Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
По моему мнению, сегодняшней России, в отличие от Советского Союза, экспансионизм не свойственен. Она стремится не к геополитической вездесущности, а к сохранению своей нынешней территориальной целостности. То есть добивается безопасности и предсказуемости у своих необъятных границ. И еще: она хочет, чтобы ее уважали. Это во многом объясняет то, почему русские продолжают поддерживать Путина.
В Москве, а также в западных столицах с нетерпением ждут пресс-конференции, которую президент Владимир Путин традиционно проводит накануне Рождества. В 2015 году встреча российского лидера с журналистами была отмечена фразой «мы не хотим возвращения Советского Союза, но никто нам не верит».
Путин дал понять, что все действия США и Европы в последнее десятилетие, будь то в случае Украины или других зон бывшей советской сферы влияния, были направлены на «сдерживание» России.
Кремль склонен соотносить это с известными рекомендациями Джорджа Фроста Кеннана (George Frost Kennan), идейного отца «доктрины сдерживания», ставшей концептуальной основой холодной войны.
По моему мнению, сегодняшней России, в отличие от Советского Союза, экспансионизм не свойственен. Она стремится не к геополитической вездесущности, а к сохранению своей нынешней территориальной целостности. То есть добивается безопасности и предсказуемости у своих необъятных границ. И еще: она хочет, чтобы ее уважали.
Это во многом объясняет то, почему русские продолжают поддерживать Путина. Стиль правления хозяина Кремля представляется его соотечественникам ключевым фактором в предотвращении территориального дробления в Чечне и Татарстане. Путин ответил на ряд террористических атак в Беслане и на Дубровке безжалостно и сурово, обеспечив себе поддержку, которая сбалансировала его неважное руководство в сфере модернизации страны.
К тому же русские не скрывают своего восхищения ролью, которую Путин сыграл в присоединении Крыма — это отчасти помогает смягчить суровые последствия введенных Западом санкций, ударивших по российской экономике.
Люди понимают, что у них есть сильный президент, но не реформатор. И во имя определенных достижений, греющих русскую душу — как возвращение Крыма — они готовы Путина терпеть. А цена, которую русским приходится платить, это медленные темпы институциональной модернизации на пути к более открытому обществу. Естественно, это питает своего рода тоскливую безысходность, которая так свойственна русскому фатализму.
На протяжении последних трех лет в конце осени я провожу одну неделю в Москве, читая лекции в РАНХиГСе (Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации). В этот раз я впервые увидел, что россияне настроены необычайно оптимистично по поводу будущего в среднесрочной перспективе. У причины смены настроения есть имя: Дональд Трамп.
Россияне с большим интересом следили за американскими выборами. В ходе кампании Трамп и Путин обменивались дружественными комплиментами. Многие в Москве считают, что теперь удастся преодолеть отчужденность периода правления Обамы, когда, по их мнению, российско-американские отношения достигли самой низкой точки со времен холодной войны.
Россияне считают, что Обама и Хиллари демонизировали Путина. С подачи американцев считается, что за кибератаками и другими шпионскими действиями с целью повлиять на президентские выборы стоит Кремль. И в связи с этим, несмотря на взаимные симпатии Трампа и Путина, многие сторонники жесткой линии обещают припомнить Соединенным Штатам то, как они обошлись с репутацией их страны в 2016 году.
Однако россияне более оптимистично смотрят на отношения с Западом, хотя, возможно, в краткосрочной перспективе никаких реальных шагов сделано не будет. Вообще маловероятно, что Трамп и Путин встретятся в первой половине 2017 года.
В отличие от Путина, Трамп в геополитике новичок. Если для Путина мировая политика давно стала рутинной, то для Трампа Сирия, «Исламское государство» (запрещенная в России террористическая организация, — прим. пер.), Украина, НАТО до недавнего времени были не более чем «темами для разговора». Новому американскому президенту предстоит иметь дело с целым рядом направленных против Москвы политических мер, накопившихся за много лет в среде вашингтонского истеблишмента, связанного с безопасностью и внешней политикой. И хотя США и Европа решили изменить санкции в отношении России, это наверняка произойдет не раньше президентских выборов, запланированных на март 2018 года.
