На днях известные российские пранкеры Вован и Лексус разыграли мэра Киева, бывшего боксера Виталия Кличко. Когда мэр был в очередной раз в отъезде за рубежом, ему дозвонились пранкеры и от имени европейского чиновника поговорили с ним о безопасности столицы. Перед этим эти же пранкеры разыграли Порошенко, позвонив ему от имени президента Киргизии. «Вести» расспросили пранкера Лексуса (Алексея Столярова) о подробностях пранка и о том, как готовятся такие розыгрыши и как реагируют на них украинские политики.
— Алексей, расскажите, о чем говорили с Кличко? Мэр в момент разговора был в каком-то клубе — он был трезв?
— Договорились обсудить проблемы безопасности в Киеве. Помощница сказала, что он говорит идеально на английском. Но то, что я услышал, это просто уровень семиклассника. У меня английский не идеал, но я общаюсь на нем только в пранке, а он контактирует с европейскими чиновниками. И еще у меня есть претензия к нему. Когда бы ему не звонили — он всегда за пределами Киева. Что это за мэр такой?! Но пьяным он не был.
— Вы ему звоните не впервые?
— Да. Вован звонил ему по теме коммуналки и он тоже не блистал умом. В этот раз мэр находился в увеселительном заведении и явно, что вести такие серьезные переговоры там с европейскими чиновниками, пусть даже по телефону, нельзя.
— Как вы готовитесь к пранкам — ищете для этого отдельный инфоповод?
— Все зависит от настроения. Если новость как-то трогает, то берем ее в разработку. Обращаем внимание на международные новости, потому что это все-таки как-то более глобально, или если есть какой-то личный интерес.
— На Украине постоянно происходят различные катаклизмы и система совершенно нестабильна. Поэтому они и интересны.
— Насколько долго вживаетесь в роль — сложно ли разговорить собеседника и сделать так, чтобы он не заподозрил подвоха?
— Читаю досье. Пишу на Фейсбуке, ищу консультантов среди экс-чиновников, политиков. У меня сразу же появляется около 20 человек, готовых помочь. Вживание в роль составляет до одного дня, надо смотреть интервью человека, составлять аналитическую справку.
— На какие детали в досье обычно обращаете внимание и как удается дозваниваться чиновнику — их номера вам «сливают» коллеги?
— Досье — опыт работы, стаж, говор, характер, заявления, место рождения. А телефоны достаются разными методами. Например, Интернет.
— А как же номера первых лиц страны? Их ведь в Интернете вряд ли найдешь.
— Я уже говорил, что в администрации Порошенко есть люди, которые нам сочувствуют.
— После розыгрыша Порошенко от имени президента выходили ли на вас, угрожали, предлагали ли выкупить запись?
— Нет, они знали, что запись у нас. Они ждали, когда же мы ее выпустим, а мы просто коварно ее не выпускали, держали в неведении. Но когда многие стали обсуждать возможность моего общения с Порошенко от имени Трампа, деваться было некуда.
— Вы разыгрываете Порошенко уже не впервые. Почему именно он — на него есть определенный заказ?
— Ну он президент Украины. Первое лицо все-таки. Заказа никакого нет, о чем вы? Он интересен всем гражданам РФ.
— Что насчет розыгрышей Януковича?
— Мне кажется, его в жизни уже разыграли все, кто только можно, все кто присягал ему и договаривался. А достать сейчас его нереально, он под серьезной государственной охраной.
— А во время его президентства пытались? Вован говорил, что в 2013 году была такая попытка.
— Он, может быть, пытался. Я им так не интересуюсь, а вообще нам о нем известно все то же, что и остальным СМИ. Он сидит в своей резиденции и не контактирует ни с кем. Тогда мы пытались разыграть максимум Азарова, у нас даже запись осталась.
— Из нынешних российских политиков кого-то разыгрывали?
— Конечно, периодически прозваниваем наших губернаторов и спрашиваем с них за их работу. Разыгрываем самых обнаглевших чиновников.
— А как насчет министров и непосредственно Владимира Путина?
— Есть, конечно, интерес, особенно к финансовому блоку. А к министрам, которые подчиняются Путину, вопросов нет, они же отвечают за безопасность. С этим у нас в стране проблем нет.
— Вас, кстати, часто связывают с российскими спецслужбами. Помогают ли они вам добывать номера и есть ли у вас контакты с украинскими спецслужбами?
