Если праймериз французских правых вызывают у российского руководства такой же интерес, как и президентские выборы в США, в воскресенье вечером появился очередной повод открыть шампанское. Успех Франсуа Фийона в первом туре (с хорошими перспективами на второй тур и 2017 год), безусловно, стал хорошей новостью для Кремля. Ведь это успех «друга России». По правде говоря, у Франсуа Фийона складываются неоднозначные отношения с Владимиром Путиным. Он то называет его «уважаемым Владимиром», то диктатором. Иногда он описывает его как «бульдога, у которого есть теплая и чувствительная сторона», но потом отрицает дружеские связи с ним. «У меня нет никаких личных отношений с Владимиром Путиным», — заявил он в эфире France Inter в начале ноября, хотя только переизбранный в 2012 году президент России первым позвонил ему после поражения Николя Саркози.
В течение четырех лет, с 2008 по 2012 год, они оба были главами правительств, пока Путин не завершил промежуточное президентство Дмитрия Медведева. Фийон ценил возможность общаться с известным на весь мир деятелем, тогда как его статус подчиненного Саркози практически не оставлял ему места в дипломатии (она традиционно является уделом главы государства). В отношениях с Россией Франсуа Фийон стремится быть наследником голлистской политики в самом ее упрощенческом понимании: нужно говорить с Москвой, чтобы продемонстрировать независимость от американцев. Поэтому он критикует Франсуа Олланда (и, вполголоса, Николя Саркози) за равнение на США во враждебной к России политике, как по украинскому кризису, так и в сирийском конфликте.
Общий язык с Россией
Мантру Фийона можно свести к нескольким словам: нужно найти общий язык с Россией, у которой есть активная и эффективная внешняя политика, не заботясь о внутренних переменах в стране. Внимание к соблюдению прав человека, не является, по его мнению, дипломатической категорией. Два аргумента тут, на первый взгляд, противоречат друг другу: Россия идет по пути демократии, и, в любом случае, договориться можно хоть с дьяволом, если у вас есть общие интересы. Я понимаю минусы Владимира Путина, признает Франсуа Фийон, «но с точки зрения работы демократии это все равно прогресс». Кроме того, «когда Сталин боролся с нацизмом, мы без колебания заключили с ним союз».
Франсуа Фийон уверен, что достаточно наладить «диалог» с президентом России, чтобы разногласия сгладились или даже совсем исчезли. Как будто ему неизвестно, что с начала украинского кризиса в 2014 году президент Франции и канцлер ФРГ находятся в практически постоянном контакте с Владимиром Путиным. Что бы мы ни думали об их содержании и реализации, Франсуа Олланд и Ангела Меркель подписали с российским лидером Минские соглашения, которые до появления чего-то нового представляют собой единственное реалистичное решение конфликта на востоке Украины. Критика со стороны Фийона, судя по всему, связана с недоверием к США, которые навязали Европе «неправильное видение» украинского кризиса. Как и большинство депутатов «Республиканцев» в Национальном собрании, он выступил за снятие санкций, которые были утверждены европейцами после аннексии Крыма Россией в марте 2014 года. Он не считает, что судьба полуострова с его населением (в частности татарами) имеет достаточное значение по сравнению с общими стратегическими интересами Франции и России на Ближнем Востоке в борьбе против «Исламского государства» (запрещенной в России террористической организации, — прим. ИноСМИ).
Кстати говоря, именно по вопросу Сирии Франсуа Фийон сильнее всего отходит от официальной политики Франции. Он не постеснялся критиковать ее даже в России в присутствии Владимира Путина, чего обычно не позволяют себе за границей даже оппозиционные французские политики.
«В Сирии реализм проявила только одна держава: Россия», — писал он на портале Marianne в апреле этого года. Он приветствовал начатую Москвой в сентябре 2015 года операцию, назвав ее единственным настоящим заслоном на пути ИГ (при этом он не стал вспоминать, что российские удары направлены в первую очередь на противников Башара Асада, а не джихадистов ДАИШ). «Пока Обама и Олланд возмущались по поводу решения России без разбора бомбить противников Асада, Путин позволил отдышаться сирийским силам, которые теперь могут эффективно сражаться с ИГ».
Диалог с Асадом
Он сожалеет о том, что французская дипломатия времен Николя Саркози и Алена Жюппе (Alain Juppé) в МИДе, как теперь Франсуа Олланда и Лорана Фабиуса (Laurent Fabius), выступает за уход Башара Асада. Быть может, он и диктатор, но Франсуа Фийон считает его возможным партнером в диалоге и защитником восточных христиан. Во время последних дебатов перед первым туром праймериз он подчеркнул необходимость защиты восточных христиан, которым угрожают враждебно настроенные по отношению к Дамаску арабы-сунниты. Во время первых дебатов он с фатализмом отнесся к российско-сирийским ударам по гражданскому населению восточного Алеппо. «Это война», — сказал он, подчеркнув, что «наши саудовские друзья» делают то же самое в Йемене.
«Происходящее в Алеппо — преступление. Это ужасно. Это заслуживает самого категоричного осуждения со стороны международного сообщества. Только вот это и результат нашего бессилия на протяжении четырех лет, нашей неспособности понять суть сирийского кризиса», а также «отказа вести диалог с Россией, пока это еще было возможно» и «нежелания вести диалог с режимом».
«Залогом мира в Сирии будет наш диалог, уважаемый Владимир», — подчеркнул Франсуа Фийон в сентябре 2013 года на заседании клуба «Валдай», который представляет собой своеобразную кульминацию мягкой силы Кремля.
Как сторонник национального суверенитета и евроскептик, он вел кампанию против Маастрихтского договора в 1992 году вместе со своим наставником Филиппом Сегеном (Philippe Séguin) и Шарлем Паска (Charles Pasqua), однако поддержал проект европейской конституции в 2005 году. Франсуа Фийон крепко держится за голлистскую жилку, не забывая при этом одного из главных уроков генерала: независимость не мешает защите атлантической солидарности, Россией нарушается международное право. Более того, она этого требует.
