий в личность, чем в систему, Трамп явно ценит лояльность. Среди них — фигуры, не самые очевидные для коллективного Вашингтона: от алабамского сенатора Джеффа Сешнса до бывшего мэра Нью-Йорка Рудольфа Джулиани, многократно отличавшегося неполиткорректными высказываниями на тему полицейского насилия (Джулиани прочат на пост генпрокурора), от бывшего конкурента Трампа доктора Бена Карсона, имеющего такой же нулевой политический опыт, как и новый президент, до зятя Трампа, инвестбанкира Джареда Кушнера, или Карла Айкана, крайне неоднозначного человека с Уолл-стрит. При этом в ходе кампании Трамп не раз высказывал взгляды, сильно расходящиеся с традиционной консервативной повесткой, — например, выступал в поддержку прав сексуальных меньшинств или позитивно отзывался о деятельности Planned Parenthood, некоммерческой организации, занимающейся репродуктивным здоровьем, которую республиканцы обвиняли чуть ли не в торговле младенцами.
Трамп, судя по всему, вообще любит сталкивать людей лбами. Объявив о назначении Прибуса главой администрации, он одновременно взял главным стратегом Стива Бэннона — своего последнего начштаба, бывшего голливудского продюсера, бывшего руководителя одиозного сайта Breitbart и человека, который сделал себе имя на противодействии истеблишменту. Причем не только либеральному, но и консервативному: опекаемая Бэнноном организация Институт подотчетного правительства выпустила книги-расследования об опасных финансовых связях и семьи Клинтон, и семьи Буш.
Иными словами, Америка может оказаться в ситуации конфликта между исполнительной и законодательной властью, когда политика, проводимая президентом, будет блокироваться Конгрессом и оспариваться в судах. Не сказать, что такое положение дел будет особенно новым: именно так был устроен последний этап правления Барака Обамы, когда контролируемый республиканцами парламент окончательно перестал идти на какие-либо компромиссы и президент был вынужден продвигать собственную программу с помощью указов. Как показала практика, в этой стратегии много символических плюсов, но мало реального толка; скажем, запущенная указом Обамы два года назад программа легализации пяти миллионов мигрантов так и застряла в судах, оставив этих людей в подвешенном состоянии.
Диктатуры не будет
Запретить мусульманам въезд в страну. Построить стену на границе с Мексикой. Депортировать миллионы нелегальных мигрантов. Посадить в тюрьму Хиллари Клинтон. Принять законы о клевете, позволяющие контролировать свободную прессу. Подружиться с Путиным и, чего доброго, Асадом. Развязать торговую войну с Китаем и выйти из глобальных торговых соглашений. Отменить все механизмы, контролирующие ущерб, которые американские компании наносят мировой экологии. Назначить на ключевые административные должности своих родственников. Возобновить пытки подозреваемых в терроризме.
Какие-то из этих вещей Трамп-кандидат активно обещал своим избирателям; какими-то стращали читателей СМИ. Картина, конечно, возникает страшная, но маловероятная. Американская бюрократическая система настолько огромна и неповоротлива, что представляет собой кошмар для любого радикала, желающего изменений здесь и сейчас. Это неизбежно раздражает прогрессивных активистов, но в случае, если Трамп вдруг в кои-то веки решит следовать своим обещаниям, это свойство американского государства может их спасти.
Например, стена — возможно, самое яркое предвыборное обещание Трампа. Построить ее физически возможно, но никакая Мексика, вопреки всем заявлениям избранного президента, платить за эту стройку, разумеется, не будет, как ее ни вынуждай. По самым скромным прикидкам, американскому бюджету этот проект обойдется минимум в 12 млрд долларов, причем Конгресс должен будет согласиться их потратить. Соратники Трампа считают, что убедить парламентариев поддержать возведение стены можно будет, когда для них придет время переизбираться, но и при таком раскладе строительство вряд ли начнется раньше 2019 года и займет не менее четырех лет (а следующие выборы пройдут в 2020-м). Что касается проекта депортации 11 млн иностранных граждан, не имеющих формального права находиться в США, то он, согласно расчетам, будет стоить уж совсем космических денег — на транспорт, оплату работы десятков тысяч правоохранителей и прочие расходы понадобится $600 млрд.
В других случаях реализовать смелые замыслы президенту Трампу не дадут суды. Попытка запретить въезд мусульманам моментально вызовет судебный иск и долгое разбирательство, хотя запрет на въезд в США гражданам отдельных стран, представляющих угрозу для национальной безопасности (скажем, Сирии или Ирана), может сработать. С понятием «клевета» Верховный суд тоже разобрался довольно давно, и первая поправка к Конституции довольно надежно защищает право газет, журналов и телепередач называть Трампа почти любыми словами. Неизбежным препятствием к радикальным мерам станет и мировая бюрократия — как уже убедились британцы, проголосовавшие за то, чтобы покинуть Европейский союз, за один день это не происходит; например, на то, чтобы выйти из Парижских соглашений по контролю за изменениями климата, у США уйдет как минимум четыре года.
