Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
В том, что касается умственных способностей, нам, людям, нет равных — по крайней мере, так мы сами считаем. В мозгу человека примерно в 100 тысяч раз больше нейронов, чем в мозгу пчелы, однако многие особенности нашего поведения, которые мы так высоко оцениваем, наблюдаются и в социальной жизни пчел, пусть и в зачаточном состоянии.
В том, что касается умственных способностей, нам, людям, нет равных — по крайней мере, так мы сами считаем. Обозреватель BBC Future попытался выяснить, действительно ли мы умнее остальных животных.
Посетители, собравшиеся возле входа в галерею в австралийском Брисбене, совсем не похожи на любителей искусства. Более того, до недавнего времени они и вовсе не видели ни одной картины.
Однако для того, чтобы развить собственный художественный вкус, им понадобилась лишь немного потренироваться.
Лениво следуя по залам, они выказывали четкое предпочтение геометрическим формам Пикассо и романтичным туманным пейзажам Моне.
Неудивительно, что их таланты наделали столько шуму, ведь мозг у них по размеру не больше булавочной головки. Этими истинными знатоками искусства были медоносные пчелы, которых научили находить сладкое угощение за картинами того или иного художника.
Оказывается, что способность распознавать художественные стили — далеко не единственное достижение пчел.
Медоносные пчелы умеют считать до четырех, понимать сложные знаки, извлекать полезную информацию из наблюдений и общаться друг с другом при помощи секретного кода (знаменитого «виляющего танца»).
В процессе поиска пищи они оценивают расстояние до различных цветков, планируя сложные маршруты, чтобы собрать как можно больше нектара с наименьшими усилиями.
Кроме того, в улье у каждой пчелы есть свои обязанности. Пчелы заботятся о чистоте, выносят из жилища тела мертвых собратьев и даже регулируют температуру в улье, в жару поливая соты водой.
В мозгу человека примерно в 100 000 раз больше нейронов, чем в мозгу пчелы, однако многие особенности нашего поведения, которые мы так высоко оцениваем, наблюдаются и в социальной жизни пчел, пусть и в зачаточном состоянии.
Так для чего же нам нужно столько серого вещества? И каким образом оно помогает нам выделяться среди других животных?
Эти и многие другие вопросы обсуждались на форуме BBC Future «Идеи, которые изменят мир», который пройдет 15 ноября в Сиднее.
Большой мозг — пустая трата места?
Около одной пятой части энергии, которую мы получаем из пищи, организм тратит на передачу электрических импульсов между 100 миллиардами маленьких серых клеток.
Если бы большой мозг не давал нам никаких преимуществ, подобный расход был бы крайне нерационален. Однако польза от этого все же есть. По крайней мере, большой мозг позволяет нам более эффективно функционировать.
Так, например, когда медоносная пчела рассматривает окружающую ее обстановку, она воспринимает объекты один за другим, в то время как более крупные животные с более развитым интеллектом способны видеть всю картину сразу.
Другими словами, мы способны выполнять несколько задач одновременно.
Крупный мозг также позволяет нам запоминать больше информации. Медоносная пчела способна уловить лишь несколько взаимосвязей, указывающих на наличие еды, а увеличение их числа уже заставляет ее путаться.
При этом даже голубя можно научить распознавать более 1800 картинок, хотя это ничто по сравнению с человеческими знаниями.
Для сравнения можно отметить, что победители чемпионатов по памяти могут запоминать тысячи знаков после запятой числа пи.
Итак, у нас хорошая память. Что еще?
Дарвин писал, что все эти различия — это «различия степени, а не вида», и многим подобный вывод категорически не нравится.
Глядя на человеческую цивилизацию и все наши достижения, кажется логичным предположить, что мы обладаем исключительными способностями, не свойственными всем остальным животным.
Нас долго убеждали, что культура, технологии, альтруизм и многие другие черты могут служить признаками величия человека, но чем больше углубляешься в эту тему, тем короче становится этот список.
Так, например, уже давно известно, что макаки используют камни для того, чтобы колоть орехи, а новокаледонские вороны делают крючки из сломанных палочек, чтобы добывать себе пищу. И то, и другое — рудиментарная форма использования орудий труда.