— Связывать-то можно кого угодно — доказательств никаких нет. Я могу сказать, что украинские политики сами помогают нам лучше любых спецслужб своей глупостью.
— Каким был ваш первый пранк и откуда вообще возникла идея ими заняться?
— Я занимался им с начала нулевых годов, и раньше это было простое хулиганство, но со временем человек вырастает. После того как в стране стало возникать все больше митингов, креативный класс начал делать различные форматы стеба. Я подумал, что у меня тоже есть на примете свой формат, который я мог бы противопоставить им. Таким образом, в 2012 году я записал несколько пранков, доказывающих прямое финансирование Борисом Березовским представителей белоленточного движения в России. Далее пошли другие российские политики. Но потом наступила стабильность, и я свел свою деятельность к минимуму. Когда всем известные события случились в дружественной Украине, это послужило определенным катализатором, чтобы к этой деятельности вернуться.
— Случались за время розыгрышей провалы?
— Очень редко, но если и бывает, то на стадии подготовки — люди перестают с нами контактировать, через которых мы на них выходим.
— А были ли случаи, когда вам заказывали розыгрыши?
— Никогда. Я стараюсь эту тему обходить стороной, чтобы не быть пешкой в чьей-то игре.
— Тогда возникает вопрос — а на что живете, если не на заказы?
— У нас свое шоу на федеральном канале. Пишем книги, продаем какие-то материалы эксклюзивно СМИ.
— А СМИ вам, кстати, никого не пытались заказывать?
— Нет, а какой смысл работать под СМИ? Мы сами себе редактора, и если наша политика совпадает с позицией СМИ — то хорошо.
— Каково это вообще — говорить с чиновниками?
— Так же, как и с простыми людьми. Они — выходцы из народа, поэтому ничто человеческое не чуждо им.
— Кто из украинских собеседников вам понравился или чем-то запомнился?
— Конечно, Коломойский. Это человек, психотип которого я прочувствовал, как никто другой. Я старался быть максимально близок к нему и понял, что мы с ним очень похожи. Если бы мы не были по разные стороны баррикад, то были бы союзниками. Ваш президент Порошенко. Мне его по-человечески жаль, он живет в каком-то своем мире надежд, которые приходят, к сожалению, с выпивкой. Ярош меня тоже поразил — он на словах готов истреблять представителей русского мира, а со мной чуть ли не выпивал по скайпу. В каждом персонаже есть своя история.
— Как вы оцениваете наших политиков? Есть ли такие, с кем говорить невозможно?
— У вас разные политики. С умеренными, конечно же можно вести диалог. Однако, есть и радикалы. Понятно, что ситуация в стране не простая, но это не дает права громить телеканалы или офисы. Вот те, кто их поддерживает — с ними говорить нельзя. С Порошенко можно было бы, но после его действий, мне кажется, все пойдет только на обострение.
— А если говорить о тех, кого разыгрывали — были ли непробиваемые, те, кого очень сложно было разговорить?
— Совсем уж непробиваемых нет, хотя это в основном как раз идейные радикалы и есть.
— Такие, как Ляшко или Ярош?
— Скорее, Тягнибок или Фарион.
— Вы и их пытались разыграть?
— Они категорически не говорят на русском, а Фарион как только услышала мой русский, начала на английском говорить, что я не хочу слушать ваш непонятный язык. Притом что звонить ей мог кто угодно, в том числе и гражданин Украины.
— Есть ли у вас конкуренты, например, на Украине?
— Такого уровня точно нет, не знаю почему.
— Давно сотрудничаете с Вованом?
— С 2014 года.
— Как вообще с ним связались — вы же в разных городах живете и, казалось бы, могли бы быть самодостаточными конкурентами?
— Мы вышли из одного сообщества. И какой смысл быть конкурентами, когда объединив свои силы можно достичь лучшего результата. Могу уверенно сказать, что если бы мы работали по отдельности, то никто бы из нас не добился такого результата, как сейчас.
— Какие ваши дальнейшие планы, есть ли уже на примете объект следующего пранка?
— Они всегда есть. Тот, кто будет завтра интересен, не пройдет мимо нас.
— Есть ли перспективы пранк-движения? Появятся ли они на Украине в более мощном виде?
— Сложно сказать, но пока что не вижу. В нашем случае, нужен конечно же опыт, которого у нас достаточно для подобной деятельности. Им мы ни с кем не делимся.