Вот почему проживающий в Москве Крис Уифер (Chris Weafer), на мой взгляд, наиболее остроумный из западных аналитиков, предполагает, что будущее России гораздо больше зависит от того, что она сама может сделать, чтобы активизировать реформы и восстановить доверие инвесторов. Можно, конечно, сидеть и ждать, что перемены придут из другой части света. Но это не работает.
На предстоящей пресс-конференции российский президент уже сможет рассматривать сценарии, в которых будут учитываться Брексит и Трамп — и, кто знает, возможная победа Франсуа Фийона во Франции и поражение Ангелы Меркель в Германии, помимо новых потенциальных неурядиц в Европейском союзе.
Возможно, эти события не повлияют на судьбу россиян. Но Путину это наверняка придется по душе.
К тому же русские не скрывают своего восхищения ролью, которую Путин сыграл в присоединении Крыма — это отчасти помогает смягчить суровые последствия введенных Западом санкций, ударивших по российской экономике.
Люди понимают, что у них есть сильный президент, но не реформатор. И во имя определенных достижений, греющих русскую душу — как возвращение Крыма — они готовы Путина терпеть. А цена, которую русским приходится платить, это медленные темпы институциональной модернизации на пути к более открытому обществу. Естественно, это питает своего рода тоскливую безысходность, которая так свойственна русскому фатализму.
На протяжении последних трех лет в конце осени я провожу одну неделю в Москве, читая лекции в РАНХиГСе (Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации). В этот раз я впервые увидел, что россияне настроены необычайно оптимистично по поводу будущего в среднесрочной перспективе. У причины смены настроения есть имя: Дональд Трамп.
Россияне с большим интересом следили за американскими выборами. В ходе кампании Трамп и Путин обменивались дружественными комплиментами. Многие в Москве считают, что теперь удастся преодолеть отчужденность периода правления Обамы, когда, по их мнению, российско-американские отношения достигли самой низкой точки со времен холодной войны.
Россияне считают, что Обама и Хиллари демонизировали Путина. С подачи американцев считается, что за кибератаками и другими шпионскими действиями с целью повлиять на президентские выборы стоит Кремль. И в связи с этим, несмотря на взаимные симпатии Трампа и Путина, многие сторонники жесткой линии обещают припомнить Соединенным Штатам то, как они обошлись с репутацией их страны в 2016 году.
Однако россияне более оптимистично смотрят на отношения с Западом, хотя, возможно, в краткосрочной перспективе никаких реальных шагов сделано не будет. Вообще маловероятно, что Трамп и Путин встретятся в первой половине 2017 года.
В отличие от Путина, Трамп в геополитике новичок. Если для Путина мировая политика давно стала рутинной, то для Трампа Сирия, «Исламское государство» (запрещенная в России террористическая организация, — прим. пер.), Украина, НАТО до недавнего времени были не более чем «темами для разговора». Новому американскому президенту предстоит иметь дело с целым рядом направленных против Москвы политических мер, накопившихся за много лет в среде вашингтонского истеблишмента, связанного с безопасностью и внешней политикой. И хотя США и Европа решили изменить санкции в отношении России, это наверняка произойдет не раньше президентских выборов, запланированных на март 2018 года.
Вот почему проживающий в Москве Крис Уифер (Chris Weafer), на мой взгляд, наиболее остроумный из западных аналитиков, предполагает, что будущее России гораздо больше зависит от того, что она сама может сделать, чтобы активизировать реформы и восстановить доверие инвесторов. Можно, конечно, сидеть и ждать, что перемены придут из другой части света. Но это не работает.
На предстоящей пресс-конференции российский президент уже сможет рассматривать сценарии, в которых будут учитываться Брексит и Трамп — и, кто знает, возможная победа Франсуа Фийона во Франции и поражение Ангелы Меркель в Германии, помимо новых потенциальных неурядиц в Европейском союзе.
Возможно, эти события не повлияют на судьбу россиян. Но Путину это наверняка придется по душе.