Даже беспозвоночные не остаются в стороне. К примеру, короткорукие осьминоги были замечены за сбором скорлупы от кокосовых орехов, которую они утаскивали на дно океана, чтобы использовать в качестве укрытия.
А одну шимпанзе в Замбии застали носящей в ухе пучок травы без какой-либо видимой причины. Вероятнее всего, она просто сочла, что это красиво.
Вскоре многие другие шимпанзе из ее группы начали подражать этой «моде». Ученые интерпретируют подобное стремление украшать себя как форму культурного самовыражения.
Кроме того, многие существа, по-видимому, обладают врожденным чувством справедливости и даже могут сочувствовать другим.
Это может свидетельствовать о том, что они испытывают широкий спектр эмоций, ранее считавшихся свойственными только нашему виду.
Недавно горбатый кит спас жизнь морскому котику, защитив его от нападения косатки. Это еще раз подтверждает, что мы — не единственные животные, способные демонстрировать альтруистичное поведение.
А как насчет сознательного мышления?
Возможно, тут следует говорить об осознании собственного «я» — способности животного воспринимать себя как личность. Именно способность к самоанализу — рудиментарная форма сознания.
Из разнообразных качеств, которые могли бы сделать нас уникальными, это самоощущение достоверно измерить сложнее всего.
Один из распространенных экспериментов на эту тему заключается в том, что на тело животного наносят краску, а затем ставят его перед зеркалом. Если животное замечает пятно и пытается стереть его, можно сделать вывод, что оно понимает, что видит свое отражение и, следовательно, имеет какое-то представление о себе.
У человека эта способность появляется только в полтора года, однако и здесь мы не одиноки.
Бонобо, шимпанзе, орангутаны, гориллы, сороки, дельфины и косатки также демонстрируют признаки наличия осознания собственного «я».
Значит, не такие уж мы особенные?
А вот тут не стоит торопиться с выводами. Некоторые умственные способности могут быть присущи только нам, и лучший способ это проиллюстрировать — рассмотреть семейную беседу за ужином.
Во-первых, удивительным является уже то, что мы умеем говорить. Неважно, какие мысли и чувства посещали нас в течение дня — мы найдем слова, чтобы выразить наши переживания и описать их своим близким.
Ни одно другое живое существо не способно общаться настолько свободно.
При помощи виляющего танца пчелы могут сообщать друг другу о расположении цветочной клумбы и даже предупреждать других пчел о присутствии опасного насекомого. Но они не могут выразить то, что им довелось пережить в течение дня: их «лексикон» позволяет донести лишь несколько фактов о текущих обстоятельствах.
Человеческий язык не имеет подобных ограничений. Мы можем выбирать из бесконечного числа сочетаний слов и выражать самые глубокие чувства или формулировать законы физики.
И даже если мы не сможем подобрать подходящий термин, мы просто изобретем новый.
Еще более интересен тот факт, что большинство разговоров мы ведем не о настоящем, а о прошлом и будущем. Это приводит нас к еще одной отличительной черте человека.
Мы уже упоминали о том, что человек способен запоминать больше, чем другие животные. Это так называемая семантическая память. Но у нас могут возникать и «эпизодические» воспоминания — это означает, что мы можем мысленно воссоздавать события прошлого в подробнейших деталях.
Есть большая разница между знанием того, что Париж столица Франции, и способностью вспомнить то, что вы видели и слышали во время своей первой экскурсии в Лувр.
Но самое главное — это то, что способность думать о прошлом позволяет нам заглядывать в будущее, поскольку мы можем использовать полученный нами опыт для того, чтобы предсказывать возможные события.
Вы способны представить себе свой предстоящий отпуск, исходя из опыта предыдущих путешествий, и, опираясь на эти знания, понять, какие отели и блюда вам понравятся и какие достопримечательности вы хотели бы посетить во время поездки.
Ни у одного другого животного не были выявлены столь сложные личные воспоминания в сочетании со способностью заблаговременно планировать целые цепочки действий.
Даже пчелы со своей непростой социальной организацией, скорее всего, просто реагируют на текущие обстоятельства. Их мысли ограничиваются полетом к следующему цветку или опасностью вторжения в улей чужаков.
