Бывший президент Грузии Михаил Саакашвили 7 ноября ушел, громко хлопнув дверью, с поста губернатора Одессы, который занимал с мая 2015 года (для этого он принял украинское гражданство). Примеру последовали и сторонники бывшего главы государства вроде начальницы украинской полиции Хатии Деканоидзе. Причем слова Саакашвили стали еще большим ударом, чем отставка. Посчитав, что ему ставят палки в колеса в попытках реформ, он обвинил Петра Порошенко (они учились с ним в одном вузе), который и привел его в Одессу, в том, что тот «поддерживает преступные кланы» региона и «грабит» страну: «Какая украинцам разница, кто у них ворует, Петр Порошенко или Виктор Янукович?»
В таком сравнении нынешнего президента с предшественником, безусловно, есть доля оппортунизма, поскольку амбициозный Саакашвили подумывал о создании собственной партии и участии в национальной политической борьбе. Однако оно многое говорит о царящих сейчас в Киеве настроениях. Взять хотя бы модную сейчас шутку: «Я — президент Украины. Я живу в роскошном доме за высоким забором под Киевом. Мой сын — депутат. Мой бизнес растет, хотя вся остальная экономика рушится. Угадайте, как меня зовут?» Виктор Янукович не единственный, кто проходит по всем обозначенным пунктам: описание годится и для занимающего пост с мая 2014 года Петра Порошенко.
Жестокая шутка для нынешнего украинского лидера. Ведь даже большинство самых его ярых критиков воздерживаются от сравнения клептократического, коррумпированного и авторитарного режима прошлого президента с пробелами новой власти. «В людях говорит разочарование, — объясняет Сергей Лещенко, депутат и представитель молодой гвардии реформаторов, которые недавно ушли из президентского лагеря. — Майдан породил такие надежды, а возможности были так широки, что разочарование просто огромно».
Постоянные метания
Половина мандата Порошенко прошла, а его результаты более чем противоречивы. Начало было отмечено запуском глубоких структурных реформ: стабилизация финансов, реформа полиции и армии на фоне войны, частичная реформа энергетики, масштабная децентрализация, сокращение роли государства… Иначе говоря, за несколько месяцев было предпринято больше, чем за 25 лет существования современной Украины. Европейский Союз должен был отметить столь «существенный прогресс» на открытии саммита ЕС-Украина 24 ноября.
Только вот иллюзия большой чистки быстро развеялась, а власть особенно разочаровала там, где от нее больше всего ждали решительных шагов: в борьбе с коррупцией и олигархией. В этой сфере слабых подвижек удалось добиться только по итогам бесконечных баталий и благодаря совместному давлению все еще кипучего гражданского общества и западных инвесторов.
Вступившая в силу 1 ноября последняя крупная реформа как нельзя лучше иллюстрирует эти постоянные метания: речь идет о публикации в сети деклараций о доходах и имуществе. 100 000 госслужащих выполнили это требование к радости и ужасу журналистов и любопытных: подозрения в честности тех, кто задекларировал лишь старенький Opel, и раздражение по поводу тех, кто выставил напоказ коллекцию Lexus и дорогих часов. Но главное даже не в этом. Инициатива рассматривалась более года, и власть неоднократно саботировала ее, сделав все возможное для ограничения ее поля применения и отсрочки вступления в силу. Дошло даже до внесения поправок посреди ночи за несколько дней до Нового года. Власти уступили лишь после бесконечных обращений в МВФ, который поставил реформу предварительным условием перечисления очередного транша помощи.
Причем это не единственный случай такого рода. Весной парламент принял масштабную судебную реформу, но она вступит в силу только через три года, когда полномочия президента будут существенно расширены. «Такова старая традиция: неплохой закон оставляет достаточно пространства для организованного саботажа и сохранения старых методов», — объясняет юрист Виталий Касько, которого выдворили из Генеральной прокуратуры за критику ее явного нежелания преследовать коррупционеров.
«Он или хаос»
Разочарование сторонников реформ тем сильнее, что в руках Петра Порошенко имеются серьезные рычаги. С течением времени он расставил своих приближенных (бывших деловых партнеров или давних союзников — они выбирались, исходя из их верности) по всем ключевым постам: премьер, прокуратура, центробанк, спецслужбы… Дошло до того, что начались разговоры о «вертикали власти» (такое определение обычно дают путинской России) в Киеве с учетом склонностей к авторитаризму, которые проиллюстрировали в конце октября разоблачения «Украинской правды» о прослушке журналистов по распоряжению президентской администрации.
В то же время соперники президента, начиная с бывшего премьера Арсения Яценюка, сдали позиции. «Это, без сомнения, самый влиятельный президент из всех, какие были на Украине, — говорит один из его советников. — Причем все опирается на один простой факт, который пугает как украинцев, так и наших иностранных партнеров: или он, или хаос».
Как же тогда объяснить медлительность и ограниченность реформ? Объяснений много, и все они не новы: война на востоке, инертность системы, нехватка денег на зарплаты госслужащим (как можно требовать от чиновника достойной работы за 300 евро в месяц?), саботаж администрации, влияние олигархов… Пусть эти ответы и заслуживают внимания, их все равно не достаточно.
Еще одно объяснение связано с тем, что политолог Владимир Фесенко называет «внутренним конфликтом» президента: тот «хочет, чтобы его любили, стремится войти в историю как великий государственный деятель. Для этого ему нужно бороться с коррупцией. Но в то же самое время он остается бизнесменом, который хочет расширить свою империю и избежать проблем…» В отличие от Януковича, который стал олигархом благодаря власти, Порошенко был шестым в списке богатейших людей страны еще до избрания. При этом он не сдержал обещания продать большую часть своей бизнес-империи (от кондитерских фабрик до банков). По словам депутата Лещенко, президент все еще тратит на управление бизнесом половину рабочего времени.
«Единственная знакомая ему система»
В продолжение давней практики ряд приближенных Порошенко стали ключевыми фигурами на перекрестке политики и финансов. Они оттесняют в тень старых олигархов и контролируют мириады госпредприятий, главным образом в прибыльной энергетической сфере. «Президент почти не может управлять страной без таких теневых схем, — отмечает политолог Михаил Минаков, знаток олигархических кругов. — Прежде всего, это единственная знакомая ему система. Кроме того, в государстве с анемичными институтами настоящая власть лежит как раз таки в этой серой зоне, которая дает влияние и контроль».
«Две эти стороны бизнесмена и государственного деятеля не противоречат друг другу, а посредники исчезнут сами собой после оздоровления системы», — считает пожелавший сохранить анонимность советник президента. Один западный дипломат в свою очередь уверяет, что Петр Порошенко «больше, чем бизнесмен, которому ловко удалось стать президентом. Однако он натыкается на нетерпеливость гражданского общества и влияние реакционных сил».
Эти силы совершенно не заинтересованы в исчезновении старой системы и теперь чувствуют себя все увереннее. Раз парламентское большинство стало усыхать, как шагреневая кожа, Петр Порошенко вынужден опираться на принадлежащие влиятельным олигархам депутатские группы и, следовательно, принимать их условия, что подрывает его власть. Оказавшись в тисках между грузом старой системы, нетерпеливостью молодой гвардии и требованиями западных партнеров, президент Украины движется вперед зигзагами.