Что касается понятных опасений относительно пребывания Дональда Трампа в должности верховного главнокомандующего, то свои предохранительные механизмы есть и здесь – например, присяга обязывает американских военных не только подчиняться приказам, но и не подчиняться незаконным приказам. Игнорировать или замедлять внедрение распоряжений нового президента могут и тысячи сотрудников федерального правительства (а на то, чтобы расставить везде своих людей, у Трампа уйдет время, не говоря уже о том, что этих людей у него не так уж много). Прецеденты такого рода есть в американской истории: в 1974 году, когда приближалась развязка истории с Уотергейтом, министр обороны потребовал от военных согласовывать с ним любое чрезвычайное распоряжение президента; на ранних этапах президентства Никсона военные часто откладывали выполнение его наиболее спорных приказов, рассчитывая на то, что вспыльчивый начальник передумает и забудет. Учитывая, что приход к власти Трампа и Никсона вообще роднит многое, — от общего социального напряжения в стране до апелляции к «молчаливому большинству», — сложно не увидеть потенциальных параллелей и здесь.
Конец прекрасной эпохи
Вообще говоря, в некоторых программных предложениях Трамп не так уж страшен, а с кое-какими его тезисами наверняка согласятся и либералы. Например, в самом первом пункте стодневного плана Трампа идет речь о поправке к Конституции, ограничивающей количество сроков, которые один человек может провести в Конгрессе, — давно обсуждающаяся мера, которая призвана помочь вашингтонским работникам стать ближе к земле и к своим избирателям (другой вопрос, что вероятность принятия какой бы то ни было поправки в Конституцию сейчас довольно низка).
Там же предлагается запретить бывшим сотрудникам Конгресса и Белого дома становиться лоббистами в течение как минимум пяти лет после выхода в отставку — идея, которую мог бы поддержать и Берни Сандерс. Кроме того, уже избравшись, Трамп внезапно заявил, что готов рассмотреть возможность частично сохранить Obamacare, ставшую одним из главных достижений правительства Обамы, — предложение, которое совершенно точно не понравится многим коллегам Трампа по партии. Да и вообще, как кандидат-аутсайдер Трамп куда меньше склонен придерживаться партийной идеологии, что оставляет его оппонентам некоторую надежду на то, что он разрушит не все, что построил его предшественник.
Но обманываться все же не стоит. Какой бы сценарий поведения ни выбрал президент Дональд Трамп, в некоторых ключевых областях его линия поведения в целом понятна и совпадает с установками республиканцев. Например, ясно, что в ближайшие годы США прекратят быть мировым лидером движения за борьбу с изменением климата — все меры по переходу на чистую энергию, предпринятые Обамой, отменить, может, и не удастся, но на международном уровне отстаивать эту повестку Трамп точно не будет.
Также очевидно, что в Верховный суд возвращается консервативное большинство, и, возможно, надолго: сразу нескольким действующим судьям сейчас в районе восьмидесяти, это означает, что, скорее всего, красные штаты беспрепятственно продолжат наступление на репродуктивные права женщин и дополнительных ограничений в области больших денег в политике тоже ждать не стоит. Понятно, что Трамп довольно быстро отменит ряд принятых Обамой указов и начнет прямо противоположную политику: стена не стена, но нелегальным мигрантам явно придется нелегко, а в области владения оружием свобод у американцев станет только больше.
Ну и так далее. Учитывая, как раздражает Трампа Китай, наверняка что-то произойдет с международной торговлей и соответствующими соглашениями. Скорее всего, изменится международная роль Америки — выходить из НАТО Трамп вряд ли станет, но его администрацию в мире точно будут воспринимать иначе, чем предыдущие. Про беженцев из арабских стран и говорить нечего — США и так принимали их на порядки меньше, чем европейские страны; теперь проблемы будут, скорее всего, возникать и у туристов.
Все это, конечно, прекрасно понимает и Барак Обама. Действующий президент США, по сути, провел 2016 год, сочиняя обстоятельное политическое завещание и осмысляя свои восемь лет в Белом доме до того, как за это принялись историки. Внешняя политика, экономические реформы, новые технологии — Обама подробно высказывался по всем насущным вопросам. И, тем не менее, очевидно, что прошедшие выборы, в которых президент не только поддержал одного кандидата, но и активно оппонировал ее противнику, были еще и референдумом о его месте в истории Америки. В конце концов, основным словом в первой кампании Обамы было «надежда» — и теперь страна отвечала на вопрос, была ли она оправдана. И ответила отрицательно.
Через несколько десятилетий, когда современная история превратится в новейшую, Обама, вполне возможно, будет считаться одним из самых успешных и эффективных президентов за последние несколько десятилетий. Но прямо сейчас главный результат его восьми лет у власти — это сорок пятый президент США Дональд Трамп. Именно поэтому нашумевшее фото с первой встречи Обамы и Трампа, прошедшей, по словам обоих, в атмосфере взаимного дружелюбия, производит такое впечатление. Там многое обращает на себя внимание: типичная физиогномика и жестикуляция Трампа, вдруг переехавшая в Белый дом; его феноменальный галстук, волочащийся между ног; чисто стилистическая разница между собеседниками. Но важнее всего, конечно, выражение лица Барака Обамы.
Это лицо человека, у которого уже ни для кого не осталось надежды.