Вряд ли они способны предаваться воспоминаниям о том, каково это — быть личинкой.
И язык, и мысленные «путешествия во времени» позволяют нам делиться впечатлениями и надеждами с множеством других людей, объединяя разрозненные знания в информационные сети, растущие с каждым поколением.
Без этого невозможно представить науку, архитектуру, технологии, литературу — короче говоря, все то, что позволяет вам читать и понимать эту статью.
Неудивительно, что их таланты наделали столько шуму, ведь мозг у них по размеру не больше булавочной головки. Этими истинными знатоками искусства были медоносные пчелы, которых научили находить сладкое угощение за картинами того или иного художника.
Оказывается, что способность распознавать художественные стили — далеко не единственное достижение пчел.
Медоносные пчелы умеют считать до четырех, понимать сложные знаки, извлекать полезную информацию из наблюдений и общаться друг с другом при помощи секретного кода (знаменитого «виляющего танца»).
В процессе поиска пищи они оценивают расстояние до различных цветков, планируя сложные маршруты, чтобы собрать как можно больше нектара с наименьшими усилиями.
Кроме того, в улье у каждой пчелы есть свои обязанности. Пчелы заботятся о чистоте, выносят из жилища тела мертвых собратьев и даже регулируют температуру в улье, в жару поливая соты водой.
В мозгу человека примерно в 100 000 раз больше нейронов, чем в мозгу пчелы, однако многие особенности нашего поведения, которые мы так высоко оцениваем, наблюдаются и в социальной жизни пчел, пусть и в зачаточном состоянии.
Так для чего же нам нужно столько серого вещества? И каким образом оно помогает нам выделяться среди других животных?
Эти и многие другие вопросы обсуждались на форуме BBC Future «Идеи, которые изменят мир», который пройдет 15 ноября в Сиднее.
Большой мозг — пустая трата места?
Около одной пятой части энергии, которую мы получаем из пищи, организм тратит на передачу электрических импульсов между 100 миллиардами маленьких серых клеток.
Если бы большой мозг не давал нам никаких преимуществ, подобный расход был бы крайне нерационален. Однако польза от этого все же есть. По крайней мере, большой мозг позволяет нам более эффективно функционировать.
Так, например, когда медоносная пчела рассматривает окружающую ее обстановку, она воспринимает объекты один за другим, в то время как более крупные животные с более развитым интеллектом способны видеть всю картину сразу.
Другими словами, мы способны выполнять несколько задач одновременно.
Крупный мозг также позволяет нам запоминать больше информации. Медоносная пчела способна уловить лишь несколько взаимосвязей, указывающих на наличие еды, а увеличение их числа уже заставляет ее путаться.
При этом даже голубя можно научить распознавать более 1800 картинок, хотя это ничто по сравнению с человеческими знаниями.
Для сравнения можно отметить, что победители чемпионатов по памяти могут запоминать тысячи знаков после запятой числа пи.
Итак, у нас хорошая память. Что еще?
Дарвин писал, что все эти различия — это «различия степени, а не вида», и многим подобный вывод категорически не нравится.
Глядя на человеческую цивилизацию и все наши достижения, кажется логичным предположить, что мы обладаем исключительными способностями, не свойственными всем остальным животным.
Нас долго убеждали, что культура, технологии, альтруизм и многие другие черты могут служить признаками величия человека, но чем больше углубляешься в эту тему, тем короче становится этот список.
Так, например, уже давно известно, что макаки используют камни для того, чтобы колоть орехи, а новокаледонские вороны делают крючки из сломанных палочек, чтобы добывать себе пищу. И то, и другое — рудиментарная форма использования орудий труда.
Даже беспозвоночные не остаются в стороне. К примеру, короткорукие осьминоги были замечены за сбором скорлупы от кокосовых орехов, которую они утаскивали на дно океана, чтобы использовать в качестве укрытия.
А одну шимпанзе в Замбии застали носящей в ухе пучок травы без какой-либо видимой причины. Вероятнее всего, она просто сочла, что это красиво.
