С момента распада Советского Союза в России доминировал негативный взгляд на Литву (и на страны Балтии в целом). Правда, годах в 1990-91 можно было найти и довольно сочувственное отношение к восстанавливающим независимость республикам, особенно в рядах так называемых молодых российских демократов.
Казалось бы, еще не за горами те времена, когда после кровавых событий в Вильнюсе в январе 1991 года на улицы Москвы вышли тысячи человек протестовать против произвола центральной власти и советской армии. Четверть века спустя в это уже верится с трудом, поскольку современная кремлевская пропаганда с радостью возвращается к позднесоветским пропагандистским мифам в надежде удачно использовать их для своих целей.
Сразу же после распада Советского Союза страны Балтии в массовом сознании жителей России попали в условную категорию «чужих». Они единственные четко и ясно заявили, что не собираются участвовать в новом геополитическом проекте Москвы — Содружестве независимых государств. Литва, Латвия и Эстония акцентировали, что «возвращаются на карту Европы», а единственным способом вернуться туда в полной мере была интеграция в европейские структуры.
Р
Например, на жесткое нарушение прав русскоязычных и фактическое выдавливание их из общественной жизни в Туркмении Кремль фактически не реагировал. При этом резкой критике подвергались и евроатлантические устремления стран Балтии. Правда, на момент 2004 года (вступление Литвы, Латвии и Эстонии в ЕС и НАТО) эти устремления в большей степени позиционировалось как «ошибка стран Балтии», которые, по мнению Москвы, успешно могли бы развивать торговые связи с Россией и «уютно» оставаться в прямой зоне притяжения Кремля.
Фактически единственным положительным элементом в образе стран Балтии в 90-х годах прошлого столетия и в начале 2000-х было признание, что в экономическом плане и, соответственно, по уровню жизни Литва, Латвия и Эстония опережают Россию. Тем активнее было злорадство кремлевской пропаганды в 2008 году, когда глобальный кризис больно ударил по Литве и Латвии.
Однако кремлевская пропаганда не стоит на месте. Правда, не сложно заметить, что движется она не куда-то вперед, а скорее назад, т.е. — в прошлое. Вот уже пару лет — после захвата Крыма и раздувания пламени сепаратизма в восточных областях Украины — в воздухе отчетливо витает дух новой холодной войны. Соответственно, пропаганда все более и более начинает ощущать себя на переднем фланге фронтовой линии, что как бы требует усиления ее «огневой мощи».
Основное отличие вчерашнего и сегодняшнего взгляда кремлевской пропаганды на страны Балтии состоит в том, что сейчас массированной атаке подвергается сама идея государственности Литвы, Латвии и Эстонии. Не случайно из закромов вытряхиваются старые мифы, в которые пропаганда пытается вдохнуть новую жизнь.
Одним из примеров можно назвать презентацию в Италии книги Галины Сапожниковой, в которой она защищает советскую версию событий 13-го января 1991 года в Вильнюсе. Вполне понятно, для чего миф про неких снайперов «Саюдиса» был необходим советскому руководству. В 1991 году он стал основной защитной тактикой Кремля, направленной на оправдание применения военной силы в городе, использования солдат и бронетехники против мирных граждан. Подобные оправдания появляются всегда и везде. Читая курс по истории пропаганды, я всегда отмечаю, что даже самые отпетые мерзавцы мировой истории всегда искали оправдания своим действиям.
Даже Гитлер, которого можно считать основным общепризнанным злодеем XX века, не мог себе позволить начать Вторую мировую войну без инсценизации нападения на радиостанцию в Гляйвице. Правда, в 1991 году советская версия вильнюсских событий развалилась практически моментально. К слову, во многом благодаря независимой российской прессе, которая смело вступала в бой с тогдашней пропагандой.
Вот, что по поводу обвинений в постановочности кадров танков, которые давят людей в Вильнюсе, писали журналисты тогдашней «Комсомольской правды» Крайний и Муратов, проведшие по горячим следам журналистское расследование: «Нас обвинили в том, что опубликованная 15 января фотография человеческих ног под гусеницами — фальшивка. Постановочный снимок с двумя актерами — танком и его жертвой. Журналист Полевой! Мы нашли девушку, чьи ноги оказались под гусеницами — Тручилиаускайте. Мы посмотрели в 1-ой советской больнице Вильнюса на эти ноги. Съездите и вы». Это цитата из статьи «Прощайте, они уже на третьем этаже…», опубликованной в «Комсомольской правде» 30 января 1991 года на второй странице газеты.
По иронии судьбы спустя чуть более двух десятилетий в той же «Комсомольской правде»уже упомянутая Сапожникова, возрождая советский миф, будет писать совсем другое, попутно проговариваясь про цели публикации: «Из известных миру литовских брендов осталась только вильнюсская телебашня — символ борьбы за свободу. Если Литву этого символа лишить, не останется ничего — ни борьбы, ни свободы», добавляя, что битва за эту историю «будет страшной». Это лишь один из примеров пропагандистского наступления на саму идею независимости (и соответственно — государственности) стран Балтии.
Нетрудно заметить и то, что эта идея прорывается и в официальный дискурс. Из разряда таких анекдотических и явно пропагандистских мероприятий была проверка по запросу депутатов Госдумы РФ «законности признания независимости» стран Балтии со стороны Госсовета СССР. Напомню, что эта «пьеса» была разыграна совсем недавно, летом прошлого года. Точно также не трудно заметить, что в разного рода новых кремлевских пропагандистских нарративах страны Балтии предстают не как государства, а как некая территория, на которой «злобный и коварный» блок НАТО стягивает силы для «нападения на Россию». При этом, кремлевская конспирологическая идея о том, что правительства в странах Балтии является «марионеточной» и «пляшет под дудку Брюсселя и Вашингтона», проходившая ранее в информационных выпадах против стран Балтии пунктирной линией, превращается в жирную красную линию основного лейтмотива.
Иными словами, в глазах кремлевской пропаганды страны Балтии размываются и фактически исчезают с политической карты мира (ну, или же позиционируются как те, которым суждено исчезнуть в ближайшее время, приводя в качестве аргумента, например, проблему эмиграции). Впрочем, не сложно заметить, что кремлевская пропаганда по сути своей не оригинальна. Это ощущение усиливается и тем, что ее очевидно мучает творческий кризис идей, о чем свидетельствует явный автоплагиат и прорастание одних нарративов в другие. Ведь именно из стенаний по поводу «прибалтийских фашистов» в начале 2014 года естественным образом был вымучен нарратив про «фашистский переворот в Киеве».
В то же время кремлевская пропаганда не первый год активно отказывала в государственности Украине, так что и попытки обосновать, что «страны Балтии — не государства», идут по накатанной, узнаваемой схеме.