Вскоре многие другие шимпанзе из ее группы начали подражать этой «моде». Ученые интерпретируют подобное стремление украшать себя как форму культурного самовыражения.
Кроме того, многие существа, по-видимому, обладают врожденным чувством справедливости и даже могут сочувствовать другим.
Это может свидетельствовать о том, что они испытывают широкий спектр эмоций, ранее считавшихся свойственными только нашему виду.
Недавно горбатый кит спас жизнь морскому котику, защитив его от нападения косатки. Это еще раз подтверждает, что мы — не единственные животные, способные демонстрировать альтруистичное поведение.
А как насчет сознательного мышления?
Возможно, тут следует говорить об осознании собственного «я» — способности животного воспринимать себя как личность. Именно способность к самоанализу — рудиментарная форма сознания.
Из разнообразных качеств, которые могли бы сделать нас уникальными, это самоощущение достоверно измерить сложнее всего.
Один из распространенных экспериментов на эту тему заключается в том, что на тело животного наносят краску, а затем ставят его перед зеркалом. Если животное замечает пятно и пытается стереть его, можно сделать вывод, что оно понимает, что видит свое отражение и, следовательно, имеет какое-то представление о себе.
У человека эта способность появляется только в полтора года, однако и здесь мы не одиноки.
Бонобо, шимпанзе, орангутаны, гориллы, сороки, дельфины и косатки также демонстрируют признаки наличия осознания собственного «я».
Значит, не такие уж мы особенные?
А вот тут не стоит торопиться с выводами. Некоторые умственные способности могут быть присущи только нам, и лучший способ это проиллюстрировать — рассмотреть семейную беседу за ужином.
Во-первых, удивительным является уже то, что мы умеем говорить. Неважно, какие мысли и чувства посещали нас в течение дня — мы найдем слова, чтобы выразить наши переживания и описать их своим близким.
Ни одно другое живое существо не способно общаться настолько свободно.
При помощи виляющего танца пчелы могут сообщать друг другу о расположении цветочной клумбы и даже предупреждать других пчел о присутствии опасного насекомого. Но они не могут выразить то, что им довелось пережить в течение дня: их «лексикон» позволяет донести лишь несколько фактов о текущих обстоятельствах.
Человеческий язык не имеет подобных ограничений. Мы можем выбирать из бесконечного числа сочетаний слов и выражать самые глубокие чувства или формулировать законы физики.
И даже если мы не сможем подобрать подходящий термин, мы просто изобретем новый.
Еще более интересен тот факт, что большинство разговоров мы ведем не о настоящем, а о прошлом и будущем. Это приводит нас к еще одной отличительной черте человека.
Мы уже упоминали о том, что человек способен запоминать больше, чем другие животные. Это так называемая семантическая память. Но у нас могут возникать и «эпизодические» воспоминания — это означает, что мы можем мысленно воссоздавать события прошлого в подробнейших деталях.
Есть большая разница между знанием того, что Париж столица Франции, и способностью вспомнить то, что вы видели и слышали во время своей первой экскурсии в Лувр.
Но самое главное — это то, что способность думать о прошлом позволяет нам заглядывать в будущее, поскольку мы можем использовать полученный нами опыт для того, чтобы предсказывать возможные события.
Вы способны представить себе свой предстоящий отпуск, исходя из опыта предыдущих путешествий, и, опираясь на эти знания, понять, какие отели и блюда вам понравятся и какие достопримечательности вы хотели бы посетить во время поездки.
Ни у одного другого животного не были выявлены столь сложные личные воспоминания в сочетании со способностью заблаговременно планировать целые цепочки действий.
Даже пчелы со своей непростой социальной организацией, скорее всего, просто реагируют на текущие обстоятельства. Их мысли ограничиваются полетом к следующему цветку или опасностью вторжения в улей чужаков.
Вряд ли они способны предаваться воспоминаниям о том, каково это — быть личинкой.
И язык, и мысленные «путешествия во времени» позволяют нам делиться впечатлениями и надеждами с множеством других людей, объединяя разрозненные знания в информационные сети, растущие с каждым поколением.
Без этого невозможно представить науку, архитектуру, технологии, литературу — короче говоря, все то, что позволяет вам читать и понимать эту статью.
